Кварцевый генератор.
© Антон Санченко
© перевод Виктора Лукинова
Один преподаватель радиотехники объявил войну шпаргалкам. Однако почему-то назвал ту войну «джентльменским договором» Так и говорил:
- Джентльменский договор. Кто на экзамене со «шпорой» попадётся – двойка в зачётку и пересдача летом вместо отпуска.
Кто с ним тот договор подписывал было не известно. Потому как договор предусматривает по крайней мере две высокие договаривающиеся стороны. Он же договариваться желал не с живыми курсантами, а с какими-то выдуманными джентльменами, и согласия при этом ни у кого не спрашивал. А настоящего, а не выдуманного курсанта куда ни целуй – везде задница. Особенно 21-ю группу. В той группе с первого курса существовала целая шпаргалочная индустрия. И ради того, что какой-то препод назовёт тебя джентльменом от этого отказываться?
Метод был простым. Любую область знаний, - английский язык, экономику рыбного хозяйства или гидроакустику, - курсанты «очковой группы» тут же делили согласно списка присутствующих, и каждый обязан был написать шпору на один или два экзаменационных билета. По алфавиту. От этой писанины не освобождались даже так называемые «тараны» - первая пятёрка курсантов. Она, почти как в хоккейной команде, брала на себя наиболее важный период игры с преподавателем – первые минуты встречи. «Тараны» шли отвечать без шпор, их единственной задачей было затянуть время и дать возможность другим воспользоваться консолидированными знаниями человечества в кратком изложении. Ведь каждый следующий экзаменуемый, выходивший на лёд после первой пятёрки, уже нёс в кармане спасательную шпору для того, кто зашёл впереди и громко, чтобы было слышно старшине группы под дверями аудитории, называл свой приговор: «Билет номер 7. Возбудитель высокочастотных колебаний БОТ, общие принципы работы». Диспетчер-старшина тут же находил возбудитель БОТ среди общей сокровищницы знаний группы и «пасовал» шпорой. Все экзамены 21-я сдавала, как семечки грызла.
А тут какой-то радиотехник со своим «джентльменским соглашением». Понятно, что прозвище Гантельмен, или просто Гантеля он заработал сразу же. Но разве от этого легче? Одно дело – честно выписать в шпору что-то про модуляторы, и только, и совсем другое – всей толпой зубрить весь учебник по радиоустройствам на самоподготовке в классе.
А за КПП – весна, вишни цветут. И херсонские девчонки после зимы все свои прелести выставили, будто на выставке, шастают под окнами учебного корпуса туда-сюда, туда-сюда. Блондинки, брюнетки, рыженькие, русые. Белолицые, смуглявые, конопатые. Худощавые, фигуристые, пампушечки. В коротких юбочках, в джинсах фабрики «Большевичка», в платьях-макси. В туфельках на высоких каблуках, на танкетке, в сандалиях-мыльницах. Стук-стук-стук. Цок-цок-цок. Хи-хи-хи, ха-ха-ха, ги-ги-ги.. Тьфу ты, какая тут радиотехника?
А вот курсанты Квитка и Основьяненко на самоподготовку не ходили, так как были лаборантами в лаборатории гидроакустики. Попасть в лаборанты было делом нелёгким, желающих было всегда достаточно, ведь лаборантам оставляли ключи от лаборатории, и их не считали по головам на самоподготовке в классной комнате суровые офицеры-проверяющие.
- Где Квитка? Где Основьяненко?
- Лаборанты они. В гидроакустике.
- Ладно, - говорил проверяющий, но в гидроакустику в другой корпус, понятно не шёл.
Это была настоящая воля. В пределах периметра училища, но воля. Хочешь – чайку завари в электрочайнике. Хочешь – кино крути на экране. И не только учебное. Гидроакустик был фанатом съёмки на кинокамеру, снимал все заграничные практики на учебных судах, все те Лас-Пальмасы, Буэнос-Айресы и Гибралтары, а ещё и кинокомедии советские коллекционировал. И вообще, лаборатория была богатой. Купишь, бывало, бубликов в буфете, украдёшь рафинада из гидроакустического сейфа, заваришь чайку, зарядишь Гайдая и смотришь себе, пока вся рота, как дураки, листают учебники в классе на «сампо».И стоила та воля какой-то ерунды – каждым вечером пройтись между партами голиком, палубу в аудитории шваброй продраить да покормить гидроакустиковых гупий в аквариуме. Я тоже ещё до сих пор хочу в лаборанты, хоть мореходку уже двадцать лет как закончил. Но не всем так везёт, как Квитке и Основьяненко.
- Однако что будем с радиотехникой делать, Будяк? – спрашивал Основьяненко, прихлёбывая чифир.
- Кранты, Основа. Я у старшекурсников узнавал за того Гантелю – зверь. Половину первой роты весь отпуск в училище продержал, - махал рукой Квитка и запускал с горя «Операцию Ы и другие приключения Шурика».
Курсант Квитка по училищной кличке Будяк был долговязым лопоухим парнем в синей хэбэшной робе последнего роста. После стирки та роба садилась и ему приходилось удлинять штанины, чтобы не быть похожим на Шурика из кинокомедии Гайдая в его подстреленных брючках. Мыслями Квитка всегда витал где-то за облаками. Возможно он ошибся с училищем, нужно было ему учиться не на моряка, а на лётчика-налётчика или парашютиста.
Курсант Основьяненко по прозвищу, как Вы уже догадались, Основа, наоборот – был человеком приземлённым и заземлённым. Полноватый, губастый, короткий. Леонардо Да Винчи рисовал своего вписанного в круг человека совсем не с него. Основу можно было вписать разве что в квадрат. Думал он по большей части о вещах практических, ещё и дёргал Квитку за удлинённую штанину, чтобы вовремя вернуть его из-за облаков на землю.
И вот когда на экране уже в который раз студент Зуб пытался сдать экзамен при помощи чудес радиосвязи, и у него уже в который раз ничего не выходило, гениальная идея пришла именно в Будяковскую голову.
- Основа, а какую лабораторную тебе радиотехник задал? – спросил он между прочим. - Какую там схему тебе спаять нужно?
- Детекторный радиоприёмник, - ответил Основа. – Да ерунда, простенький такой, на фиксированную частоту. Его даже в мыльнице собрать можно. Без усилителя.
- А мне – кварцевый генератор. Тоже на фиксированную частоту. Тоже без усилителя.
Догоняешь?
- Пока нет.
- А что как мы их на одну частоту настроим ради хохмы?
Вот тут и до Основы уже дошло.
- Подожди. Если к твоему генератору добавит модулятор – выйдет готовый передатчик.
- Сечёшь, Основа! А приёмник у тебя уже есть.
- Для меня экзамен всегда праздник! – заверил студент Зуб с экрана, а оба лаборанта довольно рассмеялись.
- Ищи в букваре главу про кварцевые генераторы, - поставил первую практическую задачу Основа. – Сейчас всё рассчитаем.
***
В фильм Гайдая не попало самое главное. А именно то, как те кулибины-студенты рассчитывали, паяли и испытывали своё чудо техники. И сколько изобретательности им пришлось проявить для того, чтобы решить все технические проблемы, которые непременно встают перед самым завалящим изобретателем, стоит ему от мечтаний перейти к делу.
- Где достать кварц? – мучились лаборанты целую неделю. Ведь кварцами в магазинах и на радио-рынках тогда не торговали. Даже транзисторы КТ315Б были дефицитом и добывать их пришлось путём обмена на какие-то светодиоды у заведующего училищной дискотекой.
Динамик с необходимыми для микрофона характеристиками им подарил телефонист с училищной телефонной станции, курсант Забрёха, заходивший чуть не каждый день к ним попить чайку по-соседски, и имевший расколотых телефонных трубок на своей станции – ну просто завались.
А фишку всего проекта – маленький наушник-таблетку, который можно было незаметно вставить в ухо, они пытались выменять у старшекурсника Гоголя, недавно вернувшегося с заграничной практики, и привезшего необходимую диковинку в технически-отсталый СССР из самой Японии. Из Йокогамы. Слыхали про такой порт? Вот и я только слышал.
Однако, старшекурсник оказался прагматичным, и тут же заключил договор, что желанную «таблетку» они получат лишь тогда, когда примут участие со своей аппаратурой в сдаче его госэкзамена по политэконимии. На этом и ударили по рукам. Госэкзамены так госэкзамены. Радиоволнам это параллельно.
Но где же достать кварц? В конце концов его тоже принёс тот старшекурсник Гоголь, а на вопрос «Где достал?» отвечал таинственно: « И не спрашивайте, не поверите».
Красота присуща не только скульптурам и стихам, но и техническим решениям. Жаль вот только, что ни одному искусствоведу та красота напрочь не понятна. Необходимо прочесть целую лекцию, чтобы какой-нибудь бестолковый филолог таки понял, как красиво капитан первого ранга Попов сумел превратить обычный прибор для наблюдений за грозами – «грозоотметчик» – в первый в мире радиоприёмник. Рисовать тому филологу тот стеклянный цилиндрик с угольным порошком внутри, маленький молоточек от электрозвонка снаружи и размахивать руками и щёлкать пальцами, объясняя то, что происходит, если молоточек ударяет по тому цилиндрику, когда к нему подведен электроток.
Кстати, свою второю радиотелеграфную станцию Попов устанавливал именно в Херсоне – организовывал связь с лоцманской станцией в Голой Пристани. И этим мог бы гордиться любой город нашего радиофицированного донельзя мира.
А вот показать то, как Попову впервые пришла мысль использовать именно тот стеклянный цилиндрик вообще невозможно. Ибо капитаны первого ранга – люди облаченные в мундиры с эполетами, и голыми из бани на улицу с выкриками «Эврика!» архимедами не выскакивают. Они даже тонут в Цусимском проливе вместе со своими броненосцами сдержанно и с достоинством, застёгнутые на все пуговицы, согласно устава.
Курсант Квитка, например, догадался, что в качестве усилителя можно использовать тот киноаппарат «Украина» из лаборатории, несколько его усовершенствовав, прямо посреди плаца, во время подъёма флага. Прямо посредине фразы «Здра-жела-това-началнк-учи-ща!» – которую они каждое утро орали всем строем в две тысячи глоток. И ни одного яблока с груши при этом ему на темечко не свалилось, хоть именно этого требует классика жанра, пересказывая байку о сэре Айзеке Ньютоне.
Изобретатели сладко пахнут канифолью, пальцы их обожжены расплавленным оловом, мыслями они далеко от команд «равняйсь-смирно» и даже от мыслей о сегодняшнем обеде, а торжествуют они лишь тогда, когда с такими муками собранная схема впервые начинает работать.
- Ну, с Богом! – произносит Основа, тянется к тумблеру и… И по всему училищу вырубает свет, а из аппарата «Украина» валит дым, потому что Квитка припаял кабель питания не к тому входу трансформатора.
И изобретатели матерятся, исправляют причиненный училищу вред, перепаивают схему и перематывают трансформатор, и уже поздно ночью, когда даже вахта на КПП мирно дремлет, заперши входные двери на швабру, они проводят вторую попытку выйти в эфир.
- Экзамен для меня всегда праздник, профессор! – звучит в приёмнике-мыльнице.
- Работает! – орут Квитка и Основьяненко, швыряя в стену уже ненужные конспекты по радиотехнике. И ещё полночи гоняют со своим приёмником тёмными коридорами училища, определяя радиус действия своего изобретения, а из наушника-таблетки несутся реплики Труса, Балбеса и Бывалого.
- Вы не скажете как пройти к библиотеке?- раздавалось в эфире.
- Бабуля, закурить есть?
- Не кричи, я – инвалид!
Это была победа! Держись каверзный радиотехник! Что до радио на экзамене, то о нём никто никаких «джентльменских соглашений» не заключал.
Но есть у изобретателей и отрицательные черты. Поглощённые своими изобретениями, они «забивают» на всё: на будь какое ученье, конспектирование и даже на написание шпаргалок по алфавиту. Мы всей 21-й группой наблюдали за их вызывающим поведением, ничего не понимая, так как изобретениями своим Квитка и Основьяненко занимались ночью, словно какие-то засекреченные генеральные конструкторы из «почтового ящика», а на парах уже больше дремали, а то и откровенно храпели на задней парте. Даже зловредный Гантеля обратил на них внимание во время лекции, постоял над их партой минут пять молча, приложив палец к губам, прежде чем они проснулись, и сказал над самым ухом:
- Ну, а для тех, кто ХОЧЕТ сдать мне экзамен, продолжим рассмотрение характеристик широкополосной антенны.
***
Испытания происходили, как я уже говорил, во время государственного экзамена старшекурсника Гоголя по политэкономии. Квитку, как назло, именно в тот день поставили в наряд на КПП, и Основа должен был управиться со всем сам.
Когда Гоголь громко зачитал свой вопрос в аудитории, Основа стремглав рванул в гидроакустическую лабораторию, отыскал нужный параграф в учебнике и с выражением, как диктор Левитан, начал диктовать в микрофон что-то про прибавочную стоимость, товар – деньги – товар, а Гоголь профессионально, по-писательски, строчил лист за листом на первой парте, опершись ухом на ладонь, в которой была запрятана «таблетка». Никто из членов экзаменационной комиссии ничего не заметил, но… Но заметили это некоторые другие «компетентные товарищи».
Где-то посредине этого «от советского Имформбюро…» в лабораторию ворвался перепуганный Квитка и, ничего не объясняя, выключил передатчик и даже попытался выкинуть его в окно.
- Ты что, с дуба упал? Один абзац всего остался! – разозлился Левитан-Основьяненко, вырывая ни в чём неповинный передатчик из луддитских рук Квитки.
- Это Вы с какого дуба упали! Перед КПП стоит милицейский «луноход»! Мы работаем на милицейской волне! Я сам слыхал твоё сопение и причмокивание из милицейской рации!
В это время в двери лаборатории постучали, и оба архимеда почувствовали себя радистами «красной капеллы» застуканными гестаповцами прямо на месте радиопередачи в Брюсселе или Мюнхене, и даже хотели было уже мужественно обняться на прощанье, но Основа вовремя обратил внимание на то, что стук – условный. Азбукой Морзе. Уж чему- чему, а азбуке Морзе ментов и гестаповцев не обучают.
- Сдал! Пять баллов! – ворвался в лабораторию Гоголь.
- Вы почему прервали передачу? Прямо посредине цитаты! Пришлось что-то выдумывать на ходу про прибавочную стоимость. Я вам Гоголь, а не Энгельс!
- Не знаю кто тебя породил, но прибьём тебя мы, - пообещал Квитка.
- Колись, где ты «одолжил» тот кварц? – сказал Основа и насупил брови, как Брежнев.
- Говорил же, что не поверите, - вздохнул Гоголь. – В районном отделении милиции. Меня туда как свидетеля драки на танцплощадке загребли. А на столе у мента рация разобранная лежала, ну и пока он протокол составлял…
- А что менты делали, когда я в эфир выходил? – спросил немного погодя Основьяненко.
- Что-что? Маркса конспектировали!- отмахнулся Квитка.
Итак, о дальнейшем вещании этой подпольной марксистской радиостанции не могло быть и речи. Усилитель от «Украины» оказался настолько мощным, что передачу принимали все менты в радиусе десяти морских миль. И хотя марксизм всё ещё оставался официальной идеологией Советского Союза, компартия даже им владела монопольно и не желала делиться даже с комсомолом. К тому же, всё это трактовалось как радиохулиганство и вполне тянуло на статью. Отказаться от усилителя было невозможно, ведь тогда сигнал становился настолько слабым, что не добивал до кабинета радиотехники, находившемся в другом учебном корпусе. А до экзамена оставалась всего одна ночь.
Грустные и невесёлые сидели Квитка и Основьяненко в своей лаборатории и писали шпору о широкополосных антеннах, лекцию о которых они благополучно проспали, когда к ним заглянул на чай телефонист Забрёха со своей переносной телефонной трубкой, с помощью которой можно было подключиться прямо к проводам в любой точке училища и звонить хоть по междугородней связи...
- Вот молодцы, за ум наконец взялись! Шпоры готовите, - похвалил телефониста Забрёха. – Да куда тот радиотехник денется со своим «джентльменским договором». Я так перекатаю, что он под носом у себя шпору не увидит! Ты только гляди Квитка, ты за мною по списку, шпору мне нести будешь именно ты, то не попадись тому Гантеле при передаче. Смотри на меня. Если я буду шевелить ушами вот так … - и Забрёха подвигал ушами сверху вниз, – кидай шпору под парту, я достану. А если вот так – и Забрёха снова задвигал ушами уже иначе, – не бросай ни в коем случае. Значит Гантеля за нами следит.
- Подожди Забрёха. А телефонные провода таки действительно протянуты по всему училищу? А что если?...- начал было Квитка, но Основьяненко понял что Квитке наконец пришла в голову спасительная идея и быстренько вытолкал Забрёху из лаборатории в три шеи.
- А вот нужно тебе снова будет в Харьков позвонить, а тебе в Стрый! Архимеды чёртовы! – ругался Забрёха, но Основа на то не обращал внимания.
Антенна! Мы можем использовать все телефонные провода как антенну! И никакой усилитель нам тогда просто не нужен! – стучал себя по лбу Квитка.
- Требуется только замерять сопротивление всей телефонной сети и уровнять с кварцевым генератором. Вот же, прямо в шпоре про широкополосные антенны написано, как это сделать! И при этом сигнал будет настолько слабым, что снаружи его не будет слышно! Только в нескольких метрах от телефонного провода. Но нам же больше и не нужно!
И наши архимеды не успокоились, пока снова не перепаяли свою схему, уже по новому, и не воткнули её прямо в телефонную розетку.
Когда под самыми дверями кабинета радиотехники приёмник-мыльница уловил стойкий сигнал, изобретатели радовались ну ни как ни меньше, чем Королёв, когда принял в полевой радиостанции на Байконуре «бип-бип-бип» первого искусственного спутника.
***
- Забрёха пошел! Квитка приготовиться! – командовал старшина 21-й группы стоя под дверями аудитории, как инструктор-парашютист в дверях кукурузника. Зловредный Гантеля уже завалил дополнительными вопросами трёх «таранов», курсант Мамочка уже попался со шпорою и получил обещанный «хвост» в зачётку
- Блин, гоняет между партами, как Борзов. Шпоры пасёт, - комментировал старшина, заглядывая в замочную скважину.
- Когда ж ты уже набегаешься, чтоб парни могли тихо - мирно всё списать?
Квитка поправил под ремнём приёмник-мыльницу и переглянулся с Основьяненко.
- Всё будет чётко! – заверил его товарищ. – Прорвёмся!
- Будяк пошёл! Держи шпору для Телефониста! – скомандовал старшина и спасибо, что не пнул под зад, как то заведено у парашютных инструкторов.
Забрёха сидел на первом ряду парт бледный и вспотевший. Кусал колпачок шариковой ручки и двигал ушами не согласно договорённости, а от нервного возбуждения. Квитка спокойно вытянул билет, спокойно зачитал свой вопрос и, проходя мимо Телефониста, как ему показалось, незаметно выронил шпору на паркет.
- Чья шпаргалка? Квитка подними бумажку! – коршуном выскочил из-за спины препод.
- Ну договаривались же, джентльменское соглашение! Давай зачётку, - наседал радиотехник.
- Блин! Мне осталось только включить приёмник и записать одну-единственную радиопередачу! Чёртов Забрёха со своими ушами, чтоб ты был здоров! – мысленно заскулил Квитка. Однако вслух бодро сказал:
- Вячеслав Кузьмич? А может бы того? Без подготовки? – и умоляюще заглянул в очки преподавателя.
- Без подготовки? Хорошо, тяни новый билет. Что там у тебя?
- Кварцевые генераторы! – прочитал Квитка и с облегчением, от всего сердца улыбнулся