Они провели ночь на склоне горы, густо поросшей пожелтевшим лесом. Несколько часов назад подряд их избивали ногами, потом оставили в покое, накрепко привязав к дереву. Боли они уже не ощущали. От этого тело казалось чужим и тяжелым. Младший из них, вслушиваясь в незнакомый говор, вдыхая запах костра, вокруг которого сидели бородатые мужчины в камуфляже, спросил другого:
- Что делать, дед?
«Дед», солдат постарше, ничего не ответил, только тихо застонал.
«По-глупому влипли, » - подумал он, - «До дембеля оставалось каких-то три месяца. Среди белого дня, в нескольких десятках метров от своей части. И дернул наш черт пойти за сигаретами».
Вчера они самовольно оставили часть, выйдя за территорию через лаз в ограде, как то случалось и раньше. Когда они вышли на дорогу, рядом с ними притормозила старенькая «Нива». Не успев опомниться, они оказались в салоне под дулом пистолета. «Боевики, - пронзила как молния мысль». Уже светало. К пленным подошел, по всей видимости, главный. Он долго смотрел на них тяжелым взглядом, размышляя. - Нашу веру примите? - спросил он. Солдаты молчали. Они слышали, что раньше пленных увозили в город, затем продавали или обменивали. На этот раз их планы, наверное, изменились.
-Значит, молчите.
- В расход их, - сказал кто-то из сидящих у костра.
- Откажись от своей веры, - сказал главный. – Жить будешь.
- Нет, - замотал головой «дед». Боевик пнул его ногой. «Дед» застонал, прикрыв глаза.
Тогда главный посмотрел на младшего солдата.
- Жить хочешь? Убей его! – крикнул он.
-Давай! Давай! – раздались возгласы у костра.
- Не могу, - тихо прошептал солдат.
Потом раздалась автоматная очередь, разорвав утреннюю тишину, растаяв коротким эхом где-то высоко в горах.