Кто же такие «мы» и кто такие «они»?
Мы – люди так называемого «умственного труда». Хотя, надо называть вещи своими именами. Непосредственно «умственным трудом» из «нас» занимаются очень немногие. Если под ним понимать разработку чего-то нового. Будь то чертёж нового оборудования или новое исследование в какой-нибудь гуманитарной области. А в основном наш труд – подгонка нового под те или иные «умные» схемы или шаблоны, разработанные ранее кем-то другим. Подгонка эта выполняется нами с использованием компьютера. И использование это по коэффициенту полезного действия едва ли можно считать полезным. Есть конечно исключения, работающие за компьютером с относительно высоким КПД, но это в основном те, чей монитор расположен в непосредственной видимости непосредственного начальника. А что автор понимает под неполезными действиями, думаю, читатели уже догадались. Конечно же Интернет со всеми его виртуальными интересностями, социальными сетями и прочими соблазнами.
Если кто-то здесь подумает, что у автора есть моральное право осуждать этих людей – он ошибётся. Автор сам такой же. Восемь лет автор просидел на прошлом месте работы за компьютером, который хорошо был виден начальнику. Приходилось работать (к тому же Интернета не было:). И вот уже шесть лет – абсолютная свобода, так что разленился и ничем не лучше вас, читающих в рабочее время эти строки.
А кто такие «они»? Трудовые мигранты. Люди, приехавшие к нам из «ближнего зарубежья». Зачастую нелегально. Преодолевшие трудную дорогу и часто бросившие свои семьи, потому что в их родных государствах сплошной многолетний «беспросвет». Людей много, а работы мало и денег за неё почти не платят. И движет ими естественнейшее человеческое желание выжить, спасти себя и семьи. И ради этого желания они готовы почти на всё. И в основном занимаются тяжёлым физическим трудом, не требующим квалификации, на который стандарты безопасности труда и всякие там санитарные нормы и правила не распространяются.
Большинство «нас» отдаёт работе восемь часов в день. А непосредственно трудовому процессу – хорошо, если часа четыре, что греха таить. Большинство «их» РАБОТАЕТ аккордно, что на деле получается «от рассвета до забора», то есть больше 12 часов в день.
Большинство «нас» после рабочего дня попадёт домой, где будет иметь тепло, еду, комфортный и уютный ночлег. Большинству «их» после работы идти некуда, и они будут ютиться в какой-нибудь подсобке-каморке-каптёрке, мёрзнуть, готовить еду из полуфабрикатов с использованием самопальных кипятильников с риском замыкания проводки и пожара. А потом лягут спать на каких-нибудь многоярусных нарах или матрацах на полу, терпя общество друг друга.
Мы обычно устаём за трудовой год и зимой или весной уже строим планы на летний отпуск где-нибудь на тёплых экзотических морях. Многим «им» не знакомы не только отпуск, но даже выходные дни.
Безделье большинства «нас» защищено от увольнения трудовым кодексом, связывающим «цивилизованного» работодателя по рукам и ногам. Большинство «их» РАБОТАЕТ у работодателя не очень «цивилизованного», но весьма «хитрожопого», который конечно знает о существовании законов о труде, но применительно к мигрантам предпочитает о них забыть. Соответственно, право «их» работать от рассвета до забора ничем не защищено, и любой из них в любой момент может быть вышвырнут за ворота.
Да, чуть не забыл, большинство «нас» за свой «труд» получает гораздо больше, чем большинство «их» за свой ТРУД.
Почему сложилась такая ситуация? В первую очередь потому, что большинство «их» просто хотят выжить. Ещё потому, что большинство «нас» не хочет заниматься работой, которую делают «они». Моё мнение здесь таково, что пока сохраняются предпосылки к рабскому мигрантскому труду в России, никакими ужесточениями миграционного законодательства проблемы не решить. А предпосылок этих, на мой взгляд, две. Первая – огромная разница между уровнями жизни крупных российских городов и стран СНГ. А вторая – готовность многих работодателей работать в обход трудового законодательства, платить «чёрные» зарплаты без налогов и отчислений. И неспособность или нежелание всяких надзорных органов с этим бороться.
А теперь простой вопрос: а кто более жизнеспособен? Кто сможет выжить в экстремальной ситуации? Однозначно, «они». Потому что вся их жизнь, а вернее выживание – сплошная экстремальная ситуация с позиции благополучных «нас». А экстремальной ситуацией для «нас» вполне может быть резкое падение цен на нефть и газ. Как следствие этого – резкое уменьшение количества денег в стране. Как следствие этого – сокращение расходов всех работодателей и снижение востребованности «нашего» офисно-планктоньего «труда». При этом если «они» освоят азы компьютерной грамотности и документооборота, то заменят «нас». Оставив за собой свою нишу тяжёлого физического труда. Думаю, рано или поздно это произойдёт. Причём один человек из «их» числа способен будет заменить несколько «наших», так как из страха потерять работу будет именно работать, а не часами сидеть в Интернете.
И что тогда делать «нам», привыкшим жить и работать так, как сейчас? Однозначно ведь проиграем в конкурентной борьбе.