«Однажды на его хозяина напали грабители. Напали, вломившись в дом. Он ничего не сделал. Он был котом – здоровым, красивым, лоснящимся, сильным. Но ничего не сделал. Он просто испугался. За это его наказали – он стал оборотнем – он стал похож на лысого, костлявого кота с горящими глазами. То, что это наказание за содеянное он понял быстро. Он сделал сколько-то добрых дел – помог и выручил из беды людей: привлекал внимание к живым при пожаре, подрался с собакой, что хотела загрызть ребенка и т.д.
Тело человека – это тепло, точнее – энергия, самый большой источник энергии органического характера – мыль. Есть версия про молнию, но все же – мысль.
Кот встретил своего врага и цель своей жизни после смерти хозяина.
Может в это сложно поверить, но как-то раз на рельсах умер человек – его ограбили и убили. Его кровь текла на рельсы, а в это время он размышлял – вспоминал прошлое и думал как же так случилось, что он умирает один, на железнодорожных путях. Именно тогда рельсы обрели разум и поняли – в мыслях людей – жизнь и самосознание. С тех пор рельсы убили множество людей – они самостоятельно передвигались, зажимая ноги, становились скользкими и били людей током. Несколько человек погибло. Однако рельсы хотели ходить и путешествовать. Этого они не могли и этого им не могли дать убитые люди. Рельсы были бы согласны на любые ноги – человеческие, слоновьи, лошадиные, но такой возможности не было.
Когда кот-оборотень увидел убийство и осознал весь масштаб деятельности рельс по уничтожению людей, он быстро придумал план действия:
Когда в следующий раз на рельсах оказался человек, которому сжало ногу и которого било током, кот смог притащить украденную из магазина видео-камеру и смог когтем нажать на запись. Дальнейшее отправление камеры людям было делом техники. После репортеров и новостей, после исследователей легенд, суеверные люди уничтожили рельсы взорвав их.
На следующий день кот проснулся в том же обличии, в котором и был. Он вновь стал красивым. К сожалению, годы брали свое. Через 2 года кот умер.
«Что ж – думал он, - то, что родило меня, родит и кого-то похожего»
Мир почувствовал его смерть, так как в секунду, когда он испустил последний вздох, протяжный, вздыхающее-иссушенный вздох произвела и пустая бутылка из-под геля для душа, как это с ними случается, и филолог, размышляющий над смыслом слова «чистоплотный» (как чистота может иметь плотность? – думал он, отбросив бросающееся в глаза значение чистой плоти) вздохнул отчего-то тяжко, и одинокий человек, которому звонили только чтобы спросить совета, пользуясь его знаниями, но не более взгрустнул, и парень, что считал, будто лишь со слабыми мужчинами может приключится оказия в виде беспричинно плачущей на улице девушки и процесса ее утешения, отчего почувствовал себя паршиво.
Мир переживал смерть кота нелегко».
- Зачем ты рассказала мне эту сказку? – спросил Брэтос.
- Так, как сынок умер, да нынешняя беда постигла, так и стали меня сумасшедшей считать – вот – соответствую, придумываю всякую ересь, сказки-россказни – ответила женщина.
- Расскажи мне про смерть сына – попросил бывший Бог.
- Да как 2 пальца… - произнесла женщина.
Одета женщина была просто и без особого вкуса; на вид ей было лет пятьдесят. Если долго смотреть в ее глаза, можно было заметить и понять, что она не из тех людей, которые будучи не в духе от усталости или проблем, срывают злобу на своих близких – особенно в те моменты, когда тем, по закону подлости, итак очень плохо. Она начала:
« Всё получилось как-то само собой. Был у меня мужик. Нормальный, выпивал, но не трогал меня пальцем, сапожником работал. Я его любила. А однажды у него инсульт случился. В 30 лет, как так – не знаю. Остался у меня сын после него – Сереженька. Пришло время и забрали его в армию, угодил в самое полымя. Как-то так и вышло, что осталась у меня от него только гильза с прахом.
Прошло время. Я сама-то простая женщина – всё в кадрах работала с людьми. Да только как Сереньки не стало – уволилась. Года 2 помыкалась, в деревню уехала. А затем решила, что надо как-то жить. Устроилась в загородный дом нянькой для пятилетнего малыша к приличным людям.
Как-то раз убирала у них – иногда уборщицей подрабатывала – да и нашла тайную комнату за стеллажом с книгами. Заброшенную. Там костюм висел. На костюме свастика – я смотрю, немец, думаю, а нет, присмотрелась, не немец, итальянский фашист. Я там столько драгоценностей нашла. В интернете затем поискала про деревню-то информацию – выяснилось, что, дескать – да, были толки, что итальянские фашисты очень хитро поступили, после войны в СССР переправясь – мол, у себя под носом искать не будут. Но рискнули так сделать только те, кто хорошо язык знал. Вот и этот – приехал, жить решил – зачем? Почему? Кто ж знает. Странный фашист был, а может – смерти искал, может, правда, сокровища от дружков/сынков прятал.
Про комнату я, разумеется, не сказала. Но и не уволилась. А как-то раз подкинули им под дверь младенчика. Я себе его взяла. Хозяева много вопросов не задавали – были довольны работой моей. Прошло пару месяцев, тут я и обнаружила, что у младенчика болезнь смертельная – рак.
Драгоценности кое-какие продала из тайника, лечила, лекарства, все остальное – но нет, врачи говорят – ничего сделать не сможем. Когда деньги кончились – я и не думала, что столько понадобится, я хозяевам о комнате рассказала – помочь попросила. Они драгоценности, те, что остались себе забрали – мне денег дали, не мало и просто так. Но я как дурра – деньжищ таких в руках никогда не держала, в город за лекарствами приехала ,меня там и ограбили. Но они не пожалели, за тайную комнату, за историю еще денег дали. Ведь коллекционеры оба были.
Только ничего я поделать не могу. Не излечим он. А позавчера врач сказал уважаемый – светило: «Осталось сыночку вашему месяц жить». Все его за сына моего приняли – с документами хозяева помогли, на меня записали его, в сыновья мне, а как же иначе? Так жалко парня – такой красавчик, не понимаю как можно такого подбросить, только жизнь у всех разная, мать его, тоже, небось, не радуется, хотя…люди всякие бывают.
В общем да целом, не знаю зачем я вам это рассказываю, а только осталось Сережке, я его как сына родного назвала, так и мужа звали, осталось ему месяц жить, уж как я бога не просила – нас вдвоем забрать или оставить его, а только глух он, обречен Сережик…вот вы слушаете, а как звать-то вас?» - спросила вдруг женщина.
- Меня зовут Борис, а вас – Марина, я знаю – соврал Брэтос.
Отчего-то эта история тронула бывшего Бога. Хотя Боги бывшими не бывают, даже в нашем мире Брэтос кое-что мог.
- Я подарю вашему сыну 70 лет жизни и излечу. Эти 60 лет я возьму из тех, что даны мне. Процесс вашего старения я заморожу. Вы умрете в тот же день ,что и сын. Я знаю – плохо знать ,когда умрет ваш, да – ваш, ребенок, но у вас есть время, чтобы попытаться забыть. Я считаю для человека 70 лет – достаточное время, чтобы пожить. Кроме того, отныне вы не будете нуждаться. Завтра вам придет уведомление об открытии на ваше имя счета с определенной суммой денег. То, что вы обращались к Богу – хорошо, но бог этого мира пока не может помочь даже себе, но…больше я ничего не хочу говорить, идите с богом, Марина – сказал Брэтос.
Как завороженная Марина вымолвила: «Спасибо», поднялась со скамейки в парке, где они сидели с Богом Брэтосом-Борисом и пошла домой к сыну, к новой жизни, а Брэтос – кто знает, может именно этих 70 лет не хватит ему, чтобы сделать что-то для мира, может спасение 1-2 жизней будет стоить слишком дорого, но Брэтосу не было жалко этих лет, иногда, имея возможность ,следует поступать именно так или аналогично…по возможности.