Сад имени Веры Вар. 2

Нана Белл
                Сад имени Веры

Всю зиму Верочка мечтала о том, как в начале лета приедет на дачу, откроет окно, в него заглянут мохнатые гроздья любимой сирени, обворожат ароматом, и она разложит на столе разноцветные куски материи и застучит, застрекочит её Veritas, перекликаясь с птицами, шорохом листьев, голосами соседей, отдалённой перекличкой поездов.

 Всю зиму, нет-нет, да и выкроив час, а то и два из суеты служебных и домашних обязанностей, она спускалась по ступенькам небольшого магазинчика и перебирала, разглядывала шифоны, бархаты, похожие на кожу персика бельсеты, лёгкие стрейтч ткани. Ей виделись изящные кимоно, легкомысленные бикини, длинные в пол голобеи, сарафанчики, кофточки и подпевалось про себя на мотив вальса: раз, два, три, раз, два, три, раздватри. Иногда она покупала какую-нибудь тряпку и по дороге домой мучительно раздумывала, куда бы её положить и как бы было хорошо, если бы мужа не было дома и ей бы удалось свёрток незаметно положить в шкаф.

Верочкин муж, Дмитрий, был человеком приятным и, не смотря на то, что в последние годы ради благополучия семьи был вынужден из инженеров переквалифицироваться в охранники, не изменил своего внешнего облика: не растолстел, не размордел, в метро уступал место дамам и в присутствии последних не позволял себе расставлять ноги так, как это почему-то стало принято не только в общественных местах, но даже на пресс-конференциях.

 Но в чём-то он всё-таки стал другим. Работа, сутки через трое, расширила пространство его досуга, а так как традиционное воспитание не допускало активного вмешательства в домашние обязанности супруги, оказалось, что свободное время требует какого-то усиленного хобби.

- Чем мне заняться? – ныло у него в груди, когда он лежал на диване и тыкал на кнопочки пульта.

И вот однажды во время рекламной паузы перед ним возник культиватор Торнадо. Видео сюжет поразил Дмитрия. Без всякого  усилия это прекрасное изобретение вскапывало, вырывало сорняки, рыхлило землю до пуха … и всего-то за тысячу рублей. Руки у бывшего инженера, а ныне охранника  Дмитрия Сергеевича Лопухова зачесались. А тут ещё старый институтский приятель Сашка Кирсанов надумал продать свою дачу. Конечно, не дачу, а сараюшку на подмосковном болоте. Но – дёшево.
- Если хочешь, - говорил он, - бери в рассрочку. Мне не нужна. Я скоро заграницу уезжаю. Вызов пришёл. Буду в Мюнхене конструктором работать.

Дмитрий захотел.

И вот он втыкает культиватор в землю. Комки мокрой грязи выплёскиваются из недр. Вода заливает кроссовки, пачкает брюки.
 Вздыхает:
- Ну, и земля тут у них.

И вспоминает материн черноземный косогор, где копалось легко, радостно и земля принимала каждое брошенное семечко, щедро вознаграждая  и труд, и время земледельца.

А Верочка? Верочке муж подарил титановую лопату с фиберглассовым черенком и пластиковой ручкой.
- Хватит тебе за машинкой сидеть, так ты совсем захиреешь. Для здоровья необходим труд на свежем воздухе. Хотя бы два часа в день.

- Дима, я устала. Ты разве не знаешь, что мне на работе приходится туда-сюда бегать. А у нас там не лестница, а трап. Наша бухгалтерша как его увидела, сразу заявила:
- Если меня к вам посадят, я сразу же уволюсь. А ей тридцать. Что же обо мне говорить?
У меня и сердце, и вены.

- А ты не корячься, не на себя работаешь и не на государство.

- Ты же знаешь, я плохо работать не умею.

-Ну, вкалывай тогда, вкалывай. Да, забыл тебе сказать: Сашка звонил. К себе приглашает. Небось, похвастаться хочет.

- Да, теперь все друг перед другом выставляются. У всех понты. Только у нас вместо понтов сарай на болоте.

- Слушай, не выноси мне мОзги. Я для семьи по полной выкладываюсь, специальность свою бросил.

- Ну, я тоже, кажется, сложа руки, не сижу, - Верочкин голос становился тоньше и громче.


-Ладно, не горячись, лучше скажи, что Сашке ответить. Он обещал дорогу оплатить, а жить у него будем.

- Что тут думать, поедем, конечно…


Поездка удалась.

 Правда, Александр Матвеевич дома почти не бывал, и приятели виделись редко.
 Он работал.
 Вставал рано, бесшумно одевался и исчезал, приходил поздно.
 Казалось, что накопившаяся за годы застоя, перестройки и постсоветской неразберихи энергия как вырвавшаяся из закрытого клапана струя, не знает преград.
 Немцы удивлялись его трудолюбию, внимательности, дотошности, аккуратности и проч., проч., проч. Одновременно он ходил на курсы переподготовки и немецкого языка. С переподготовкой было всё о
 Key. А вот немецкий иногда хромал. Правда, пятёрок за язык почти никто из их группы и не получал. Но если уж у кого и появлялась, то конечно, у Кирсанова. Поэтому он был постоянно занят, а его гости в свободном плавании перемещались по городу.

 Верочка всё время проводила в Пинакотеках,  Дмитрий сходил с ней несколько раз и загрустил. Он предпочитал прогулки по городу и пиво.

Верочка, по специальности  модельер-конструктор, когда-то хорошо рисовала и живопись её всегда интересовала.  Теперь же, увидев картины, знакомые с юности по репродукциям, она будто помолодела, былой интерес, желание рисовать было так велико, что она купила себе блокнот, карандаши и стала делать зарисовки. Сначала очень робко, прикрывая страницы, потом всё смелее, смелее.  После галереи Ленбаха, узнав нового, неведомого ей раньше Кандинского, купила акварельные краски, небольшой альбом и стала мечтать о работе маслом.

Видя увлечённость Веры живописью, Саша подыскал ей какие-то курсы, предложил даже остаться на время или, если она захочет, навсегда. Но Вера отказалась, сославшись на то, что Дима без неё жить не сможет.

Время же бежало с сумасшедшей скоростью, и наступил день отъезда.
Как всегда спешили, опаздывали, нервничали.


- Ты ничего не забыла? – несколько раз спрашивал жену Дмитрий.

- Кажется, нет, не знаю, - растеряно отвечала Верочка.

- Что ты киснешь? Собирайся быстрее. Сейчас такси приедет…



Вечером в квартире Лопуховых раздался звонок.
 
- Ну, вы как? Нормально добрались? Слушай Дим, дай-ка Веру.
- Вера, Вера, ты слышишь меня? Ты забыла краски, блокноты. Тебе их выслать? Вера!...

Вера молчала. Отстранила трубку в сторону и тихо, почти беззвучно опустила её на рычаг.

На следующий день на работе, только пришла, со всех сторон : “ Вера Павловна, Вера Павловна…”. Кому договор подписать, кому нитки со склада принести, кому помочь с выкройкой. И всё это беготня по лестнице. А так как в клиентах иногда бывают люди знатные, чтобы перед ними ни в замухрышках, на каблуках. Сколько раз Верочка спотыкалась на этих ступеньках, трапом  вверх - вниз. А после отпуска, всё ещё пребывая в картинно-сказочном мире,  спускаясь по лестнице, у неё почему-то закружилась голова. Скатилась по ступенькам, ударилась головой. Казалось бы всего-то второй этаж, всего-то двадцать ступенек. Но ни больница, ни операция ей не помогли.
……………………………………………………………………………………

Дмитрий же продолжает поединок с природой. Навёз на участок плодородной земли и всё свободное время возделывает евросад. Прикупил себе соседний участок, сначала один, потом ещё.

- У меня будет сад как в Мюнхене, твердит он. Сад имени Веры.

Тюльпаны, ирисы, розы. Но больше всего ему удаются грядки с морковкой, которую он выращивает по особой технологии, подсмотренной им в Германии.
Иногда ему помогает соседка. Ей нравится копать лёгкой, почти невесомой титановой лопатой с такой удобной пластиковой ручкой. Говорят, был бы сад…