Юк взяла сок и пирожное, Кузеныш - зеленый чай, а она как обычно, заказала крепкий черный кофе и два слоеных пирожка с печенкой. Они заняли свой столик возле окна, близко к сверкающему в лужах мартовскому солнцу.
Пирожки были вкусные, да. Как всегда.
Но сегодня она не могла сосредоточиться на их вкусе, как не старалась.
Они что-то говорили, только что?
А, про погоду.
Грязь, сырость и всё-такое. Самочувствие, мгм.
- ...Я уже с утра себя плохо почувствовала, - говорила Кузеныш, и ее, с тонкими чертами, лицо слегка исказилось, передавая то, как именно она себя плохо чувствовала, - и собиралась вам позвонить, что не смогу приехать, но к обеду всё прошло.
- И ты с нами, - подсказала она. В ее голове бродили совсем другие мысли - о нем. Почему он так поступил? Не надо копаться, надо принять как должное, перестань, - возразил внутренний голос.
- Да. - на миг Кузеныш остановилась, но сбить с мысли ее было не так просто, но тут влезла Юк:
- Может быть тебе надо было давление смерить?
"Опять давление? Ох уж эти дети врачей, аптекарей и вообще медицинских работников. Чуть что - смерить давление, принять таблеточку, сходить в больничку".
- Слегка повышенное, - ответила немного трагическим голосом Кузеныш. - Я меряла.
- А ты не хочешь в больничку сходить? - спросила Юк.
"Оооооо..." - хорошо, что ее стона никто не слышал. Но в следующую минуту за обсуждением здоровья подруг ("такое ощущение, что им обеим за шестьдесят, а не приближается к сорока) она снова ушла мыслями на работу.
Она проштрафилась. Боже мой! У нее даже спина взмокла от ужаса. Никогда раньше с ней такого не было. А он стоял перед ней и в его власти было ее уличить и раздуть это дело до немыслимых пределов.
А он смотрел на нее и ничего не предпринимал. Ничего!!!
Совсем ничего...
- Ты себя хорошо чувствуешь, Сань?
- Да, да, ты какая-то бледненькая...
Ну вот, ее задумчивость привлекла подруг, осталось лишь отшутиться:
- Вы же знаете, я всегда такая! У меня это фирменный цвет лица, не волнуйтесь!
Почему? Почему он ничего не сделал? И не сказал...