Ходите, девочки, к гадалкам
Из большой сумки на длинных ручках еще неумело улыбалось миру чудо по имени Степка. Чуду было всего три недели от роду, а его ненормальная мать уже носилась по городу на машине, решая неотложные дела. Вот он и жил на заднем сиденье оранжевой «Сузуки» в специально оборудованной сумке для младенцев - странном изобретении современной цивилизации.
- Совсем обалдела. Я тебя уж час жду. Мучаешь малыша, - проворчала Маша и забрала бесценную ношу у лучшей подруги Галки, подрулившей прямо к подъезду.
- А что делать? Михасик деньги зарабатывает, нянька сбежала, вот я и разрываюсь по хозяйству, – подруга взлохматила антрацитовую челку, сверкнула синющим глазом и весело улыбнулась:
-Прорвемся, Марусь. Чудесно выглядишь. Загорела, посвежела, а что такая кислая? Радоваться надо своему счастью – классный мужик, да еще из Америки…
Маша только что вернулась из Эмиратов, где отдыхала вместе с Павлом. Поездка была великолепной, и расставаться через две недели было трудно: жить врозь получалась плохо. Дома сердце щемило от разлуки и необходимости принимать непростое решение: он слышать не хотел о возвращении в Россию, а дочка наотрез отказывалась Россию покидать…
Ранняя осень накрыла город теплым узорчатым разноцветьем. Маша побродила по любимым местам, подышала легкой печалью сентябрьской поры и отправилась в гости. К Галке и к нежданно-долгожданному Степке...
Сейчас он, накормленный и сухой, лежа в глубине дивана, сосал кулачок и иронически поглядывал на подруг, с глуповатыми улыбками млеющих от вида крохотных розовых ладошек и пяточек.
После примерок женских и детских подарков, они присели почирикать за кофе с бэйлисом из эмиратовского дьюти-фри.
- Завидую я тебе, Гал, ты умница, решилась в тридцать восемь родить…
- Так чего было бояться? Мне Михасик со Степкой нагаданы, значит, судьба подарила. А подарки несчастливыми не бывают.
- Как это? Почему же я ничего не знаю? Ну, ты, подруга даёшь, – упрекнула Маша, по детской еще привычке обиженно выпятив нижнюю губу.
- Вот это да…- изумилась молодая мать- ты что, забыла Блаженную?
При этом имени в Машиной памяти моментально высветился та удивительная ночь.
...Три года назад Галка еще не завершила историю роковой любви со Степановым, который благополучно совмещал любовницу с домовитой женой, ответственно нарожавшей ему уже трех маленьких "степанчиков".
Они с Галкой были великолепной парой: состоявшийся, уверенный в себе мужчина с седыми висками и хрупкая стильная брюнетка, немного озверевшая от напрасных усилий увести чужого мужа, но, тем не менее, всегда смешливая и заводная.
Степанов пригласил их с Машей на мальчишник (значит без жен) по поводу завершения очередного строительного мега - объекта, почти немыслимого по стоимости и виду для их провинциального города.
Галка закатила ему истерику, когда услышала, как приятель в ответ на приглашение поинтересовался:
- Степанов, а обезьянки будут? И поперхнулся, увидев страшный Галкин взгляд…
- Не пойду, брошу его, сволочь такую! Шесть лет на него убила, а в итоге кто я? Очередная обезьянка в бабьем зверинце для местного воротилы, - рыдала несчастная в Машиной кухне, но после двухчасовой телефонной разборки с кающимся во всех, даже не совершенных грехах любовником, как всегда, опять просила:
- Маш, ну пойдем. Что я там одна, как дура буду? Хоть развеешься….
Мальчишник проходил в элитном загородном клубе по полной программе, включающей деликатесное обжорство, цыганщину, легкий стриптиз и финальный салют с разноцветной фамилией «Степанов» в ночном небе.
Подруги остались ночевать в клубной гостинице и после отбытия виновников торжества отправились в круглосуточный спа-салон. Там они и услышали про местную Блаженную – гадалку и предсказательницу, к которой, по словам массажистки, ездили со всей России.
- Всё, Машка, поехали, дурами будем, если упустим! – Выпытав адрес, Галка соскочила с массажного стола и помчалась в раздевалку, не обращая внимания на призывы закончить процедуры.
Машина долго виляла по незнакомым ночным улицам и наконец остановились у неказистого домика в два окна. Подружки поднялись на тускло освещенное крылечко и позвонили. Дверь сразу распахнулась, словно их ждали. На пороге стояла высокая женщина в темном балахоне с горящей свечой в руках. Язычок пламени освещал резкие, словно вырубленные скулы, крупный нос, плотно сжатые губы. Она вцепилась в подруг молчаливым пронзительным взглядом.
- Мы от Нины Васильевны, примите нас. Пожалуйста, - осипшим от волнения голосом попросила Галка.
Гадалка ещё помолчала, поднесла свечу к их лицам по очереди и, наконец, произнося слова распевно - кругловато, негромко ответила:
- А, птички райские, спонадобилась и вам, тетка Марфа. Ну, проходите. Зла не несете, вон какой живой огонь от свечи, хотя вот ты, воронушка черная,грешна в помыслах,- она небольно ткнула морщинистым пальцем Галке в плечо:
- Увести хочешь мужа и отца от доброй жены и милых детушек.
Галка сдавленно охнула, Маша в ужасе отпрянула от двери и вдруг наступила на что-то мягкое - диким голосом заорала и выскочила на свет черная кошка. Стало жутко.
Старуха продолжала:
- Только ничего у тебя не выйдет, милая. Да и не нужен он тебе. Пойдемте со мной. И добавила миролюбиво:
- Не тряситесь ради Христа. Не ведьмачка я, не обижу. Да и вы – не темные. Пришли по своей воле, поговорю с вами. А не хотите – подите с Богом.
- Спасибо Вам, извините нас, пожалуйста. Мы очень хотим с Вами поговорить, - опомнилась Галка.
- Ну, тогда пошли, да денег мне не суйте, вот сюда положите, сколько не жалко, - Блаженная показала на красный угол, где под иконами стояла коробка с деньгами, – На часовню в память Ксении Блаженной – бабьей заступницы собираем. Я сама ей унесу, когда довольно наберу.
Галка пробыла со старухой в кухне минут тридцать. А вышла - сама, словно блаженная: лицо бледное, глаза горят, черные космы торчат во все стороны, но улыбается, хотя как-то отрешённо. Посмотрела на иконы, неумело, но старательно перекрестилась, подошла к коробке, вытряхнула туда все немалое содержимое кошелька и прошептала ободряюще:
- Иди, Машунь, не бойся, она нам счастье принесет, вот увидишь.
Маша, оробев от внезапного сумасшествия подруги, несмело зашла в кухню и по приглашению тетки Марфы присела на краешек старой табуретки перед накрытым цветастой клеенкой столом.
- Не тушуйся, девонька. Ты – птаха безответная, не до тебя тебе, вся – в Юльке своей.
- Да это ж она про дочку. Откуда знает? – пронеслось в Машиных мыслях.
- А мне всё знать положено, - продолжала Блаженная и добавила:
- Будешь счастлива, милая. Через два года встретишь своего короля за семью морями. Держись за него, он у тебя в жизни единственный. Упустишь – счастья не видать. И дочка поймет, она у тебя умница.
А теперь уходи, обе уходите, устала я.
Пробыв с бабкой в общей сложности минут пять, Маша вернулась в комнату, положила в коробку деньги и повела еще находящуюся в ступоре Галку к выходу.
За руль села сама и по дороге все думала:
- Чушь какая-то. Наверное, массажистка позвонила и про нас с Галкой информацию слила. Разводка все это. Какой-то король за семью морями… Цирк бесплатный. И зачем Галка все деньги выгребла – тысяч двадцать вроде?
Но подруге, учитывая ее состояние, о своих подозрениях поведать не решилась, да и не спросила ее о предсказаниях гадалки. А потом все как-то забылось.
И лишь сейчас она поняла, что Блаженная предсказала ей встречу с Павлом в Париже.
Словно проснувшись, посмотрела на подругу:
- Слушай, а это ведь она мне Павла напророчила. Надо же. А тебе? Михасика со Степкой?
- Ну, конечно, Машунь. Она меня сначала какой-то метелкой пахучей всю огладила от дурных помыслов, а потом и говорит:
- Отец твоего сына рядом ходит, только ты не видишь его. Но скоро разглядишь. Ищи не себе любовь, а сыночку своему - отца. Тогда господь его и покажет. Он и тебе милым станет.
Потом глаза закрыла, волосы мои и свои расстрепала и запела что-то жалостно, а мне велела глаза закрыть и подпевать. Я заголосила да вдруг как зареву. Слезищи катятся, а самой радостно так. В глазах туман какой-то, а в тумане – лицо мужское приближается, вот –вот рассмотрю.
А она вдруг:
- Нет, милая, открывай глаза. Рано еще. Годик подожди, со своим Степановым распрощайся, поболит пусть душа, очистится. Тогда и увидишь судьбу свою.
И выпроводила меня. Ровно через год я Михасика отцом Степкиным увидела, хотя сто лет к нему в фитнес-клуб ходила. А тут идет он по залу – высокий, широкоплечий, надежный такой, глаза ласковые, родные и чудится, что за руку ребенка ведет - мальчика...
Так и закрутилось.
Ошарашенные подружки притихли.
- Слушай, Маш, а давай съездим сейчас к Блаженной. У Михасика вечерние заработки. Степку - в сумку. Часа за три обернемся. Расскажем ей про нас и поблагодарим. Вот конфеты твои отвезем.
Ехали молча. Маша поддерживала сумку с нагаданным Галкиным и немножко своим счастьем и все не могла опомниться от только что понятого того, чего быть вообще-то, вроде бы, не может.
Но ведь случилось же это с ними. По правде. Сомнений никаких. Все, что предсказала Блаженная, у них сбылось. Значит, и Юлька ее не разлюбит из-за Павла. И все они будут вместе.
За окном мелькали яркие осенние картинки. К стеклу прилип желто-зеленый лист и бился на ветру, переносясь вместе с ними за город бесплатным пассажиром.
Машина остановилась. Улица точно была та, как и номера соседних домов. Только гадалкиного дома… не было. На его месте темнел заросший бурьяном глубоченный овраг. Возле оврага – большой серый камень с выбитым на нем крестом. На камне – букет разноцветных листьев. И все.
Они не могли ничего понять и, растерянные, стояли у камня, поставив сумку со Степкой на землю.
Из соседнего дома вышел старик, поздоровался и сказал негромко:
- Вы, милые, не стойте тут и робеночка уберите. Опасно здесь. Прошлой весной дом разом провалился. Говорят, подземные пустоты.
А хозяйку - Гадалку Марфу так не нашли. То ли ушла раньше куда, то ли под землю - вместе с домом. Исчезла, словом. А жаль: божья была женщина. Светлая. Многим людям помогла. Вот мы камень здесь и поставили. И крест выбили. Что же . На все воля божья...
Говорят, к Ксении Блаженной подалась - в помощницы. Давно собиралась.
Старик замолчал и перекрестился.
P.S. Это второй рассказ из сборника "Маруся".
© Copyright:
Людмила Лунина, 2012
Свидетельство о публикации №212060101699