Профессора Недзведского просто обожали. Он представлялся огромным – нам казалось, что любая из нас ему не доставала даже до плеча, красивый, уже зрелый мужчина (о возрасте мы не задумывались, но если учесть, что он учил в своё время ещё моих родителей…), неторопливый, громогласный и рассеянный – он был для нас воплощением образа настоящего ученого, как и не менее любимый профессор Павлюк (о нём надо писать отдельно).
На четвёртом курсе мы сдавали украинскую литературу. Боялись – до ужаса. Всё-таки мы филологи «русские», оценка идёт в диплом… Ходили на консультации, как миленькие. Последнюю должен был провести сам Недзведский. Явилась почти вся группа.
…А профессора нет! Прождав его с полчаса, решили послать гонца к нему домой, благо жил неподалёку. Кто-то сбегал и потом рассказал.
Звонок в дверь. Дверь открывается и на пороге возникает Андрей Владимирович… в одних трусах в цветочек! А из-за него выглядывает смеющаяся мордашка малыша.
Как мы и предположили, рассеянный профессор совсем о нас забыл. Но, увидев студента, пришёл в волнение, быстренько собрался и прилетел в аудиторию. И с места предложил тем, кто похрабрее… сдать экзамен! Тут же, на консультации! И предупредил: если ответ будет на двойку, можно будет пересдать, а всё, что выше – пойдёт в ведомость. Альтернатива!
Нас решилось четверо, и я в том числе. Украинскую литературу я знала неплохо: всё-таки мама – преподаватель украинского языка и литературы, да и любила я читать – просто так – украинские книги, которые вперемежку с русской классикой стояли у нас дома на книжных полках. Но, на всякий случай, я взяла с собой на консультацию – толстенную «Історію української літератури», которая в данный момент лежала у меня под крышкой стола.
Вопрос мне попался знакомый, я резво написала ответ (мне всегда было легче написать и прочитать, нежели разглагольствовать устно) и первой пошла отвечать. Не тут-то было! Именно гладкость моей речи, письменно изложенный ответ, в который я время от времени заглядывала, насторожили профессора.
- Шпаргалками користуєтесь? Недобре… Двійка. - укоризненно прогудел разочарованный педагог.
А я не знала, как доказать, что «шпорами» я не пользуюсь, тем более на этом экзамене, что вопрос я знаю отлично. Ведь у меня в столе – доказательство моего преступления, которое, впрочем, я так и не открыла! Потеряв вообще всякую возможность отвечать, я почувствовала, что сейчас расплачусь – слёзы были тут как тут. И тут в бой кинулись мои одногруппницы. Меня защитили!
- Да она вообще никогла шпаргалками не пользуется!
- Да она сама всегда пишет и знает предмет!
- Она стихи пишет! На украинском! – этот последний «веский» аргумент прокричала Катька, наша отчаянная артистка, умеющая выйти из любого положення. И здесь она оказалась права!
- Вірші? Українською? Ану прочитайте, - заинтригованный профессор с интересом посмотрел на меня.
Стихотворений на украинском у меня было ровно два. Одно из них, приличествующее случаю, я и выбрала: «Донбасс».
Статечні дідугани-терикони,
Зоріють блиском полум’яних мас…
Встає на сході маревом червоним
Мій рідний край, мій рідний край – Донбас…
- Та це не вірш, це просто романс, його співати можна, ви можете писати,- растрогался профессор, - п'ять…
Пятёрка по украинской литературе в моём приложении к диплому напоминает мне о прекрасном человеке, замечательном педагоге, справедливом учителе, который в ученических стихах увидел нечто, что впоследствии мне позволило связать всю свою жизнь со словом. Напутствие оказалось добрым. А ещё – я всегда помню, что этой оценки никогда бы не было, если бы не Наташа, Ира, Катя…