(несмотря ни на что, ироническая повесть)
ГЛАВА 4
ДТП
Мефодий Лошак отвёз мать прямо на работу. Выходя из машины, Капитолина спросила сына:
– Ты куда сейчас?
– Дела, – ответил парень.
– А точнее? – не унималась Капа.
– Извини, – заупрямился Мефодий, – ничего более конкретного сказать не могу.
– Немедленно! – повысила голос мать.
– Я тебе не папа! – чуть не закричал сын.
– Ладно, дома поговорим, – жёстко сказала Капитолина. – Чтобы в девять был!
Мефодий скрипнул зубами и нервно тронул с места автомобиль.
Ох, нельзя в таком состоянии за руль садиться. Ох, нельзя. Не посмотрел, к сожалению, парень в левое зеркало. И голову налево не повернул, когда трогался. Слава богу, хоть реакция у водителя «фольксвагена-жука» хорошей оказалась. И задели-то друг друга чуть-чуть. Так сказать, боковым касанием.
Мефодий попытался выйти, но задетый им автомобиль слишком плотно стоял к дверце его «шкоды». Он опустил водительское стекло и стал наблюдать за действиями пострадавшего автомобилиста. Из «жука» не спешили выходить. Через слегка тонированное стекло было видно, что водитель куда-то звонит.
«Чёрт, – подумал Мефодий, – а ведь и мне надо вызывать страховщика. А как это делается? Машина-то отцовская».
Вот тут и раздался вой сирены. Пешеходы и автомобилисты прижались к обочинам. Этот голос Мефодий не спутал бы ни с каким другим. Мать его Капитолина в офисное окно увидела придорожно-транспортное происшествие и неслась на подмогу сыночку. Сначала она рванула пассажирскую дверцу «шкоды» и крикнула:
– Ты жив, Фодя?
Сынок был жив, но он терпеть не мог, когда его называли этим прозвищем.
– Зачем ты пришла? – зашипел парень на мать. – Я виноват, я и разберусь.
– В чём ты виноват? Я всё видела в окно! Ты уже ехал в своем ряду, когда этот тебя подрезал.
– Мама! – ужаснулся Мефодий. – Что ты говоришь? Тут же всё ясно. Я только успел руль вывернуть и тронуться, а «Фольксваген» стоит прямо.
– Это у тебя шок от удара, мальчик мой! – воскликнула Капитолина. – Сейчас скорая приедет, отвезут в больницу. Там снимем побои, то есть последствия удара. И ему мало не покажется!
– Мама, я тебя очень прошу! – застонал Мефодий.
– Не помешаю? – раздался голос из-за спины Капитолины.
Женщина резко развернулась, готовая ответить, но сдержалась. На них с сыном смотрела и мило улыбалась стройная, невысокая, черноволосая девушка в белом джинсовом костюме.
– Я – водитель этой машинки, – сообщила девушка, махнув ручкой на «жука».
– Где права купила? – не сдержалась Капа.
– Вы ошибаетесь, – снова улыбнулась девушка. – Честно закончила автошколу и сдала экзамены.
– А ездить так и не научилась! – буркнула Лошак. – Придётся отвечать. По всей строгости…
Мефодий быстро покрылся лёгким румянцем, перешедшим в насыщенную красноту. Парень даже смотреть не мог на девушку, сверля взглядом педикюр на левой ноге матери. Неожиданно, в первую очередь для себя, он вдруг жёстко взял маму под локоть и потащил к двери в офисный центр.
– Фодя! – орала Капитолина. – Не смей! Сейчас полиция приедет. Я нужна тебе, сынок.
Но Мефодий проявил неслыханную твёрдость и выполнил свою задумку до конца.
– Если ты снова выйдешь, я уйду из дома! – крикнул он матери, закрывая за ней дверь.
– Держись, сынок! – через тридцать секунд Капитолина уже кричала из окна второго этажа. – Я сейчас же полковнику Гуньдюку позвоню. Он всё организует.
А Мефодий вернулся на место происшествия. Позади «Фольксвагена» уже скопилась небольшая, беспокойная пробка. Не мудрено, всего один ряд остался для проезда. Машина ДПС и страховщики быстро оформили бюрократическую часть и отправили Мефодия с девушкой по направлению к районной автоинспекции.
Да уж. Куда бы ты не спешил, если попал в ДТП, считай, что все дела можно смело отменять. Тут уж ни должности, ни звания не помогут избежать процедуры заполнения протоколов. И связан ты со своим соучастником на этот период времени, как Шерочка с Машерочкой. То есть кровными и любовными узами.
Лошак с девушкой встали в хвост очереди, которая, если смотреть сверху, напоминала шлейф сверхзвукового самолета.
– Похоже, это надолго, – осмелился сказать Мефодий.
– Сами виноваты, – усмехнулась девушка и, замявшись, спросила. – Вас, кажется, Фодя зовут? Редкое имя. Я впервые такое слышу, хотя на филолога училась.
– Мефодий, – тихо промямлил парень. – Это мама меня так зовёт. Уменьшительно-ласкательно.
– Мефодий? – переспросила девушка. – Красиво. А я – Соня. Для друзей – Сонечка.
– Мне нравится, – приободрился Лошак. – Давайте протоколы заполнять?
– Давайте, – кивнула Соня. – Я надеюсь, что вину свою вы отрицать не собираетесь?
– Нет! – крикнул Мефодий. – Я, только я виноват.
– А как же мама? – усмехнулась Соня. – Мама будет очень недовольна.
– Ничего, – упрямо буркнул Лошак. – С мамой я разберусь. И с ее полковником тоже.
– Ваш папа – полковник? – поинтересовалась девушка.
– Мой папа – водитель, – засмущался Мефодий. – Лошак Дмитрий Иванович. А полковник Гуньдюк – какой-то мамин приятель. Не волнуйтесь, всё будет по закону.
– Так вы, значит, Мефодий Дмитриевич Лошак? – снова улыбнулась девушка Соня. Она, вообще-то, очень улыбчивая была.
– Ну да, вроде того, – смутился окончательно виновник ДТП.
– Ну, а я, – вздохнула девушка, – Соня Брик. – Софья Александровна Брик, если пожелаете.
«Вот и всё», – подумал Мефодий. Его поджелудочная железа зазвенела. Может, это и не поджелудочная железа была, а какой-нибудь аппендикс. Впрочем, это и неважно. «Россия – для русских!» – загремело где-то внутри у Лошака. Причем загремело голосом бабушки Марии Арсеньевны. И вторило криком матери Капитолины Никодимовны.
А размечтался, блин! Фодя!
***
Примерно часа через два Лёля, вдруг вспомнив про поручение Капитолины, вышла на крыльцо и обратила взор на крышу Лошаков.
Дыра зияла немым укором.
– Куда глядишь? – поинтересовался Пётр.
– Всё туда же, – вздохнула Лёля. – И чем, спрашивается, они там занимаются?
– Кто – они?
– Лошак с Кудимычем, – ухмыльнулась супруга.
– Интересное сочетание, – прокомментировал супруг. – И давно эти доблестные юноши находятся в бесконтрольном состоянии?
– Так еще твой футбол не начался, когда уединились. Крышу чинить намеревались.
– Ничего себе. Два тайма по сорок пять минут плюс перерыв и дополнительное время? Пойду, проверю? – предложил Исаич.
– А смысл? – спросила Лёля.
– Кудимыча домой отвести, – резонно предположил Пётр. – А может, и помочь чем-нибудь.
– Ага, помочь, – махнула рукой Лёля. – Думаешь, они не справились? Вряд ли. Люди почтенные, на потом оставлять не приучены.
– Да не буду я пить, – заверил Пётр. – Слишком большая разница в состоянии. Это не наш метод, сама знаешь. Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас! Вот девиз миллионов. А делай после нас – не мой случай. Догонять не привык.
– Что это ты так завёлся, Петя? Целую философскую базу подвёл. А на самом деле, небось, просто обиделся, что не позвали. Да?
– Не исключено, – ответил Исаич. – Неизвестно, согласился бы я на столь опрометчивое предложение, но пригласить могли бы. Так я пойду, проверю? Ладно, если сомневаешься, собак возьму. Им-то доверяешь?
– Идите ужо, – кивнула Леля. – А если через десять минут не вернётесь?
– Сама знаешь. Считай нас коммунистами. Тем более, что я им уже был когда-то.
***
Пётр постучал в дверь Лошаков.
– Тихо! – заорал изнутри Кудимыч. – Не отвечай ей, Митька!
– Никого нет дома! – подтвердил хозяин.
– Молодец! – одобрил товарища пенсионер.
– Это я, – крикнул вовнутрь Пётр. – Открывайте, строители.
– Вот хитрюга эта Лёля, – воскликнул Кудимыч, – голосом мужа научилась разговаривать.
– Да я это, – разозлился Исаич, – совсем уже допились!
– А чем докажешь? – спросил пенсионер.
– Выгляни в окно, конспиратор. Сам убедишься.
– Ага, выгляни, – засмеялся Митька. – Сразу ясно будет, что мы здесь. Нас не проведёшь!
– Ладно, хрен с вами, – сказал Пётр. – Раз вам ничего больше не нужно, тогда я пошёл.
– А у тебя что, с собой есть? – всполошился Лошак и тут же открыл дверь. – О, Исаич. А ты откуда?
Мимо хозяина в дом проскочили собаки.
– Куда! – запоздало крикнул Митька, но вспомнил, что супруги при нём нет, и гостеприимно махнул рукой.
– Да, веселье в разгаре, – с порога прокомментировал Пётр.
– Какое там! – крикнул Кудимыч. – Закончилось веселье. Всё выпито до дна.
– Да ты поэт, – усмехнулся Исаич. – Сам дойдёшь? Или помочь?
– А у тебя ничего нет? – поинтересовался пенсионер. – Чего ж пришёл?
– Думал, помощь нужна.
– А мы сами справились, как видишь, – ответил Кудимыч и попытался встать. Но неудачно.
Митька Лошак кормил собак, отламывая сыр от килограммового круга. Он сидел на полу, зажимал лакомые куски губами и протягивал лицо к псам по очереди. Ретривер Денди аккуратно вытаскивал свою пайку, отскакивал в сторону и, на всякий случай порыкивая, не спеша съедал ее. Лабрадор Флинт хватал жадно, от вожделения прихватывал губы Лошака, тут же, никуда не отходя, проглатывал свою долю да еще облизывал лицо кормильца, ища прилипшие к нему крошки. Да к тому же успевал обратить пристальное внимание на Денди. Мало ли, что-то выпадет из пасти брательника.
Как оказалось, Митька когда-то был заядлым собачником. Только совместная жизнь с Капитолиной заставила его забыть об этом. Да, тут уж приходилось выбирать. На одной чаше весов – пиво, собаки и вольная жизнь. На другой – Капитолина. И неизвестно, что бы ещё перевесило. Но вместе с дочерью на той же чаше находились её родители – Никодим Фёдорович и Мария Арсеньевна. Шансы неравны, как сказал бы комментатор во время футбольного матча Бразилия – Россия.
– Собаки! – крикнул Пётр. – За мной!
Никакой реакции. Псы хорошо видели, что сыра у Митьки ещё много.
– Лошак! – крикнул Исаич. – Хватит псов совращать. Они после твоего угощения от каши откажутся.
– А ты их тоже сыром корми, – ухмыльнулся Митька. – И не каким-нибудь «Пошехонским». Видишь, чем я их балую? Сыр «Моцарт», по двадцать баксов за кило! Или слабо?
– Да, – покачал головой Петр. – Капитолина, похоже, будет очень недовольна. Неужели, скажет, Митенька, ты мой любимый сырок весь подкушал?
– Что? Где? – вскочил Лошак при упоминании святого имени. – Всё, забирай своих собак. Если она узнает, что они по дому ходили, мне хана!
– И не просто ходили, а ещё сырком угощались, – усмехнулся Пётр. – Кудимыч, подъём! Капитолина Никодимовна приехала!
На пенсионера, казалось бы, простое русское имя женщины произвело мгновенное отрезвляющее действие. Только что бесчувственное тело легко поднялось на ноги и быстро зашагало в сторону своего дома. Ни к кому особо не обращаясь, тело что-то бурчало. Только внимательный слушатель услышал бы «а что, уже и зайти в гости к человеку нельзя, помочь посильно, извините, ежели что не так, но мы ж люди пожилые, легко устающие…»
Митька же лихорадочно собирал улики.
В старый мешок из-под сахара полетели пустые бутылки, какие-то объедки, даже грязные тарелки, вилки и стопки. Вытерев стол, а затем этой же тряпкой пол и выбросив эту тряпку в тот же мешок, Лошак осмотрелся и спокойно присел. Потом что-то вспомнил, вытащил бесформенный кусок сыра «Моцарт» из холодильника и аккуратно подрезал его со всех сторон, придав ему форму параллелепипеда.
Правда, слова «параллелепипед» Митька не знал. Он просто постарался скрыть следы своей вспыхнувшей любви к собакам. Водку с пивом пить – искусство тонкое.
Слава богу, дождь в тот день так и не собрался.
(продолжение следует)