Польша пребывала в первой половине «Долгого XVI века» (1453 – 1648 гг.) в качестве одного из оплотов и католического просвещения, и католического духа. Следовательно, для «перестройщиков» той эпохи она была и серьезным врагом. Ересь же (как особый орден, а не чисто народное движение) всегда признавалась действенным оружием против противника. Она разъедала государственную идеологию и была направлены на подрыв единства общества. Поэтому присутствие еретиков разного пошиба на территориях Польши и Литвы совершенно неудивительно. И приезд авантюриста Схарии в Новгород (1470 г.) в свите брата киевского князя достаточно закономерен. У поляков и литовцев имелся свой интерес. Следует вспомнить, что в 1492-1526 гг. в Восточной Европе существовала некая система государств, подчинявшаяся династии Ягеллонов (включение нашей страны или ее части в сей конгломерат представляется вещью вполне реальной). Шел процесс сталкивания России и Польши лбами. Разделенная страна московитов пригодилась бы и европейским «борцам за новый мир» (точнее за личное благосостояние) в качестве сырьевого придатка, а Польша оказалась бы значительно ослабленной…
Преувеличения здесь нет. Вспомним Византийскую империю. Именно еретические организации понемногу (где тихой сапой, где и открыто) отрывали куски территорий у этого государства. Россию ждала бы подобная участь, тем более ее единство еще являлось хрупким (бывшие независимые князья помнили свою вольницу).
Великий Новгород издревле связывали с Западом отношения торговые и культурные. Семена упали на уже подготовленную почву, и возникла «ересь жидовствующих» или «новгородско-московская ересь». Она явно не была народной. «Ересь жидовствующих» сразу же поглотила часть церковной интеллигенции Новгорода, и еретики устремились в государственные структуры России. Среди еретиков очутились люди, наделенные серьезными властными полномочиями: дьяк Феодор Курицын (внешняя политика) и митрополит Зосима. Рядовых служащих приказов, настоятелей храмов и монастырских игуменов и считать не надо, их к ереси примкнуло просто много. Сам Иван III оказывал покровительство ересиархам (попы Алексий и Дионисий – фактические руководители новгородских сектантов переводятся им в Москву). Теплое гнездышко еретики свили и в окружении возможного наследника престола, внука великого князя (от старшего сына Ивана) – Димитрия и матери его Елены. Еретики, связав свою судьбу с Димитрием, нашли поддержку и у московской аристократии…
Успеху ереси, несомненно, поспособствовали эсхатологические ожидания, циркулировавшие в обществе. В 1492 г. (вариант – в 1491 г.) заканчивались 7 тыс. лет от даты Сотворения Мира по церковному календарю. Предполагалось, что даже Пасхалия уже не потребуется, ибо наступит Второе Пришествие Иисуса Христа. За знаки перед Парусией воспринимались: падение Константинополя в 1453 г., Ферраро-Флорентийский собор (с провозглашением унии) (1438-1445 гг.) и даже Стояние на Угре в 1480 г.
О «новгородско-московской ереси» известно не мало. Она была антитринитарной (т. е. отвергалось учение о Пресвятой Троице); Иисус Христос почитался не Богом, но пророком; причастие за таинство не признавалось; отрицались иконы как идолы; монашество объявлялось ненужным; Священное Предание высмеивалось.
Еретики выступали с критикой вполне традиционно. Православное духовенство обвинялось в сребролюбии, осуждались выезды епископов на тройках, а монахам инкриминировалось безделие и желание жить за счет верующих. Сами же еретики себе в удовольствиях не отказывали: Дионисий, например, любил хлопнуть винца (в подпитии же он доходил до откровенного богохульства), а его сотоварищи в пост кушали мясо и «баловались» половыми извращениями. Иконы и крест еретики легко могли зашвырнуть в отхожее место или попросту спать на них.
В 1497-1498 гг. еретики готовились к окончательной победе, наследником великокняжеского престола утверждается Димитрий. Но в 1499 г. все решительно изменилось. Сын Софьи (Палеолог) – Василий признается наследником, на еретиков же начинаются настоящие гонения.
Решающую роль в падении еретической партии сыграл преп. Иосиф Волоцкий. Но о нем нельзя рассуждать без упоминания преп. Нила Сорского, ведь из года в год кочуют по страницам учебников и монографий рассказы о противостоянии «иосифлян» и «нестяжателей», о духовном противоборстве двух направлений в Русской Православной Церкви, противоборстве,…которого не было.
Путь этих двух святых имеет множество параллелей. И Иосиф, и Нил имели в роду не одно поколение подвижников православного благочестия. Свое монашеское предназначение они понимают и принимают в молодые годы. На духовном поприще они приобретают наставников, сторонников «умного делания» и остаются верны принципам исихазма вплоть до ухода в лучший мир.
Иосиф и Нил, став насельниками монастыря, рано прославились благочестием и тягой к книжной премудрости. Но… Надо открыто признать, что далеко не все русские монастыри на рубеже XV-XVI вв. являли собою пример христианского образа жизни.
Иосиф в поисках подлинной монастырского бытия отправляется странствовать по Руси, чтобы подобрать образцы, найти лучшее для обустройства новой обители. Нил же, отказавшись от предложения сана митрополита, отправляется за границу. Точно не известно, где странствовал преп. Нил. Вероятнее всего он посетил Афон, возможно монастыри на Синае. Но по возвращении на Родину, он в качестве наилучшего варианта реализации монашеского подвига избирает скит. Преподобный Иосиф же склонился к организации общежительского монастыря (киновии). В киновии все должно быть общим, никакого отдельного имущества монахам держать не разрешалось.
Преподобные и обустроили свои обители в соответствии с избранными правилами.
Нил Сорский требовал от последователей, прежде всего, служения Богу и заботы о спасении души. Иноки (по преподобному Нилу) должны были стать примерами мирянам в христианской жизни. Достойные и важные требования!
Иосиф Волоцкий сосредоточил внимание, если определяться в терминологии XXI века, на социальном служении монастыря. Монастырь при нем становится центром распространения образования, призрения неимущих, помощи детям и местом передовой, для тех времен, хозяйственной деятельности. Двух своих иноков: Нила и Дионисия (кстати, происходивших из княжеских родов), склонных более к молитвенному подвигу, старец Иосиф отправляет на послушание к Нилу Сорскому.
Когда же «новгородско-московская ересь» начинает набирать силу Иосиф Волоцкий и Нил Сорский выступают единым фронтом. Только Иосиф требует жесточайшего преследования еретиков, а Нил советует решать вопросы борьбы с ересью в «духе любви».
Можно утверждать, что, как и Геннадий Новгородский, Иосиф Волоцкий принял католический подход к борьбе с ересью. О влиянии католиков на Иосифа достоверно не известно, а вот «Геннадьевская Библия» была создана не без помощи монаха из ордена доминиканцев. Думаю, что отношение доминиканцев к еретикам хорошо известно. При этом я совсем не намереваюсь доминиканцев осуждать. Опыт борьбы с альбигойцами и их последователи у учеников св. Доминика имелся. Еретики на юге Франции постоянно толковали о любви, а сами по ночам вырезали правоверных католиков. Альбигойцы приписали себе право на ложь. Ради целей ереси (но не для спасения собственной головы!) любой сектант мог представиться католиком и поклясться на Священном Писании. «Жидовствующие» в Новгороде и Москве тоже не отказывались от обыкновенного вранья. Как же здесь и не насторожиться Геннадию и Иосифу?!
Все же на Соборе 1491 г. к еретикам отнеслись милостиво. О чем и просил преп. Нил. Митрополита-еретика Зосиму же отстранили от кафедры в 1494 г., и даже не столько за ересь, сколько за пьянство, обжорство и блуд. Окончательно решение о расправе с ересью принимается только на Соборе 1503-1504 гг. К наиболее известным еретикам была применена смертная казнь.
На Соборе 1503 года Нил Сорский неожиданно выдвинул предложение об отказе от монастырского землевладения. Преподобный знал важнейший тезис еретиков, порицавших монастыри за обладание значительными земельными угодьями и крестьянами. Скитский быт и самостоятельное «рукоделие» монахов ничего подобного не требовали. Речь Нила встретила одобрение княжеского двора. Власти были необходимы земли для раздачи своим сторонникам.
Иосиф Волоцкий резко выступил против Нила Сорского. Иосиф отлично понимал, что потеря земель неизбежно приведет Церковь к уходу из сфер благотворительности, просвещения и, вообще, на социальном служении тогда придется поставить только жирный крест. Авторитет Иосифа Волоцкого был так велик, что идею Нила Сорского Собор отверг.
Конечно, воззрения преп. Нила, на первый взгляд, кажутся более привлекательными, чем мысли Иосифа. Легко волоцкому пастырю приписать тягу к легкому существованию за счет крестьян. Но вот любопытные строчки из «Жития», которые приводит историк В. О. Ключевский: «При устроении монастыря, когда у него еще не было мельницы, хлеб мололи ручными жерновами. Этим делом после заутрени занимался сам Иосиф. Один пришлый монах, раз застав игумена за такой неприличной его сану работой, воскликнул: «Что ты делаешь, отче! Пусти меня», – и стал на его место. На другой день он опять нашел Иосифа за жерновами и опять заместил его. Наконец монах покинул обитель со словами: «Не перемолоть мне этого игумена!» Хорош стяжатель! Хорош!..
Повествуя о «иосифлянах», «нестяжателях» и «жидовствующих» нельзя пройти мимо такой колоритной фигуры, как монах Вассиан Патрикеев (по прозвищу Косой). Вассиан (в миру Василий) происходил из рода Гедиминовичей, то есть принадлежал к «сливкам» московской аристократии, да к тому же, он состоял в родстве с Иваном Третьим. Василий Патрикеев некоторое время являлся воеводой, а позже, вместе с отцом, принял участие в династической борьбе на стороне претендента Димитрия. После поражения насильственно пострижен в монахи и стал последователем преп. Нила Сорского. Неизвестно, был ли связан Вассиан с «жидовствующими», но он неизменно выступал на их стороне и втянул «нестяжателей» в политические игры. Главной идеей Вассиана Косого стало продвижение отказа монастырей от земельных владений. Вассиан выставлял в качестве идеала небольшой монастырь (или скит) всецело зависящий от власти и земельной аристократии. Если бы сей подход восторжествовал в XVI в., то сельское хозяйство Московии временно погрузилось бы в «застой» (переделы земельной собственности не проходят бесследно), а Церковь попала в полную зависимость от властьимущих.
Вассиан был талантливым публицистом, а его различные послания всегда отличались антииосифлянской направленностью. Ну, не мог Вассиан простить Иосифу своего падения. В произведениях Патрикеева все вроде бы выстроено правильно, красивый стиль, ссылки на Библию и случаи из житий святых, но почему-то постоянно не можешь отделаться от ощущения, что пишет не ревнитель Православия, а реформатор, из тех, кои любят реформировать «до основанья, а затем…»
Учеником Вассиана Косого считал себя еретик Феодосий Косой. Сей Феодосий любил говаривать, что Иисус – обыкновенный человек, да и частенько вел беседы, состряпанные по лекалам «жидовствующих». Был арестован. Бежал в Литву, где неизменно проповедовал и учил в антиправославном духе. Если Феодосий Косой – плод, то, каково же было дерево – Вассиан?..
Один западный ученый назвал Иосифа Волоцкого «ключом к русскому XVI веку». И он прав. Только и Нил Сорский тоже «ключ». Труды этих выдающихся людей помогли формированию идеологии Русского государства. Борьба же с ересью позволила отстоять целостность общества и страны.
В начале XVII века преодолению Смуты способствовали и единая идеология (на основе православного христианства), и монастыри, превратившиеся в крепости, которые были не по зубам даже хорошо подготовленным врагам России.
А Польша? Во время Смуты она попыталась ударить по Московии Лжедмитрием, потом же ввести королевича Владислава в Кремль. Католической Церкви Россия требовалась как ресурс в борьбе за возврат утерянных позиций в Европе. Все закончилось полным провалом. А виной тому стали обыкновенные русские люди, хорошо усвоившие заветы скромных мнихов: Иосифа Волоцкого и Нила Сорского.
(Впервые опубликовано на информационном портале "Однако". Здесь же публикуется с рядом изменений).