Автобиографические размышления на тему Люди и Вещи. Вспоминая прошлое в настоящем, глядя в будущие.
-Я перуанец, окончил московский университет. Это ваш комсомольский билет?
- Мой.
- И вы его продаёте?
- Ну да, он мне больше не нужен.… Здесь моё фото. Это учётная карточка, вот отметка о последних взносах.
Пауза.
- Что вы за люди русские? Вы вырываете корни и разрушаете свою историю. Зачем вы переименовываете улицы? Вот у нас здесь недалеко улица Ленина.
Он молча заплатил мне пятьдесят франков…
Было это в феврале 1991 года, на небольшом рынке Парижа, очевидно недалеко от улицы Ленина.
Купюра эта и сегодня - 30 мая 2012 - года лежит у меня дома. В девяносто первом я её не обменял, а потом французы провели реформу банкнот. Так и лежит у меня пятьдесят франков, а у перуанского француза лежит мой комсомольский билет и учётная карточка.
Очевидно, он для него значит намного больше, чем для меня, даже сейчас мне его не жалко, а жалко, что я не воспользовался покупной способностью тех денег, пятьдесят франков это десятка долларов, а весной 1991 на них можно было жить чуть ли не неделю.
Что же мы за люди такие, русские?
Вспомнился день вступления в комсомол. Ощущение причастности к чему-то великому! Начало восьмидесятых, вышел из райкома комсомола, в метро Чернышевская спускаюсь по эскалатору, на груди в кармане комсомольский билет, оглядываю всех с ощущением человека с новым сердцем.
Двадцать лет спустя, в нынешние нулевые, работая экскурсоводом, я проводил экскурсию по Петропавловской крепости молодому американцу, из очень редкого для наших мест, штата New Меxico. У самого Петропавловского собора, появились перед нашими лицами две женщины, вида служащих, какого то НИИ или бухгалтерии, с большими стёклами в очках, вида линз в старинных телевизорах, и, тряся орденом «Трудовая Слава» изъясняли на английском, что продают за двести пятьдесят рублей, типа десятки долларов. Смуглому американцу оказалось ни к чему, а я купил. У пьянчуг бы не купил, а у них купил, так как что-то подсказывало, что не украли, а продают из дома. На всякий случай, спросил, они подтвердили.
Тётки продали можно сказать за ни что орден своего родственника. Орден этот учрежден в 1974 году за большие достижения в деле социалистического строительства.
Той же весной девяносто первого в магазине Петроград, что в городе Париже у православного храма, посетитель, очевидно приятель бородатого человека, что стоял за прилавком, спросил меня в разговоре:
- Вот сейчас в России появляются люди в форме офицеров белой армии.
- Ну, это же хорошо. Возрождение старых традиций.
- А какое они имеют к этой форме отношение? Мой дед жил очень бедно в Париже, когда оставил Россию, но он никогда бы не продал свой полковой знак.
- “Того, что в любых испытаниях у нас ни кому не отнять”.
У них было. А у нас?
У нас, очевидно, то же есть, только без православия истории своих предков и земли Русской себе не объяснить.