Лесные сказочные птицы

День Сказки
Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2012/06/01/844

Ворон – большая чёрная Птица-вестник. Её называют вещей за способность предсказывать будущее; ведает прошлое. Но сейчас только самые древние Вороны умеют разговаривать с человеком; остальные вороны криком своим вещают, предупреждая о беде или иных событиях. Эта птица – посредник между различными мирами, между жизнью и смертью, небом и землёй, богами и людьми. Ворон является посланником ветров – Стрибожьих внуков, и может приносить на своих крыльях бурю и дождь. Может приносить в клюве Живую и Мёртвую воду, за которой летает на край земли в тридесятое царство (то есть – то в Ирий Небесный, то в миры Тёмной Нави к подземному источнику). В сказках Ворон Воронович часто помогает достойному человеку, становится его другом и даже может вступить за него в смертный бой. Часто бывает в «подземном мире» – возвращаясь оттуда на землю с вестью, кому скоро смерть назначена. Поэтому называют его ещё вестником и служителем Чернобога, Нияна и прекрасной богини смерти Мары.
Есть у этих птиц свой Царь-ворон, который был первой птицей в нашем мире. По народным преданиям, сидит он в гнезде, свитом на семи дубах, и знает обо всём на свете. Все остальные Вороны – дети, внуки и правнуки его.

Вырии-птицы – первые весенние птицы, возвращающиеся после зимы из Ирия Небесного, обители богов Славян и Ариев. В Поучении Владимира Мономаха говорится: «И сему ся подивуемы, како птицы небесныя из Ирья идут». Иногда так называют Жаворонков – вестников Весны. Говорят, что это они первыми прилетают весной из Ирия на Землю, принося тепло. Поэтому детвора в начале весны закликает Жаворонков: «Жаворонки, Жаворонки, прилетите – с собой Весну принесите!». Русский поэт Ф.И. Тютчев тоже считал, что с прилёта Жаворонков начинается весна:
«И всё засуетилось, всё нудит Зиму вон –
И Жаворонки в небе уж подняли трезвон».

Считается, что именно у Вырии-птиц находятся ключи от неба. Улетая в Ирий на зиму, они запирают Небеса и уносят  ключи с собой, а возвращаясь оттуда весной – открывают небо для других птиц. И тогда отворяются небесные животворные источники, приходят на землю тепло и весенние дожди. Говорят, что они на своих крыльях несут на землю Весну из небесных садов. Весенние богини – Леля и её мать Лада – запрягают этих птиц в свои летучие повозки, облетая после зимы свои угодья.

Гриф-птица – наполовину птица, наполовину зверь. Перья у птицезверя орлиные, тяжёлые и заострены, как стрелы; когти и клюв у него – железные. Величиною он – с гору. От взмаха крыльев вздымается буря, а летает он быстрее ветра. Называют ещё его Нагай или Могол-птица. Помогает он только таким же сильномогучим богатырям. Говорят, что птицезверь вьёт своё гнездо на самом краю земли, на 12-ти дубах. В греческих сказаниях есть Грифон – могучая птица-собака, страж входа в подземный мир и других тайных мест.

Леснь-птица – птица лесная, очень скрытная, видом скромная, в лесу и гнездо своё вьёт. Отличается тем, что уж если начинает петь, так поёт без устали и остановки день и ночь, много суток подряд. После чего замолкает и скрывается надолго. В народном старинном заговоре от зубной боли говорится: «Как Леснь-птица умолкает, умолкни у сына твоего зубы ночные, полу¬ночные, денные, полуденные…». А.М. Ремизов написал о ней: «Там в синем лесе… там, на гиблом болоте в красном ивняке Леснь-птица гнездо вьёт». Никто её не видел, но слышали многие.


«Всё на солнышке искрится: и озёра, и ручьи.
И поют Лесные птицы песни дивные свои».
(А. Решетов)

«За морем Лукорье, там реки текут сытовые, берега там кисельные, источники сахарные, а Вырии-птицы не умолкают круглый год».
                («К Морю-Океану» А.М. Ремизов)

«В начале мира ключами от Ирия владел Ворон. Но его громкое карканье тревожило души умерших и пугало волшебных птицедев, которые обитают на ветвях райского древа. Тогда Сварог повелел Ворону отдать ключи Ласточке».
                («Ключи от рая», русская сказка)

«Почуяв беду над его головой,
Вран каркал ему в опасенье,
И замысла, в пору смирясь пред судьбой,
Воздерживал он дерзновенье».
                («Приметы» Е. Баратынский)

«Ехал много ли, мало ли, долго ли и коротко ли, доехал Иван-царевич до Карки-богатыря. Приезжает, его дома не заставает, только одна его мать. Она его увидела и узнала. «Ох, Иван-царевич, давно тебя ждёт Карка-богатырь!». Иван-царевич и говорит: «А скажи-ка, баушка, где он?». «Третий год за невестой ездит, за царь-девицей»… А поди-ка выдь во чисто поле, во дикую степь, а возьми-ка подзорную трубу, а не едет ли Карка-богатырь? Если с радостью едет, вперёд его ясен Сокол летит, а если печальный едет, над ним чёрный Ворон вьётся».
(«Иван-царевич и Марья-краса, чёрная коса»,
русская народная сказка)   

«День шёл (Иван-царевич), другой шёл, на рассвете третьего видит дворец лучше первых двух, возле дворца дуб стоит, на дубу Ворон сидит. Слетел Ворон с дуба, ударился оземь, обернулся добрым молодцем и закричал: «Анна-царевна! Поскорей выходи, наш братец идёт…».
(«Марья Моревна», русская народная сказка)

«Шёл (Митя) близко ли, далёко, лесом и тайгой, не встретил ни одного живого существа, ни одной хижины. Шёл три дня. На четвёртый день видит: поляна, на поляне избушка; идёт прямо к избушке, в избушке живёт старуха, у ней нос – целых два аршина!
«Ого, вот и завтрак пришёл!».
«Ах ты, старая, ты сперва напои да накорми, тогда и завтракай!».
«Ох, как смело поступаешь! Ты кто такой, молодчик?».
«Я, бабушка, Ворона Вороновича сын».
Старуха затряслась, упала на колени, просит: «Ты, батюшка, не сказывай Ворону Вороновичу, а то он мне задаст!».
Напоила, накормила, спать в постель уложила. Утром накормила его завтраком и дала ему клубочек: «Куда клубок катится, туда и ты иди…».
(«Светлана Прекрасная», русская народная сказка)

«Настала зимняя ночь. В лесу то светло, то темно; по спелому снегу мороз потрескивает. Откуда ни возьмись, выскочил заяц; наложил   Иван-царевич стрелу, а заяц обернулся клубком и покатился. Иван-царевич за ним следом побежал.
Летит клубок, хрустит снежок, и расступились сосны, открылась поляна, на поляне стоит белый терем. Сверху месяц горит, переливаются стрельчатые окна. Клубок до¬катился, Лунь-птицей обернулся: сел на воротах. Испугался Иван-царевич, – вещую птицу застрелить хотел, – снял шапку.
«Прости глупость мою, Лунь-птица, невдомёк мне, когда ты зайцем бежал».
                («Иван-царевич и Алая-алица» А.Н. Толстой)

«Унялась погода, летит большая птица Нагай. Прилетела, под дуб села и спрашивает птенцов: «Детушки мои милые, не убила ли вас погодушка-ненастье?».
«Не кричи, мать, нас оберёг русский человек, своим кафтаном укрыл».
Птица Нагай спрашивает Ивана-царевича: «Для чего ты сюда попал, милый человек?».
(«О молодильных яблоках и живой воде», русская народная сказка)

«Пошёл однажды Иван – купеческий сын на охоту, видит – сидит на пне орёл. Только нацелился – а птица говорит человеческим голосом: «Не бей меня, я такой же человек, только заколдованный, лучше возьми меня к себе». Взял его купеческий сын к себе, поил-кормил… Прошло время. «А теперь, - сказал Орёл, - вытряхни меня из этой шкуры». И как шкура с него слезла – стал он статным добрым молодцем…».
(«Сказочная азбука»)

«Достал Проня жемчужину, на ладонь положил, чтоб красе земной само Небо порадовалось. В тот же миг пал с неба Белый сокол. Схватил жемчужину и в такие выси взмыл, что и не усмотришь.
Но в том самом месте, куда взлетела Белая птица, зажглась звёздочка, окатная, как жемчужина…».
(«Жемчужина окатная» В. Бахревский)

«Рассказывают, что когда Дый сотворил Землю, он хотел созвать всех Небесных богов, чтобы те полюбовались на дело рук его. Звал, звал их Дый снизу, даже устал, а они всё не слышат. Тогда поднял он камушек и бросил его так высоко, что добросил до самого Неба. И в вышине камушек вдруг обратился маленькой серой птичкой, которая звонко запела – и привлекла внимание богов. Глянули они на землю – и восхитились делом рук Дыя. Начали так громко кричать от восторга, что птичка камнем рухнула с высоты – если бы не крылышки, разбилась бы вдребезги! С тех пор Жаворонок то парит высоко-высоко, то резко опускается с пронзительным криком. Но там, в небесных не¬зримых высях, он поёт так сладко, что даже боги не могут остаться равнодушными к этому пению. А о людях и говорить нечего!»
                («Откуда взялись жаворонки», русская сказка)

Продолжение: http://www.proza.ru/2012/06/02/1118