Давайте защитим детей… от детства!
«Счастливое детство» придумали старые пердуны, впавшие в маразм и окончательно забывшие свое детство. Чаще всего о нем вспоминают те, кто во взрослой жизни счастья не имел и, чтобы не сознаваться в никчемности прожитых лет, придумали сказку о «тридесятом царстве, тридесятом государстве», именуемом детство, где всегда светит солнце, кормит мама, а защищает папа, где не надо ни о чем заботится. И в этом, по их, ущербному, мнению и заключается счастье жизни.
Я могу сказать, что нет ничего унизительнее, чем детство, поскольку ты живешь в своем, особом, выделенном кругу, среди детей, детских вещей, игрушек и знаешь, что это «низкий», ненастоящий мир. Мир, который создан взрослыми для тебя поскольку ты еще недорос до «взрослых», что еще слаб и глуп, чтобы пользоваться взрослыми вещей, чтобы вести себя как взрослый. Они изолируют ребенка от своих вещей не потому, что заботятся о тебе, а потому, что боятся за свои вещи, за сохранность своего мира. Тебе дают маленький автомобильчик, у которого не открываются двери, игрушечный пистолетик, который не стреляет, от тебя прячут «взрослые» книги, не дают смотреть «взрослые» фильмы, выставляют из комнаты, когда ведут «взрослые» разговоры и кладут спать, когда «взрослый» день в самом разгаре.
Что в этом прекрасного? Где оно счастье?
Спросите любого ребенка – о чем он мечтает? Он ответит – «стать взрослым!» Да, это главная, заветная мечта любого «невзрослого». Дети только и мечтают о том, как бы вырваться из тяжких оков «счастливого детства».
Они не находят ничего прекрасного в том, что не трудятся и не заботятся о завтрашнем дне, потому что за это все приходится расплачиваться слишком дорогой ценой – ценой дискриминации. Ценой – по рукам, со словами – «тебе еще рано!»
И, самое отвратительное, что ты, будучи ребенком, ощущаешь со всех сторон свою неполноценность, поскольку, подслушивая разговоры взрослых, читая «их» книги, втихаря, ты многого не понимаешь, не говоря о том, что прыгнуть, пробежать, даже дотянуться туда, куда взрослый дотягивается не можешь. Гадко и обидно.
Но есть надежда… надежда на взрослость, которая правда, наступит неизвестно когда. Взрослые говорят тебе очень неопределенно: «Вот, когда, вырастешь…» А когда это – «вырастешь», толком не объясняют. Но с поступлением в школу, ты твердо знаешь – кончится школа, кончится и унизительное детство. Ты станешь полноправным членом «мира взрослых». И заводишь «дембельский календарь», считая классы наоборот – не с первого, а с последнего. Мне не повезло, я попал в тот период, когда царь-Кукурузник утвердил десятилетнее образование, которое мы сразу окрестили «десять лет от звонка до звонка» или «десять лет с правом переписки». Наша взрослость отодвинулась от нас на два года дальше, чем у старших братьев. Ужас. Вот так и жили – «семь лет до взрослости», «четыре…», «два…».
«Два»… самое страшное время для ребенка. Будучи физически взрослым, ты опущен во тьму каких-то немыслимым запретов и предубеждений. Здоровым пятнадцати-шестнадцатилетним лбам, оказывается нельзя работать, нельзя любить, нельзя женится. потому что они… даже страшно сказать… ДЕТИ!
А их естество, природа, Бог, в конце концов, об этом не знает. У высших сил свои критерии и отнюдь не числовые. Развитие человека идет вне зависимости от временных рамок. Кто-то до старости играет в куклы, а другой – пятнадцатилетний капитан. Но общество придумало для таких «счастливое беззаботное детство» и долбает их этим счастьем со всей силы. Радуйтесь, дескать… радуйтесь…! Бац… бац… бац…
Удивительно то, что, если ребенок в пять-шесть лет читает, играет на музыкальных инструментах, или же показывает спортивные успехи, то им восхищаются, называют акселератом, вундеркиндом, поощряют всячески. Но, если четырнадцатилетний пацан хочет работать, а не учиться в школе, это не пощряется. Человеку хочется самостоятельно прокладывать свой жизненный путь, а ему приставляют поводыря в виде школы, милиции, родителей и от сознания собственной никчемности такие часто тянутся к выпивке и наркотикам, поскольку не видят смысла в своем существовании. А «дурь» дает возможность войти в другой мир, пусть иллюзорный, но такой, где ты – хозяин, а не подневольный.
Меня, когда-то долбануло детство по полной программе, может быть поэтому я так болезненно это воспринимаю. Мне втолковали, что это у взрослых – любовь, дети, семейное счастье, а у школьников – совращение малолетних, подростковая беременность, короче – преступление. Вот такая уродливая ситуация. Я уже давно перерос свое детство, а меня в него продолжали засовывать. Оно трещало по швам на мне, как трещал бы по швам мой старый школьный костюмчик, если бы я попытался его на себя надеть. Запретить пользоваться своими половыми органами тем, кто не достиг какого-то совершенно условного, но, по закону, вполне реального срока – совершеннолетия – полнейший идиотизм. Тоже самое, что запретить чихать или кашлять.
Удивительно то, что все понимают, что заставлять старого, больного человека, выполнять работу наравне с молодыми – подло и вредно. Поскольку он, в лучшем случае, не сможет этого сделать, а в худшем случае – помрет. Но почему-то заставлять взрослых быть детьми считается вполне нормальным явлением, причем полезным. Никакой подлости в этом не усматривается.
Соглашусь, что подростки, порою, не способны вести себя адекватно, вследствие своей детсткости. Но, ведь и старики впадают в маразм, но им почему-то не вводят «возраст маразма», а с каждым из них решают этот вопрос индивидуально. Над кем-то опеку назначают в шестьдесят лет, а кто-то доживает до девяноста не потеряв при этом живости ума.
Вот и детство должно быть у каждого совершенно индивидуальным, как это было в древнем мире. Пример которого дают «дикие» племена, проводя так называемую «инициализацию». Не прошел – значит, несмотря на возраст – ребенок. Прошел – взрослый.
Но на это власти никогда не пойдут, поскольку в нашем изнеженном «цивилизованном» обществе слишком много слабых и убогих, готовых оставаться детьми всю свою жизнь – именно тех, кто сочинил сказку о «счастливом детстве» – пределе их ничтожных мечтаний. Тех про кого жены говорят «большой ребенок».