Ласковые слова как горошинки вертятся на кончике языка. Им бы только скатиться. Ну, хотя бы одной горошинке-словечку. Сейчас или позднее? Секунда. Звонок. Нарастающий, настойчивый, совсем не нужный. Секунда, и вот рука осиротела без пары.
Сейчас я знаю, что будет. Она снимет трубку, с кем-то поговорит, скажет мне "Увидимся" и уйдет, оставив меня с моими горошинками на языке. С моим сомнением, страхом быть отверженным и еще кучей подобных мужских страхов.
Все можно предсказать. Как и то, что она снова уйдет.
Космос нервно дергал хвостом и сопротивлялся переселению. Но она все равно его оставила, как жалобно он ее ни просил этого не делать. Он был домашним котом, не любил перемены. И очень не любил соседку. Та не чесала его за ушком, хоть и кормила вовремя. Соседка не разговаривала с ним, с Космосом. Космос любил Ее, и мысль, что хозяйка его сдаст чужой тетке, была ему просто не выносимой.
Каждый день он заходил домой, и застигал перемены в доме. Чистые полы, вымытую посуду и обед на плите. Он сегодня часа два искал свои носки, и, не нащупав их под столом, куда непременно бросал вечером, нечаянно обнаружил в шкафу чистыми. Увидел цветок на подоконнике, и веселые занавески в цветочек на кухне. В его беспорядочную и бессистемную жизнь вторглась девушка. Вторглась, стала занимать сильные позиции. Привязывать сердце. Посягать на свободу. Он к этому не готов.
Когда он с ней знакомился, совсем не это было его целью.
Нельзя. Нельзя жить с оглядкой.
Искать зацепки-поводы.
Писать длинные письма.
Не получать ответа, но все равно писать туда, в прошлое.
Помнить тебя…
Нельзя, иначе будущее пойдет не так…