Забредший читатель!
Два года тому назад автор отметил юбилей, который не хочется отмечать. Двенадцать лет назад меня лишили национальности. Конечно, это не было неожиданностью. Задолго до того пьяный голос заявил дорогим россиянам, что теперь они не будут, наконец, иметь национальности. Но всё равно, обидно. Ещё более обидно, что, лишив меня национальности, с меня ещё и деньги за это взяли. Сумма, правда, далеко не эквивалента тридцати сребреникам. Но ведь не мне её, эту сумму дали за то, что мать с отцом продал, а с меня стребовали!
Идея лишения национальности была не нова. Ещё когда советский паспорт имел цвет хаки, в учебниках научного коммунизма уже чёрным по белому было начертано. Теперь, дескать, у нас сложилась новая, невиданная доселе национальная общность: советский народ. Но при обмене невзрачных паспортов на паспорта того же цвета, что и у Маяковского, вписать в паспорт доселе невиданную нацию не решились. И записали по-старому: кого кем мама с папой родили.
Надо сказать, паспортов в нашем Задуваевске до 1961 года почти ни у кого и не было. Иные и после 1961 года умерли, не зная, что такое паспорт. За ненадобностью такового. В самом деле, народ в ту пору ещё пахал, сеял и косил. А не уезжал задуваевский народ из Задуваевки застраивать село Солнцево, где и обосновался массово на ПМЖ. А если кому надобно было на поезде поехать, то в те времена никакого паспорта не требовалось для покупки билета. Потому что никто за людьми не следил, надобности такой не было. Не было в поездах ни террористов, ни незаконных мигрантов, ни наркокурьеров из жарких стран. Езжай, куда хочешь безо всякого паспорта, туда и обратно. Если не за бугор, конечно. За бугор надо было с паспортом.
А ещё была в молоткастом-серпастом паспорте такая штука: прописка. На которой в конце 80-х годов сильно спекулировали горлопаны на депутатских заседаниях. Отменить, дескать, эту прописку как пережиток. Сегодня эти же самые горлопаны помалкивают, торгуют пропиской, товар-то шибко выгодный оказался. Особенно, в столицах всяких. Ну, да это я отвлёкся.
Уже в столицах давно народу новый документ выдали, а на нашу глухомань только в двухтысячном году бланки изготовили. Как будто, кто просил об этом. Как будто, кому приспичило. Но на дворе был не 61-й год. Без паспорта – никуда. Без паспорта ты человеком уже не считался. Пришлось идти в милицейский (тогда ещё) участок, платить денежку в кассу за новый документ. Как будто, мне их потратить больше не на что. Очередь на полверсты. Кабы не знать, что не 87-й год на дворе, а 2000-й можно было подумать, что за водкой. «Сдают паспорта. И я сдаю свою краснокожую книжицу». В отличие от Маяковского – навсегда.
Пригляделся к новому документу – а ведь отныне я безродный. Кем меня мама-папа родили, не написано. Не стало с этого момента у меня национальности. Так и живу без роду, без племени, без зарплаты путной, правда, с пропиской. В столицах-то, им полегче. У них национальности, конечно, тоже нет. Зато зарплата есть. А в нашей глухомани ни национальности, ни зарплаты. Одним махом лишили меня права гордиться своей национальностью. Пусть, пусть не титульной. Но своей. Даденной папой и мамой. Иной скажет, а ты гордись без бумажки. А без бумажки трудно гордиться. Потому, иной умник скажет: - А как ты докажешь, что ты тот, за кого ты себя выдаёшь. И будет прав.
Потому что получается полная ерунда. Документов, подтверждающих твой статус полно: студенческий билет, к примеру, пенсионное удостоверение, военный билет, да хотя бы, удостоверение почётного донора или матери – героини. Есть документ, подтверждающий право вождения автомобиля. Есть документ, подтверждающий возраст. Есть, в конце концов, документ, подтверждающий право пользоваться городской библиотекой. А документа, удостоверяющего твою национальность нет.
Вот встал я, к примеру, с похмела, да в придачу, с левой ноги. И ни черта, после вчерашнего, не помню, ни какой я национальности ни с кем вчера целовался на кухне, ни зачем последний стакан пил. Паспорт открываю, а там – фига. Токмо прописка. И никакой зацепки: кто я и откуда взялся. Ладно, и то хорошо, что не бомж. Смотрю в зеркало, смотрю на фотку в паспорте. Похож. Только в зеркале морда шире и глаза уже.
Ну ладно, ещё могу я доказать, косвенным путём, что я не афроамериканец. По фотографии. Но как я докажу, что не француз или литовец? Тем более, не киргиз. С похмела-то…
Так и живём. Без роду, без племени. Вот ведь какая петрушка. Есть люди без определённого места жительства, а есть люди без определённой национальности. Есть теперь в стране бомжи и есть безнацы.
Эх. Разве что, Серпастого помянуть? Ста граммами и добрым словом.
Остаётся только завидовать тем, кто в Израиле живёт. Там каждый, по определению, имеет национальность. Там бомжей нет. И безнацев нет. А у нас в России – сплошные безнацы.
Теперь вот почитай, дорогой читатель, что мой друг Стайлус перевёл с разговорного английского.
В С.С.С.Р.. (Lennon/McCartney)
Полетайте в из Miami Beach BOAC не доходил до постели вчера вечером В пути, бумажный мешок находился на моем коленном Человеке У меня был ужасный полет Я - в С.С.С.Р..
Вы не знаете как счастливый Вы - мальчик В С.С.С.Р..
Отсутствовать так долго (длиной) Я едва знал место Gee, которое это хорошее, чтобы быть домом Оставлять это до завтра, чтобы распаковывать свой случай, Мед разъединяет телефон Я - в С.С.С.Р..
Вы не знаете как счастливый Вы - мальчик В С.С.С.Р..
Хорошо Украина девушек действительно стучит мне Они оставляют Запад за И Московские девушки делают меня петь и кричать, что Джорджия всегда в моем уме.
Я - в С.С.С.Р..
Вы не знаете как счастливый Вы - мальчики В С.С.С.Р..
Покажите что я округлять ваш снежный вниз юг пути заостренных гор Отправлять мне вашему ферме папы Позволившему мне слышать что ваше раздаваться балалайки Приходит и держит ваше тепло товарища.
Я - в С.С.С.Р..
Вы не знаете как счастливый Вы - мальчики В С.С.С.Р.. *
*© - Стайлус.