Любовь сильней разлуки,
но разлука длинней любви.
Иосиф БРОДСКИЙ.
1
Редактор радиопрограмм сидела за столом, невидящим взглядом уставившись в мерцающий экран компьютера. В этот предсумеречный час в редакторской было непривычно пусто и тихо. Вообще-то передача, которую она готовила, не относилась к её тематике. Но, Боже, как же надоели бесконечные сухие сводки о чьих-то преступлениях, дорожных происшествиях, «профилактические» беседы с милицией! Поэтому время от времени она позволяла себе делать то, что её действительно интересовало. И сейчас ей особенно хотелось рассказать своим слушателям эту невыдуманную историю, с героями которой она была знакома. Она сдвинула на шею наушники, и на девственно чистый листок на экране легли слова: «История любви»...
2
«Какая нелепость», — думал он, механически открывая четвёртую бутылку пива. Уже не первый час он сидел вот так в одиночестве, погрузившись в невесёлые размышления. Рядом на столе тихо бормотал радиоприёмник.
Нет, в самом деле — какая нелепость! Дойти почти до разрыва из-за совершенного пустяка, практически без причины! А ведь всего несколько дней назад всё было так прекрасно! Они с любимой были рядом, наслаждаясь близостью друг к другу, и чувства переполняли сердца.
Так почему сегодня так?!
Судья — не боги и не время!
И выбираем мы «ЛЮБЛЮ»,
И в этом страшно наше бремя...
«А может быть я всё придумал, и никакой любви не было? Был порыв страсти, одиночество, и теперь она просто жалеет о случившемся, не зная, как бы поестественнее порвать эти ненужные отношения? Да нет, этого не может быть! Она любит — я в этом уверен! Любовь не сымитируешь, не сыграешь...».
Неожиданно его внимание привлёк радиоприёмник. Непривычный для писклявых дикторов этого канала низкий, чуть хрипловатый женский голос произнёс: «История любви». Заинтересованный, он повернул регулятор громкости...
3
...В пятнадцать лет у неё не было недостатка в поклонниках. Дочь обеспеченных родителей, не красавица, но живая, весёлая и хорошенькая, она притягивала сверстников, как магнит. Но среди всей толпы она выбрала его — длинного, худущего, некрасивого. Он был не её круга, но с ним было так интересно. А к тому же он писал такие удивительные стихи...
Ты любишь, сумасшедшая,
Другого сумасшедшего,
Чего-то там искавшего,
Но так и не нашедшего...
Ты любишь только образы,
Себя же в них — счастливою.
А я ведь — только облако,
Со мной не станешь сильною...
Со мной не будешь вечною,
И, как любовью мечена,
Чего-то вечно ждущая
Любовь моя из Млечного.
И от меня пощёчины,
Всё время словом ранена,
Ты любишь, сумасшедшая,
Своей любовью каянной...
О том, что любимый употребляет наркотики, она узнала не сразу. А когда узнала — ужаснулась. Не помогали ни уговоры, ни слёзы, ни угрозы, ни даже сообщение о том, что она ждёт их ребёнка. Власть дурмана оказалась сильнее любви. С досады и отчаяния она начала колоться сама...
Родители, любящие и внимательные, вовремя заметили, что с дочерью беда, и спешно увезли её в столицу. А жизнь её возлюбленного покатилась по наезженным рельсам: наркотики, тюрьмы, лагеря... Казалось, ему нравится, вопреки стараниям любящих его людей, балансировать на грани смерти...
Однажды солнечным весенним днём он ехал в столичном метро и думал о том, что жизнь не удалась. Позади были очередной срок, актировка, месяц в реабилитационном центре. Не радовало даже долгое — часами — телефонное общение со знакомой журналисткой, которой можно было излить душу, как воде, траве, ветру...
Кроме себя, я никому не нужен,
Что по программе суть и однозначно.
Не все так плохо - все намного хуже.
Ведь «Я» такое ничего не значит?
Пускай жена и есть, и даже любит,
А мать такая, без которой я
Вот-вот родился - сразу бы и умер,
Не написав ни строчки, не любя…
Смешалось все. Свалялось и изжилось.
Поступков нет. Что склеить? Как собрать
Ту анонимность, за которой скрылось:
Мне имя «Он» - и нечего терять!!!
Ничто не плохо, а намного хуже,
Пока я жив, «Я» в мире - это все.
Кроме себя, еще мне очень нужно
Принять бессилие заумное свое...
Он резко поднял голову и удивлённо огляделся, как бы пробудившись от сна. Оказывается, занятый своими мыслями, он прозевал свою остановку. Вот досада! Теперь прийдётся возвращаться обратно. Надо, однако, выйти на воздух, проветриться...
Солнечный свет на миг ослепил его, и он невольно прикрыл глаза. А когда открыл их, то не поверил себе. Прямо перед ним стояла она — давно потерянная, но не забытая любимая. Стояла — и улыбалась растерянно, будто тоже не веря собственным глазам. И словно не было пятнадцати лет разлуки...
4
...Передача давно окончилась, а он всё сидел и немигающим взглядом смотрел на приёмник. В ушах ещё звучал хрипловатый низкий голос: «Жизнь унесла многое — юность, здоровье, мечты... Но не победила любовь...».
«Надо найти эту журналистку, — зазвучало в его сознании. — Я расскажу ей ещё одну невыдуманную историю любви. Уверен, эта женщина не откажется сделать передачу, и, может быть, её услышит и она...».
С этой мыслью он схватился за телефонную книгу, нашел нужный номер. Но в ответ на взволнованный вопрос услышал сухое и холодное: «Она здесь больше не работает»...