Глава 2. Отголоски…
Тания поднесла пижаму мужа к лицу. Мягкая ткань хранила аромат любимого тела. Закрыв глаза, она вспоминала жар ночных объятий. В эти моменты весь мир переставал существовать для нее. Только он, любимый, ласковые прикосновения, сводящие с ума, поцелуи…
Сегодня этот мир испарился, будто роса под знойными лучами солнца.
Что с ним сегодня? Вскочил, как ужаленный. Да и убежал как-то суетливо, торопливо. Всякое бывает, может, на работе какие неприятности, вон ведь машина и та и не завелась. Подожду. Все перемелется, мУка будет мукОй….
Включила любимый фильм «Унесенные ветром», только настроилась на романтический лад, как зазвонил домашний телефон. Она все с возрастающей тревогой уставилась на аппарат. Все надеялась, что замолчит. Почему так сердце сжалось? «Скорее подруга вспомнила, ничего страшного», - пыталась успокоить учащенный пульс Тания.
-Нет, не поднимай, не надо, – кричал внутренний голос.
Вдруг с шумом открылось окно, весенний холодный ветер безжалостно ворвался в ее душу. В уютной тишине осязаемо витал запах беды.
Ноги не слушались, голос дрожал, она прошептала еле слышно:
- Да…
- Нам надо поговорить.
Сколько она потратила сил, чтобы забыть само существование этого человека. Сколько было выплакано слез…
Сердце предательски билось, голос не повиновался. Она застыла с трубкой.
- Почему молчишь. Ты меня слышишь? Я сейчас к тебе приеду.
- Нет, - она не ожидала от себя такой решительности, - никогда, никогда Ваша нога не переступит порог моего дома!
- Почему так нервничаешь? Нам есть что обсудить, жду тебя через час.
В трубке послышались гудки.
Тания рухнула в кресло без сил. Нет, она не должна, не должна идти к ней… Слезы безудержным потоком хлынули из глаз. Свекровь, та самая, которая любит кровь. «Нет, не поеду, ни за что не переступлю порог того мавзолея, где она поселилась», - в который раз она твердила себе.
1982-й
Черемуха так дурманящее цвела, он ей нежно шептал:
- Поедем, любимая, за город. Тебе надо отдохнуть перед сессией, смотри, как осунулась, отличница моя. Будем вдвоем встречать утренний восход. Только ты и я. Всю Вселенную тебе подарю, все цветы к ногам твоим брошу…
Не устояла юная девушка тем речам красивым… Три дня безумных ласк…
Он без устали шептал:
- Любимая, ты самое совершенное, что создала природа…
Неведомые ласки сводили с ума… В его объятиях она умирала и оживала…
Месяц спустя Гузель вызвали в деканат. Непонятное чувство тревоги ее не оставляло в последнее время. Через две недели после той поездки стало плохо, она была в гостях у тети подруги. Подруга не обратила никакого внимания, а тетя тревожно всматривалась в такое юное еще лицо. Улучив минутку, она тихо спросила:
- Гузель, ты была с мужчиной близка?
Она засмущалась, раскраснелась, молча кивнула.
- Эх, девонька, сама еще дитя, как же теперь?
Вдруг до нее дошел смысл всего сказанного тетей. Что с ней будет, если родня узнает? Как она могла забыть в одночасье наставления мамы? Она же опозорила весь род, как посмеет в глаза посмотреть отцу, братьям, а младшим сестрам? Все так надеялись, что Гузель выучится, будет гордостью всего рода! Ведь она первой из всего аула поступила в университет. Как отец гордился своей дочерью! Как же теперь?
- Хватит слезы лить. Теперь уже поздно, надо думать, что делать. Кто он по национальности? Русский? Час от часу не легче. Ладно, ложись спать, никому не говори пока, особенно ему.
Подушка была мокрой от слез, вдруг в ее голове пронеслась мысль, ведь она ничего не сказала ему. Как он обрадуется, ведь это дитя – плод их любви! Кое-как дождавшись рассвета, она неслышно ушла из дома, позвонила по телефону. Его сонный голос был недовольным. Она ждала его целый час на холодном ветру. Гузель не замечала ничего, строила планы, вот они поедут на черной «Волге» к родне, он попросит ее руки. Отец так ее любит, что обязательно согласится на этот брак. У нее будет самое красивое белое платье, как у принцессы… Мечты оборвал холодный голос:
- Зачем разбудила в такую рань, говори, только быстрее, у меня масса дел.
Она застыла в нерешительности, что с ним? Почему он так холоден? Не обращая внимания ни на что, она прошептала:
-Любимый, порадуйся, у нас будет малыш.
- Что ты сказала? - он схватил ее за плечи.
-Какой еще ребенок, чей? – его глаза были полны ненависти.
- Отпусти, мне больно, - шептала она, не узнавая в этом безжалостном человеке своего любимого.
- Это твои проблемы, поняла? Забудь меня и номер телефона, - с силой оттолкнув ее, он пошел к машине.
Гузель не помнила, что с ней случилось потом. Все потемнело, померкло. Очнулась она в теплой кровати.
- Ну, хвала всевышнему, очнулась, - шептала тетя, - я же просила тебя никуда не ходить.
- Как он мог? За что? – сквозь слезы шептала она.
- Слышь, девонька, перестань плакать. Слезами горю не поможешь, тебе сейчас нельзя раскисать, надо думать о нем, маленьком.
Гузель нашла силы, сегодня сдала последний экзамен, зачем вызвали в деканат?
Она робко постучала в дверь, зайдя, застыла. Рядом с деканом восседала… его мама. Он как-то показывал семейные фотографии. Дальше, как в кошмарном сне. Угрозы, если она посмеет привязать их сыночка. Мария Федоровна столько раз пыталась защитить девушку от гневных нападок, но прекрасно знала, ЧЬЯ она жена. Наконец-то обессилев от гневных речей, дама удалилась. Гузель вся сжалась, ей хотелось провалиться куда-нибудь со стыда. Теперь уж точно все узнают, какая она порочная.
- Садись, милая, - ласковый голос Марии Федоровны вывел ее из горьких раздумий
- Слезы лить поздно, сейчас я позвоню, посоветуюсь, а ты завтра приходи ко мне. Утро вечера мудренее, там что-нибудь придумаем.