Три месяца назад Кире для проведения выездной налоговой проверки дали странную фирму. Общество с ограниченной ответственностью «Торнадо» было зарегистрировано пять лет назад и ни разу никем не проверялось. Но странность была не в этом, а в поведении ее руководителя, Слонкина Виталия Семеновича, одновременно являвшегося и учредителем, то есть собственником фирмы. Получив на руки решение о проведении проверки, он сразу заявил:
-Вы думаете, мне неизвестно, что ваша проверка заказная? Это все происки моих конкурентов, рейдерский захват! Я не позволю вам ни шагу ступить на моей территории, и не мечтайте!
-Как же мы будем с вами работать? -поинтересовалась Кира.
-Это ваши проблемы! А мое дело -оказывать вам сопротивление до последнего, всеми законными и незаконными способами.
Слонкин был пучеглазым худощавым брюнетом лет сорока, с залысинами на висках и тонкими усиками над верхней губой. Держался он уверенно и развязно. По всему было заметно, что он не ожидал проверки, словно кто-то ему это твердо пообещал. Он намекал на свои связи в верхах, обещал засадить Киру за решетку, словом, вел себя неадекватно. В конце концов, он написал ходатайство о проведении проверки на территории налогового органа.
Кира расстроилась. Ну, и как с таким общаться? Может, даже и к лучшему, что проверять придется на своем рабочем месте, а то ведь он, чего доброго, и напасть может, изуродовать или убить. Может, он вообще бандит?
Кира напрасно ждала документов от господина Слонкина: в течение двух месяцев с начала проверки они так и не были представлены, если не считать кое-как «нарисованных» в текстовом редакторе книг покупок и продаж, и то не за весь проверяемый период, а за отдельные его части, да парочку договоров перевозки. У Киры создалось впечатление, что бухгалтерский учет в фирме вообще не велся.
Между тем на расчетный счет организации поступали крупные суммы, а в налоговых декларациях отражалась лишь незначительная их часть.
Организация не имела собственности, и, значит, арендовала помещения для четырех саун, трех аптек и одного банного комплекса. Однако наличность от деятельности указанных объектов в банк не сдавалась. Вместо нее поступали деньги за получение разрешительных документов, за медикаменты и химические вещества в невероятных количествах, за горюче-смазочные материалы, за стройматериалы, транспортные, охранные, консультационные и маркетинговые услуги, даже за выполнение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Самыми распространенными записями в платежных документах были следующие: «за услуги по договору подряда», «за ремонтные работы», или, еще загадочнее, «за услуги по счету», далее следовала дата выставления счета. Кира предположила, что наличная выручка, поступавшая Слонкину от оказания бытовых услуг, передавалась нелегально вполне приличным и известным фирмам, а они, в свою очередь, перечисляли ему деньги за фиктивные работы, потихоньку уходя от налогообложения. Это, безусловно, приносило свой процент ушлому предпринимателю.
Кира даже растерялась: как вести себя в данной ситуации, она не знала. Выходить на проверки фирм, пользующихся услугами по обналичиванию денежных средств, было бесполезно, пока отсутствовали документальные доказательства того, что заказанные работы и услуги в действительности не выполнялись. А как добыть эти доказательства, если документы Слонкин не представляет? Кроме того, это уже дело начальства и других инспекторов, других проверок. Сложность состояла в том, что фирма Слонкина не только обналичивала, но и осуществляла реальную деятельность. Как разграничить действительно выполнявшиеся работы от липовых? Она пыталась допросить Слонкина, но он, явившись, начертал на протоколе допроса, что имеет право не давать показания против себя, и ушел, торжествуя.
И что ей оставалось делать? Начислять Слонкину налог с выручки, полученной от выполнения работ, догадываясь, что работы не выполнялись, но делая вид, что она этого не понимает? В принципе, это был выход, как раз этого Слонкин и боялся, по-видимому. Он же не мог заявить в суде, что это просто обналичка: в этом случае его привлекли бы к уголовной ответственности за мошенничество.
Жена проверяемого, разбитная дамочка Маргарита Евгеньевна, была представлена Кире как бухгалтер ООО «Торнадо». Приказ о ее назначении на должность был сляпан, похоже, задним числом, и Кира подозревала, что та ничего не смыслит в бухгалтерском учете. Тем не менее, Кира была вынуждена звонить ей едва ли не каждый день, однако Маргарита Евгеньевна давала понять, что Кира крайне ей досаждает и мешает:
-От ваших звонков у меня давление поднимается! Говорят же вам, я плохо себя чувствую. Ну, надо же быть такой навязчивой!
-И вы меня поймите, я обязана выполнять свою работу! -убеждала Кира.
-А мне нет дела до ваших проблем! Здоровье у меня одно, и я не собираюсь его надрывать ради вашей дурацкой проверки. Нет, документы пока не готовы! Я не знаю, когда смогу их подготовить!
Начальство, держа проверку на контроле, указало Кире, что ей необходимо выяснить, где же осуществляет свою бурную деятельность ООО «Торнадо», где же находится его офис и работники, оказывающие хотя бы часть тех разнообразных услуг, за которые поступает выручка на расчетный счет организации.
Из деклараций по единому налогу на вмененный доход она узнала адреса деятельности саун, аптек и банного комплекса. Попробовала выяснить, кто же владелец собственности по этим адресам. Собственником четырех саун оказался некий предприниматель Головакин Алексей Андреевич, адрес которого Кира выяснила по Федеральной базе данных и записала. Направила на его домашний адрес повестку о вызове на допрос в качестве свидетеля. Но о чем его спрашивать? Максимум, что от него можно получить, это подтверждение арендных отношений. Как и предполагала Кира, Головакин на допрос не явился. Законы наши, может, и хороши, только необязательны для исполнения.
Банный комплекс и помещения аптек принадлежали закрытому акционерному обществу «Торонто», директор которого, Рывкин Сергей Львович, на допрос также не явился. Информации об акционерах ЗАО «Торонто» у налоговых органов не было, ибо по закону об акционерных обществах у них отсутствовала обязанность сообщать об изменении состава акционеров, чем широко пользовались авторы схем ухода от налогов. Например, стоило только засунуть в цепочку контрагентов акционерное общество, как доказать взаимозависимость участников схемы становилось невозможно. Впрочем, существовала и масса иных способов избежать взаимозависимости в цепочке.
Посетив все известные ей адреса деятельности, Кира убедилась, что сауны, аптеки и банный комплекс в действительности функционируют, однако на их территории не было ничего похожего на офис. Оставался юридический адрес фирмы, находившейся в жилом доме. Перед выездом Кира посмотрела в базе, кто является собственником квартиры. Половина квартиры принадлежала Слонкину Виталию Семеновичу, и по четверти доли имели еще двое, мужчина и женщина. Все трое были прописаны. Кроме того, выяснилась, что Слонкин имеет в единоличной собственности два больших земельных участка в пригороде и еще одну квартиру площадью сто двадцать квадратных метров, однако оснований для выезда в эту квартиру не было: формально она не имела никакого отношения к проверяемой организации. А вот первая квартира вполне могла быть переоборудована в офисное помещение, если являлась юридическим адресом, и не проверить это было никак нельзя, иначе Киру могли обвинить в том, что она не сделала всего, что возможно было сделать, следовательно, нарушила свои должностные обязанности.
На всякий случай Кира прихватила с собой Сергея Иванова, работника оперативного отдела. Визит прошел без эксцессов. Дверь открыли пожилые супруги, по-видимому, родители бизнесмена. Представившись, Кира и Сергей предъявили свои документы и поинтересовались, находится ли по данному адресу ООО «Торнадо». Старики ответили, что никакого «Торнадо» в квартире нет, что и было зафиксировано протоколом с привлечением понятых-соседей. На этом проверка была закончена, срок ее благополучно для Слонкина истек. Кира приступила к составлению акта, намереваясь начислить налоги хотя бы по отдельным эпизодам, подтвержденным встречными проверками.
Однако дней через пять случилось непредвиденное: оказалось, что Слонкин накатал жалобу в прокуратуру и в Федеральную налоговую службу, что будто бы Сергей с Кирой обманом проникли в квартиру его родителей, до полусмерти напугали стариков, перенесших войну и голод, вымогали у них взятку и угрожали расправой. Он просил отстранить проверяющих от практически уже завершенной по срокам проверки.
Такого Кира никак не ожидала. Говорят, что врач скорой помощи -одна из самых опасных профессий. Кто знает, как встретят его за очередной дверью в жилище? Здоров ли психически тот неизвестный, кому приходится нанести визит? А если он заявит потом, что в квартиру проникли против его воли? Кому поверят в полиции? Еще опаснее быть переписчиком и налоговым инспектором: хотя они и выполняют свои рабочие обязанности, но их никто не вызывал, и доказать впоследствии, что согласие жильцов было добровольным, проблематично.
Очевидно, Слонкин рассчитывал, что отстраненная от проверки Кира не сможет подписать акт, а любой другой инспектор, как не проводившее проверку лицо, не имеет права делать выводы по ее результатам. Таким образом, хитрый бизнесмен надеялся избежать ответственности. Браво консультантам мошенников, их план сработал!
Дело приняло серьезный оборот. Началось служебное расследование, одновременно с которым прокуратурой решался вопрос о возбуждении уголовного дела против Киры и Сергея. Теперь время Киры было занято не делами Слонкина, а объяснениями и оправданиями.
Заранее предполагалось, что налогоплательщик ни в чем не виновен, и, если уж он жалуется, то дыма без огня не бывает. Кире были обеспечены неприятности на длительный срок, сломана карьера, а Слонкин остался формально уже проверенным, но абсолютно безнаказанным, как ему и обещали неизвестные покровители.
Поверить, что интеллигентная и хрупкая Кира могла запугивать стариков и угрожать им расправой, было сложно, кроме того, понятые подтвердили, что ни угроз, ни вымогательства, ни обманного проникновения в квартиру не было. Протокол составлялся на кухне в присутствии понятых и с согласия жильцов. Видимо, поэтому все подозрения следователя пали на Сергея.
-Кира Владимировна, -спрашивала средних лет женщина-следователь, -вы ездили на осмотр транспортом инспекции?
-Нет, мы добирались общественным транспортом.
-Как так? В инспекции несколько автомобилей и водителей!
-Вероятно, у них более важные дела, -сдержанно пояснила Кира. -Мы всегда добираемся до места, кто как сможет. Транспорт нам никто не выделяет. Скорее всего, из экономии бензина.
-Ну, хорошо, но возвращались в инспекцию вы вместе с Сергеем Ивановым?
-Нет, у него еще было задание.
-Возможно ли, что он вернулся в квартиру предпринимателя?
-Думаю, что нет.
-Почему? Вы же не можете знать наверняка?
Наверняка Кира знать не могла. В конце концов, видя настойчивость следователя, и она на миг усомнилась в честности Сергея, с которым общалась только по работе. Но ведь в жалобе она тоже фигурировала, и о том, что Сергей ушел, а потом вернулся, в ней не было ни слова! Нет, все-таки нападение -лучший метод защиты, и Слонкин действовал продуманно. Ясно было, что кто-то его прикрывал и консультировал.
Продолжение
http://www.proza.ru/2012/07/09/1490