Глава десятая
В двенадцать часов я вышла из дома, надев модный и элегантный костюмчик бледно-салатового цвета. Бросив взгляд по сторонам, ничего и никого подозрительного не заметила, хотя точно знала, что, по крайней мере, один сыщик должен следовать за мной по пятам.
Пару часов назад я позвонила в первое попавшееся детективное агентство, и мы быстро обо всем договорились и обсудили все детали, даже то, как с ними расплатиться, не появляясь в их офисе. Я предупредила, во сколько выйду из дома, и о том, что весь день буду перемещаться на своем автомобиле, указав его марку и номер. Ну что ж, вперед!
Вчера я долго не могла уснуть и подумала, что, нанимая детектива, могу одним махом убить двух зайцев. Первый заяц – это, конечно, установление, следят за мной или нет. Второй заяц вступит в дело, если за мной все-таки следят. Необходимо как-то объяснить тот факт, что я, находясь в отпуске, никуда не уезжаю, а бессмысленно болтаюсь по городу.
Измайлов наверняка подумает, что я поджидаю кого-то. Кого? Ну, конечно же, Роберта. А вот и нет! Я собиралась подсунуть им дезинформацию, как в классическом шпионском триллере.
Все утро обзванивала своих приятельниц, причем, не близких, а тех, кто подальше. И парочка звонков увенчалась успехом.
Сейчас я отправлялась на встречу с Викой. Она работала в преуспевающей художественной галерее, в которой несколько лет назад проводилась выставка моего отца. На ее открытии мы и познакомились. Она вцепилась в меня, как клещ. Мне было неудобно грубо ее отшивать, а намеков она не понимала. Именно ей я обязана парой вечеров, претендующих на звание самых скучных в моей жизни. И вот, теперь я сама пошла на возобновление этого знакомства.
Еле найдя свободное место, я припарковала машину и вошла в кафе на набережной Фонтанки, где назначила встречу. Вика с объятиями бросилась ко мне. Я тоже чмокнула губами сантиметрах в десяти от ее щеки, исподволь наблюдая по сторонам. Половина столиков была пуста. Вскоре вошли парень с девушкой и разместились неподалеку от нас. Они были так увлечены друг другом, что я тут же сбросила их со счетов. Потом появился мужчина лет тридцати пяти – солидный и дорого одетый. Он махнул рукой, подзывая официанта, и углубился в чтение пухлой газеты. Нет, это тоже не вариант.
- Мина, как я рада тебя видеть! – щебетала Вика. – Через неделю у нас открывается
новая выставка! Я тебя обязательно приглашу! Может быть, Василий Николаевич с Верой Петровной приедут?! Ты им обязательно скажи! – В Викиной речи можно было ставить восклицательные знаки не только в конце каждого предложения, но и после каждого слова.
Я приуныла. Похоже, в партере не было зрителей, на который был рассчитан мой
спектакль, но я все-таки решила довести задуманное до конца.
- Да бог с ними, с выставками, - наконец, вставила я. – Ты лучше о своей личной
жизни расскажи.
Во всем ее облике было столько искреннего изумления и чуть ли не возмущения,
будто заподозрить тридцатилетнюю женщину в наличии личной жизни было просто кощунством.
- Да, какое там! Столько работы…, - восклицательных знаков поубавилось. – Лучше
о себе расскажи.
Именно этого я и добивалась.
- Да, что говорить. Сейчас в отпуске, а сижу в городе, жду у моря погоды.
- ??? Почему?! Неужели денег нет?! А Василий Николаевич?!
Я знала, что она неравнодушна к моему отцу, но была спокойна на этот счет. Устои у него крепкие, да и мама всегда начеку.
- Нет, деньги здесь ни при чем, просто я жду своего друга. Он должен был приехать
вчера, но дела его задержали. – Я сделала паузу.
Вика смотрела на меня восторженными глазами. Она была просто ошеломлена моей
откровенностью. Мне вдруг стало стыдно, что я так нагло использую наивную, витающую в облаках, женщину, но я решила сыграть свою роль до конца.
- И кто он? – еле слышно прошептала Вика.
- Иностранец, - кратко ответила я.
- Американец? – я обрадовалась ее вопросу.
- Нет, хватит с меня американцев. Они снаружи выглядят гораздо привлекательнее,
чем изнутри, поверь. Михаэль – немецкий архитектор.
Потом я рассказала, что мы собираемся в путешествие по России, но теперь он задерживается, и вряд ли мы успеем съездить на Байкал, скорее всего, прокатимся по Волге.
Мы еще полчаса болтали всякую чушь. Я не завидовала тому, кто слушал наш
разговор, если его кто-то слушал, мне самой было тошно. Зал был уже почти полон, но не было смысла гадать, есть ли тут заинтересованные лица.
- И чем же ты будешь заниматься в ожидании Михаэля? – спросила Вика напоследок.
- Да ничем особенным. Помотаюсь по пригородам, пофотографирую, пообщаюсь с
друзьями. Видишь, с тобой встретилась, а то все было время не выкроить.
Я заметила, как, взявшись за руки, вышли парень с девушкой, бизнесмена с пухлой газетой уже не было.
Распрощавшись с Викой, я отправилась в кино, где два часа просидела, совершенно не понимая, что происходит на экране. После этого посетила несколько магазинов, в одном из которых отметилась покупкой какой-то немыслимой футболки, затем заехала в универсам.
Войдя домой, чуть ли не рухнула прямо в прихожей, так вымотал меня этот день. Через пять минут позвонил сыщик.
- За вами следят, - с места в карьер начал он. – Утром встретили у дома и сейчас
проводили до дверей. Серый старенький «Фольксваген» повсюду следовал за вами. Сейчас он уехал, но, возможно, кто-то остался. Я еще покручусь здесь пару часиков. Вы сегодня больше никуда не собираетесь?
- Нет. А кто следил за мной в кафе?
- Парень с девушкой.
Вот те раз! Никогда бы не подумала. Но зато мой спектакль прошел не зря. Зрители в
партере все-таки были.
Позвонил Борис и поинтересовался, как у меня дела. Я уже так привыкла к его звонкам, что, наверное, удивилась или даже расстроилась, если бы он не позвонил. Я заверила его, что у меня все в порядке – встречалась с подругой и ходила в кино. Он, тяжело вздохнув, рассказал, что Ромка сегодня перекупался, и у него поднялась температура. Он вызвал врача. Тот осмотрел ребенка и сказал, что ничего страшного нет, но выписал лекарство и велел завтра весь день держать его в постели, а вечером он придет и решит, что делать дальше.
- Он такой шустрый! – с явным одобрением в голосе произнес Борис. – Как его целый
день в кровати удержать?
- Ты ему книжки читай, - посоветовала я.
- Он уже сам умеет читать! – заявил гордый отец.
- А ты все равно почитай. Больному ребенку не нужно напрягаться. А еще лучше –
расскажи какую-нибудь сказку или быль.
Я чувствовала, что он улыбается.
- Расскажу ему быль. Мина…, - он сделал паузу, - прошу тебя, никуда не суйся.
- Есть, сэр, - мы оба рассмеялись.
На следующий день была назначена встреча с Людой. Она совсем не походила на Вику – умная, жесткая и как будто немного хищная. Мы с ней познакомились пару лет назад на какой-то непонятной тусовке, куда меня затащила вездесущая Рая. Кстати, мы с ней потом долго плевались. Люда работала в туристическом бизнесе и сказала, что может устроить сказочный тур со сказочными скидками. Мы обменялись телефонами. Не знаю, что ее во мне привлекло, так как никакой пользы от меня не было, но она несколько раз звонила. Как-то так получалось, что я все время была занята, и звонки прекратились. Теперь я вдруг объявилась.
Мы встретились в уютном ресторанчике на Васильевском острове недалеко от ее работы. Она не скрывала своего удивления по поводу моего звонка. Я пояснила, что у меня сейчас куча свободного времени, и я решила искупить свою вину за прошлые отказы от встреч. Она сразу заинтересовалась, и посыпались вопросы, и я, как бы нехотя, чуть ли не сквозь зубы, выдала ей примерно то же, что и Вике, только в более сжатой форме.
- И сколько ты будешь ждать своего принца?
- Не знаю, может быть, неделю, может – меньше, может – больше.
Она предложила вместе отправиться в какой-то супертур на Ладогу. Впрочем, маршрут обычный, а программа и обслуживание эксклюзивные. Я уточнила время и пообещала, что если Михаэль к этому времени не приедет, позвоню ей. Потом из вежливости поинтересовалась, как у нее обстоят дела на личном фронте, встретила ли она своего принца.
- Меня, знаешь ли, мужики не интересуют, - и внимательно посмотрела на меня.
- А…, - протянула я, не зная, что еще сказать. Ну, я и влипла.
На прощание еще раз сказала, что позвоню ей, если Михаэль не объявится, но она прекрасно поняла, что больше никаких звонков не будет.
Направляясь к машине, я пребывала в печали. Задумав вариант «второго зайца», я как раз и собиралась устроить две встречи с не очень близкими мне людьми, чтобы можно было беззастенчиво вешать им лапшу на уши. Иначе, как потом выпутываться из своей лжи? Прежде чем найти этих двоих, мне пришлось сделать семь звонков. Кто в отъезде, кто занят более важными делами. Обольщаться на свой счет не приходилось. Вика отложила свои хлопоты по организации выставки, так как через меня как бы приобщалась к моему отцу, Люде вообще черт знает, что от меня нужно. Я с удовольствием вспомнила Раю и решила, что, пожалуй, произведу ее в подруги.
После встречи с Людой я опять долго моталась по магазинам. Мои руки тянулись к вешалкам, глаза смотрели на ценники, но я не могла сопоставить одно с другим, так что ничего не купила.
Вечером из отчета сыщика я узнала, что после ресторана мои преследователи потеряли ко мне всякий интерес, так что по магазинам я болталась совершенно напрасно.
Договор с детективным агентством был заключен на три дня, так что и весь следующий день я провела в бессмысленном кружении по городу. Но вспоминать об этом не хочется. Главное, было установлено совершенно точно, что слежка за мной прекратилась.
В эти дни только звонки Бориса выводили меня из столь унылого времяпровождения. С Ромкой уже было все в порядке, правда, у Сашки обгорели нос и плечи, он чесался и капризничал, но это не страшно.
Хотя у меня детей не было, но благодаря своей подруге я была в курсе многих детских проблем, и мне даже нравилось слушать всякие истории об их проделках.
В заключение каждого разговора Борис призывал меня к бдительности и благоразумию, а я обещала следовать его наставлениям.
Я позвонила маме и передала приглашение Вики на выставку, желая искупить перед ней вину. Мама сказала, что они в курсе, но не хотят сейчас ехать в город. Папа устал от заказных работ и хочет сделать что-нибудь для души. Они нашли очень живописное место километрах в трех вверх по течению реки и с утра уходят туда. Они пишут один и тот же пейзаж, а получается совсем по-разному. Папа предлагает поместить обе картины в одну раму - мужской и женский взгляд.
- Как тебе такая идея? – возбужденно поинтересовалась мама.
- Вы у меня молодцы! - искренне восхитилась я. – Я вас люблю!
Она была так захвачена этой совместной работой, что ничего не спросила о Роберте и
не прочитала ни одной нотации. Да здравствует творчество и творческие люди!
Роберт так и не объявился. Я уже как-то с этим свыклась, и струнки во мне натягивались все реже. Нет, Борис не вытеснил его из моего сердца. Отношения с этими двумя мужчинами развивались параллельными курсами.
Глава одиннадцатая
Итак, ненавистный «хвост» сброшен! Вперед, в Измайлово! Я мчалась по Мурманскому шоссе, ощущая себя свободной и целеустремленной. Солнце поднималось все выше, и утренняя прохлада грозила смениться полуденным зноем. Мне хотелось побыстрее добраться до места, но скорость то и дело приходилось сбрасывать. Кое-где обновляли дорожное полотно, а в двух местах ремонтировали мосты через небольшие и ужасно похожие друг на друга речки.
Когда я увидела долгожданную табличку «Измайлово 12 км», солнце было в зените, день в разгаре, а я вся в поту, так как кондиционер неожиданно вышел из строя. Дорога местного значения не отличалась хорошим качеством, так что к поселку я, можно сказать, подползала. Лес, окружавший дорогу с двух сторон, выглядел хмурым и неприветливым. Наконец, стали появляться домики – какие-то унылые и замурзанные.
Незаметно я оказалась на центральной улице поселка. Она была застроена трехэтажными кирпичными домами времен развитого социализма. На глаза попались магазины, парикмахерская и почта.
Вскоре я увидела здание с дорическими колоннами, напоминающее Дом Культуры. Облупленный фасад и крест-накрест заколоченные двери говорили о том, что это в прошлом. Рядом с ним сверкала яркая вывеска кафе «Свирь». Я хотела заглянуть туда, но решила, что сначала закончу беглый осмотр. Проехав еще метров тридцать, заметила аккуратное приземистое здание с российским флагом на длинном флагштоке. Понятно, местная власть.
Главная улица, которая называлась Прибрежной, была довольно длинной. Почему Прибрежная? Где река? Вскоре я ее увидела. Не очень широкая, не очень полноводная, она была все-таки судоходной. У причала стояли две массивные баржи. Именно туда спускалась улица.
Я вышла из машины и стала осматриваться. Поселок располагался на высоком берегу и снизу был хорошо виден. Да, он большой. Мне и за неделю не обойти все дома. Они беспорядочно теснились вокруг центральной улицы и расползались вдоль берега.
Судя по карте, это самый крупный поселок в округе. Чем же здесь люди занимаются? Где работают? Тут я заметила ниже по течению реки комплекс одноэтажных строений и еще причал. Наверное, это и есть градообразующее предприятие, решила я и, сев в автомобиль, отправилась в кафе.
Владельцы явно пытались придать своему заведению домашний уют. Было много всяких картинок, ковриков и салфеток, но все было сделано не очень умелыми руками и вызывало чувство жалости. С едой дела обстояли не лучше. Мясо оказалось жестким, а картошка сладковатой. Однако я все съела, запасаясь калориями на ближайшее будущее. Я так стремилась сюда попасть! Теперь я здесь, но не знаю, как подступиться к делу.
Я допивала компот, когда к моему столику подошла белокурая женщина лет пятидесяти в чистом накрахмаленном переднике.
- Хочу извиниться за антрекот, - предельно вежливо сказала она. – Сейчас его
попробовала, но разжевать не смогла. Вчера мужу поручила покупку мяса и вот – результат. – Мы обе рассмеялись. – Я верну вам деньги.
- Нет, не нужно, я его все-таки одолела, - весело призналась я.
Мы явно испытывали симпатию друг к другу.
- А вы к нам надолго? – поинтересовалась хлебосольная хозяйка.
- Не знаю, как получится.
Я решила, что именно с нее можно начать свой розыск, и рассказала, что моя младшая
сестренка вместе со своим дружком сбежала из дома. Последнее письмо от нее пришло из этого поселка, после него никаких известий не было. Я хочу ее разыскать. Женщина заинтересовалась, а я вынула Настину фотографию.
- Конечно, я ее помню! – воскликнула она. – Очень красивая девушка и парень у нее
симпатичный. Они несколько раз обедали у меня. Вообще-то у нас очень хорошая кухня, - пояснила она. – Вам сегодня просто не повезло.
- Когда вы видели их в последний раз? – напряглась я.
Она задумалась, потом сказала, что примерно месяц назад. Все сходилось, но ничего
нового.
- Да, - вдруг добавила женщина, – вашу сестренку я в последний раз видела месяц
назад, а вот с ее парнем мы столкнулись на прошлой неделе. Я заходила в нашу администрацию по своим делам, а он оттуда выходил.
У меня внутри все замерло. Я прикоснулась к чему-то неведомому. Морозов жив!
Неужели он убил Настю? За что? Юная красавица ради него бросила работу и учебу, ограбила свою бабушку!
- А вы не помните, какого числа это было?
- Помню, семнадцатого. - Итак, в мою хронологическую таблицу можно вписать еще одну строку.
Я решила, что пора познакомиться с доброй и словоохотливой женщиной. Она – просто кладезь нужной мне информации. Я заказала кофе, и мы стали с ней беседовать, как добрые знакомые. Я засыпала Надю вопросами, и на все у нее находились ответы.
Единственное, чего она не знала, так это того, где проживала эта сладкая парочка. Гостиницы в поселке не было, и все приезжающие останавливались в частных домах, во многих из которых осталось по одной старухе.
- Как же мне найти, где они жили? Вдруг Настин парень еще там?
Я с надеждой смотрела на Надю, и она не подкачала, предположив, что они останавливались в мотеле на Мурманском шоссе, расположенном в нескольких километрах в сторону Лодейного Поля от поворота на Измайлово.
Так я узнала, что у них был автомобиль. Его марку Надя не помнила, но сказала, что это была какая-то неприметная старая машина – не такая, как моя. Скорее всего, «Жигули» или «Москвич» светлого цвета – серого или бежевого. Конечно, на деньги Варвары Константиновны можно купить кучу таких драндулетов!
Я поблагодарила новую знакомую и, желая сделать ей приятное, сказала, что у них очень мило и уютно. Мне и в самом деле теперь здесь нравилось.
- Мы уже четвертый год на плаву держимся! – гордо сказала она. – Муж раньше на
консервном заводе работал, но там все развалилось, зарплату не платили, хоть по миру иди! Вот я и предложила…
Она говорила что-то еще, но я ее не слушала. Консервный завод! Может быть, Морозов не случайно здесь оказался, и это не просто тихое местечко, где можно спокойно отсидеться?
Я была в некотором замешательстве, и вопросы, казалось, сыпались из меня сами собой. Так я узнала, что в прошлом году завод преобразился. Теперь он работает в три смены, и в поселке не осталось безработных. Надин муж тоже подумывает, не вернуться ли ему на прежнюю работу, по этому поводу у них регулярно ведутся дебаты.
- И какие консервы производят? – поинтересовалась я.
- А всякие, - ответила Надя, - мясные, овощные, а главное, конечно, рыбные.
Мысленно я пыталась увязать Мурманский консервный завод и местный. Морозов появлялся и там, и там, значит, их что-то связывает.
- А разве здесь много рыбы?
- Конечно, - гордо заявила Надя. – Ладога рядом, да и рек полно. К тому же,говорят,
что и с севера целыми баржами привозят.
Я мысленно представила карту европейской части России. Конечно, по рекам и озерам можно добраться от Мурманска до Измайлово. Но это ведь очень далеко! За морем телушка – полушка, да рупь - перевоз. Ничего непонятно, впрочем, я не сильна в экономике.
Из кафе я направилась в упомянутый Надей мотель. Его обшарпанный вид совсем не соответствовал гордому названию «Звезда». Дежурному администратору, молодой симпатичной девушке, я поведала слезливую историю об исчезновении младшей сестры. Она колебалась, не зная, стоит ли идти мне навстречу, но, увидев Настину фотографию, сразу ее узнала и заглянула в свой журнал. Да, Тимофеева Анастасия и Вячеслав Морозов проживали здесь с седьмого по тринадцатое июня. Теперь можно подкорректировать таблицу. А что дальше?
Я уже сделала шаг к двери, но вернулась, решив узнать, останавливался ли здесь Морозов семнадцатого июля. Девушка неохотно проверила записи за июль. Нет, ни Морозова, ни Тимофеевой в июле здесь не было. Про Тимофееву я и так знала. Я оставила на стойке двести рублей и, поблагодарив ее, вышла на улицу.
Закурив, медленно прохаживалась по дорожке. Куда направиться дальше? Вернуться в Измайлово? Конечно, хотелось бы узнать, что делал Морозов в администрации и, тем более, на консервном заводе. Но вряд ли кто станет откровенничать, разговоры наверняка были конфиденциальными. Тут моя слезливая история не поможет.
Перед моим мысленным взором встала обновленная таблица. Теперь в ней зияли два провала: с третьего по двадцать второе мая и с четырнадцатого июня по семнадцатое июля. Я вернулась в мотель.
- Танечка, - я только сейчас заметила бейджик на груди администратора, -
посмотрите пожалуйста сведения за май.
Она, вздохнув, опять открыла журнал. Нет, в мае их здесь не было.
По словам Нади, Морозов был в поселке неделю назад. Я иду по горячему следу.
Если я его найду, то сразу многое прояснится. Но стоит ли так близко подбираться? Вдруг именно он убил Настю? В конце концов, я решила, что пока в Измайлово не поеду, и так уже подставилась – назвала Наде свое имя, да и мою красную машину трудно не заметить. Я подкрепилась кофе из термоса, который всегда с собой брала в дальние поездки, и отправилась домой.
Проведя за рулем в общей сложности более шести часов, я еле нашла в себе силы, чтобы умыться и переодеться, после чего рухнула на диван. Почти сразу мобильник просигналил о получении сообщения. Обычно мы с Сашкой обмениваемся эсэмэсками. Я стала читать, и мое сердце бешено забилось:
«Дорогая, со мной все в порядке. Не волнуйся. Береги себя. Умоляю, забудь все, что я тебе говорил и никуда не влезай. Целую. Роберт».
Обвисшие было струнки, мгновенно натянулись и готовы были зазвенеть. Я их еле успокоила. Еще не время. Трясущимися руками стала набирать ответ, но зря старалась. Сообщение вернулось, не найдя адресата. Конспиратор! Возбуждение немного улеглось, но возвращаться на диван не хотелось. Нужно что-то делать, чтобы приблизить нашу встречу.
Я включила компьютер и вошла в Интернет. Неплохо ориентируясь в глобальной сети, я быстро нашла три мурманских консервных завода. Возможно, их было больше, но только они откликнулись на заданные ключевые слова. С большим огорчением обнаружила, что только один из них имеет свой сайт, очень грамотно организованный и удобный в использовании. Что же я хочу узнать? Я задумалась. Пока меня интересовало только одно – с кем хотел встретиться Морозов, но вряд ли эта информация есть на сайте. Значит, я узнаю как можно больше фамилий и телефонов сотрудников, перечень основных служб и, конечно же, ассортимент.
Вскоре вся эта информация была передо мной. Ни одно имя мне ничего не говорило, ассортимент впечатлял разнообразием. В общем, я никуда не продвинулась. Более того, возможно, это вообще не тот завод, который мне нужен.
С заметно меньшим энтузиазмом я стала искать Измайловский консервный завод и почти отчаялась, когда по одной ссылке вышла на него. Его официальное название – Свирский консервный завод. Адрес: Пос. Измайлово Лодейнопольского района Ленинградской области, ул. Зеленая, д. 5. Да, это именно он, и свой сайт имелся. Когда я зашла на него, то уже не сомневалась, что два эти завода между собой связаны. Оба сайта были организованы абсолютно одинаково, даже цветовое решение то же, только наполнение разное. Возможен, конечно, плагиат, но это вряд ли.
Я распечатала интересующую меня информацию и сравнила с предыдущей. Совпадающих фамилий в руководстве не было, зато ассортимент по многим позициям перекликался. Что это мне дает? – Понятия не имею. Ясно, что между ними существует какая-то связь, но явно неофициальная, так как нигде не было указано, что хотя бы один из этих заводов входит в какое-то объединение.
Когда позвонил Борис, мои мозги почти расплавились от усиленной работы. Мы обменялись с ним несколькими фразами, быстро выяснив, что у обоих все в порядке. Он теперь уже не так напирал с предостережениями, видимо решив, что я образумилась. О моих новостях я ему сказать не могла, так что говорить было не о чем.
- Как детишки? – поинтересовалась я.
- Нормально, только очень разболтались.
Вот те раз! Оказывается, Борис слишком мягкий папаша.
- Ты за ними получше смотри, а то один перекупался, другой обгорел. Достанется
тебе от их матери.
- Уже досталось, - рассмеялся он. – Она каждый день звонит, держит руку на пульсе.
Я хотела распрощаться, но он меня остановил:
- Мина…, - последовала долгая пауза.
- Да, я тебя слушаю.
- Я тебе завтра позвоню.
- Хорошо. До завтра.
Я повесила трубку и ощутила нервный озноб. Иногда пауза значит больше сотни слов. Борис испытывает ко мне какие-то чувства. Честно говоря, я тоже прониклась к нему симпатией, но это совсем другое. Я хочу быть только с Робертом! Струнки во мне опять натянулись.
Я достала листок с таблицей и внесла туда дополнения. Расследование, ставшее в последние дни абстрактной самоцелью, после весточки от Роберта превратилось в самое важное личное дело. Мне необходимо его продолжить и довести до конца ради него и ради нас. Только нужно придумать, как все узнать и самой не подставиться.
Глава двенадцатая
Два дня я непрерывно ломала голову над поставленной задачей. Раскладывала на столе таблицу и распечатки со сведениями о консервных заводах, подолгу смотрела на них, но никакие идеи не зарождались.
Неожиданно зарядили дожди и похолодало, так что на улицу выходить не хотелось. Я попыталась заняться домашними делами, но это меня не вдохновило, и я ограничилась самым минимумом. Телевизор и даже книги не привлекали. Мне было очень скучно и тоскливо.
Роберт не объявлялся, и я не понимала, почему. Если смог отправить одну эсэмэску, то почему не может послать вторую? Оживлялась только во время разговора с Борисом. Он больше не делал многозначительных пауз, лишь однажды обмолвился, что считает дни до своего возвращения в Питер.
На третий день я не выдержала и, взяв зонт, отправилась на прогулку в парк. Теперь в моих воспоминаниях он был связан с Робертом. Я дошла до своей любимой скамейки, выкурила сигарету и повернула назад. По пути заглянула в магазин и пополнила запасы продовольствия.
Если бы кто-нибудь в эти дни наблюдал за мной со стороны, он бы умер с тоски или впал в глубокую депрессию.
Войдя в подъезд, я обратила внимание на свой переполненный почтовый ящик, в который уже неделю не заглядывала, и решила освободить его от рекламного мусора – перенесла содержимое ящика в предупредительно стоявшую рядом урну. Лишь потом обратила внимание на выпавший конверт. Я подняла его и увидела, что это послание от Вики, и хотела отправить его вслед за прочим спамом, но что-то меня остановило.
Итак, сегодня в 19-00 состоится открытие выставки живописных работ Екатерины
Лебедевой «Новый взгляд на Петербург». Я ничего не слышала об этой художнице, что ж, тем лучше, мое мнение о ней будет непредвзятым. В конверте было два приглашения, каждое на две персоны. Понятно, одно мне и мифическому Михаэлю, а второе – маме с папой.
Я так измучилась от вынужденного безделья, что решила отправиться на очередную тусовку и пригласить с собой Раю. Обычно она являлась инициатором наших встреч, что ж, могу и я отличиться, тем более, что собираюсь повысить ее статус и произвести в подруги. Я ей тут же позвонила. Она, как всегда, была свободна и готова к переменам в жизни.
Мы немного опоздали, так что, когда появились, ленточка была уже перерезана, и человек тридцать с достоинством перемещались по залу. Художницу я заметила сразу. Ее было невозможно не заметить. Высоченная девица в блестящих сапогах на огромных каблуках и в блестящей юбке, напоминающей набедренную повязку. Еще две такие же повязки прикрывали грудь и волосы. Гордо посаженная голова, черные глаза и нос с горбинкой завершали облик этой экзотической птицы, видимо, по ошибке залетевшей в столь унылое место.
Я так на нее засмотрелась, что забыла о картинах. Когда, наконец, на них взглянула, то в недоумении повернулась к Рае.
- Да…, - сказала она.
- Да…, - отозвалась я, а в голове промелькнуло: «Серая плесень».
Изображать наш город в серых тонах – не ново. В принципе я ничего не имею против
этого цвета, но он, как никакой другой, выявляет неумелость автора и огрехи в мастерстве. Тут ни о каком мастерстве говорить не приходилось. Создавалось такое впечатление, что Лебедева впервые взяла в руки кисть, когда замахнулась на столь амбициозный проект. Избери она более яркую палитру, возможно, впечатление было бы не таким удручающим, но у нее, похоже, вообще не было чувства цвета и формы.
- Мина! – у моего уха уже щебетала Вика.
Мы исполнили ритуал приветственных поцелуев, потом я познакомила ее с Раей. Вика подняла на меня глаза: «А Михаэль?»
- Еще не приехал, - шепнула я.
- А…?
- Родители не смогли выбраться, но отец передавал тебе привет и благодарность за
приглашение, - на ходу сочиняла я.
Она покраснела и засмущалась, а я начала ее пытать, как это они отважились устроить
такую выставку. Вика мялась и всячески уклонялась от ответа, но мне все-таки удалось кое-что из нее вытянуть. Решение единолично принимал владелец галереи, причем, продолжительность выставки будет рекордно короткой – всего неделю. Понятно, у этой птички есть богатый покровитель.
Мы с Раей уныло перемещались по залу, время от времени переглядываясь, но воздерживаясь от комментариев. Художница в центре зала снисходительно беседовала со своими поклонниками. Неужели их специально наняли?
- Пошли отсюда, - я потянула Раю за руку.
- Да уж, приобщились к прекрасному.
Мы направились к выходу.
- Ба! Кого я вижу! – раздался громкий голос. К нам навстречу шел депутат Измайлов
собственной персоной. Он появился из боковой двери, ведущей в другой зал, поменьше.
В этот момент перед моими глазами встала картина: Конверт лежит на полу. Вместо
того, чтобы отправить в урну, я его поднимаю, будто кто-то потянул меня за руку. Неужели Судьба опять подает мне какой-то знак? И сумею ли я его правильно истолковать?
Измайлов был в хорошем настроении и весь лучился дружелюбием. Мы поздоровались, и он сразу же поинтересовался нашим мнением о выставке.
- Вам правду сказать или как? – на всякий случай уточнила я.
- Правду, только правду, и ничего, кроме правды! – заверил он.
- Ужасно.
Он нахмурился:
- Мне говорили, что это очень престижная галерея, кого попало не выставляют и,
появившись здесь, вроде как знак качества получаешь. Как-то непонятно…
- А чего тут непонятного? – вступила в разговор Рая. – Два погонных метра
роскошного тела, и какой-то пузатый папик не устоял.
Я была с ней полностью согласна. Измайлов тем временем согнулся пополам, зайдясь в гомерическом хохоте. Мы с Раей недоуменно переглядывались. Отсмеявшись и смахнув с глаз слезы, он спросил:
- Неужели и вправду я похож на пузатого папика?
- А…, - хором отозвались мы.
Нет, на пузатого папика он не походил, так как был в хорошей форме и весьма привлекателен, но суть та же.
- Неужели все так плохо? - уже вполне серьезно поинтересовался он.
- Не то слово.
Он пригласил нас проследовать во второй зал, где были накрыты столы, затем окликнул проходившего мимо мужчину:
- Синельников, подойди сюда!
Тот неохотно изменил траекторию и подошел. На лице у него была приклеена улыбка,
но глаза оставались колючими, так что он мне сразу не понравился.
- Знакомьтесь, девушки, это мой финансовый советник и правая рука Кирилл
Петрович Синельников, между прочим, неженатый, затем представил нас.
Я бросила взгляд на Раю, но не заметила охотничьего блеска в ее глазах. Это что-то
новенькое. Разговор иссяк, и мы, извинившись за то, что не можем остаться на фуршет, направились к двери. Синельников тут же испарился.
- Мина, а как поживает Роберт? – голос депутата просто вонзился мне в спину. Я
застыла. Не знаю, какое выражение было на моем лице – страх, гнев или растерянность, но я быстро перекроила его на дружелюбное и повернулась к нему.
- Леонид, а как ваши отношения с женой? Она не ревнует вас к Лебедевой? – спросила я и внимательно уставилась на него.
Он сначала растерялся, потом на его скулах заходили желваки:
- Какое вам дело! – гневно воскликнул он и осекся, потом деланно рассмеялся.
- Правильно, - еще мягче и дружелюбнее сказала я. – Мне нет никакого дела до
ваших отношений с женой и любовницей так же, как и вам, до моих отношений с Робертом.
Сделав небольшую паузу, поблагодарила за приятное общение и выразила надежду на скорую встречу. Он ничего не ответил. Неужели я нажила себе врага? Судьба, куда ты все время меня толкаешь?
Мы направились к метро, по дороге обмениваясь впечатлениями. Разумеется, творчества Лебедевой это не касалось, там нечего было обсуждать. Рая считала, что я слишком лихо осадила Измайлова, и он затаил обиду. Она ведь не знала подоплеки нашего разговора. Меня же заинтересовало, почему она не сделала стойку на Синельникова.
- Да ну, мутант какой-то, - отозвалась она. – Улыбка шире плеч, а глаза злющие-
презлющие. Вот Измайлов – другое дело, но он и так нарасхват.
Часам к десяти я добралась до дому, и сразу позвонил Борис. Я рассказала о встрече с
Измайловым во всех подробностях. Ему очень понравилось, как ловко я поставила его на место. Борис считал, что депутат мне мстить не будет. Измайлов, конечно, болезненно самолюбив, но вполне вменяем.
- И вообще, - заключил Борис, - я скоро вернусь, и тогда с твоей головы не упадет ни один волосок.
После разговора с ним на душе опять потеплело и стало спокойнее. А Роберт не звонил и не появлялся. Почему?
Я не знала, чем заняться. Спать совершенно не хотелось. Конечно, я не могу обходиться пятью часами сна, как Роберт, но и отдавать каждый день этому прекрасному занятию по двенадцать часов тоже не получается, просто не лезет, хотя сейчас могла бы выделить на это все шестнадцать.
Я прошла в свою комнату и разложила на столе бумаги. Мои глаза, уже в который раз, просматривали строку за строкой, лист за листом. И вдруг я замерла. Не может быть! Потом вскочила со стула и, взяв нужный листок, прошла на кухню. Закурила и только потом нашла нужную строку. Так и есть! Коммерческим директором Свирского консервного завода являлся Петр Кириллович Синельников. Судя по имени, это никто иной, как папаша финансового советника депутата. Похоже, Судьба не зря дернула меня за руку, когда я собиралась выбросить конверт с приглашениями.
Немного помельтешив по квартире, я вышла на балкон. Заметно потеплело, облака уплыли за горизонт, освободив из плена почти полную луну. Сейчас самая подходящая погода для вечерней прогулки, только отправиться на нее не с кем. Одно к одному, подумала я, небо прояснилось, и в моих мозгах кое-что проясняется.
Измайлов через своего советника как-то связан со Свирским заводом. С Мурманским, судя по всему, тоже, не зря же там появлялся Морозов. Эти два завода, в свою очередь, связаны между собой. Что получается? – Питер – Мурманск – Измайлово – Питер. Круг замкнулся. И вот, по этому кругу ходит находящийся в розыске Морозов, а следом за ним, тычась во все стороны, как слепой котенок, плетусь я. Между нами есть существенное различие – он, знает, что ищет, а я действую наугад. Стоит ли продолжать это небезопасное занятие?
Я нашла взглядом Большую Медведицу и, глядя на нее, обратилась к Роберту: «Позвони мне! Дай о себе знать!» Но он меня не слышал, во всяком случае, не откликался. Неужели он не хочет меня успокоить и убедиться, что я все еще с ним? Так в себе уверен или во мне? Или же ему все равно? Задав еще с десяток вопросов и не получив ни одного ответа, я отправилась спать.
Продолжение следует...