Быть женой волшебника, что не скажите – не просто. Вы даже себе и представить не можете какого это. Как я себе это представляла – это другое дело. Помимо внесения в роман диалогов мужа с Игнатом, у меня начала образовываться определённо другая жизнь. Я читала в первой части романа, как могли читать и Вы, что роман был волшебным и сейчас, когда я его писала, он менял мою реальность. Следует сразу уточнить, что главы романа, которые Вы сейчас читаете, я писала довольно через большие промежутки времени. Помните, я писала про то, что дневники мужа, когда я была Викторией Игнатовой, муж мне подкидывал в закрытый письменный стол? Я не могла его поймать за занятием записывания в них чего-то, а муж же тоже мне утверждал, что записи в его дневниках появляются волшебным образом. Я тогда так и не могла разгадать этой загадки, безрезультатно следя за мужем и пытаясь вскрыть стол в его отсутствие. У меня ничего не получилось. Я звонила мужу каждый день и он мне говорил, где взять ключ. Только после этого я находила ключ, открывала стол и доставала дневник. В нём были новые записи. А вот как я не пыталась найти ключ без указки мужа – у меня также не получалось.
Когда я заканчивала работу над дневником, клала его на место в стол и запирала его, ключ я клала на условленное место, но уже вечером я найти его не могла. Он исчезал. Так что эти действа с дневником ещё раз меня убеждали, что муж мой волшебник. И дневник у него волшебный.
Сейчас, когда я стала по наставлению мужа писать новую часть романа, я упросила его больше не дурить мне голову по возможности своим волшебным дневником, храня его в ящике стола и пряча ключ неизвестно куда, а просто давать мне его, когда там есть новые записи. Муж согласился. Свой дневник он по прежнему убирал с моих глаз, о вместо ключа давал его лично мне в руки. С дневником я могла работать и до темна. С утра же дневник пропадал. Я не видела, как муж его убирал. Но как я не пыталась его прятать, даже клала под подушку, если не успевала переписать всё на компьютер – на следующее утро тот исчезал. Димка объяснил, что записи появляются в дневнике по ночам, пока мы спим. Следующий день – это новая реальность и дневник не тем волшебный, что исчезает, а тем, что записи в нём как пророчества того, что произойдёт.
- Как же так, Дим. Опять ты мне дуришь голову? Разве может быть написано в дневнике то, чего ещё не произошло?
- Может, а как же по-другому.
- То есть что значит твоё - по-другому? Да весь мир по-другому. Если чего-то не произошло, то этого ещё нет. Как может в дневнике быть с утра запись твоего разговора с Юркой вечером, если ещё только утро?
- Может. Это же волшебный дневник.
- Всё равно не верю. Ты меня обманываешь.
- Да нет же, Викуль.
***
Дальше. О чём в принципе я и хочу Вам рассказать началось уж совсем из области фантастики. Не знаю, повлиял ли на то дневник мужа или нет. Димка сказал, что одно дело ключ. Другое дело отдавать дневник мне в руки напрямую. С другой стороны, может мой роман стал ещё волшебнее, но я стала замечать, что в главах, которые я выкладывал в интернет по написанию, на следующий день был другой текст.
Может мне, конечно это всё казалось. Может у меня с головой наметились какие-то проблемы. Но я читала во вчерашних главах такое, что могло произойти только давно: неделю, месяц, год назад, а не как не вчера. Складывалось такое впечатление, что я писала эти главы когда-то давно, а сегодня было уже как бы будущее, по сравнению с тем, что было написано вчера. Я взялась как-то обсудить это с мужем.
- Дим, - обратилась я к нему. – Мне почему то кажется, что не я пишу главы своего романа. Ну или писала это давно и уже забыла, что там написано. Ты понимаешь, о чём я.
Муж всегда всё понимал с полуслова. На то он и был волшебником. Загадок для него в нашем мире не было. Похоже было, что он обладает какими-то тайными знаниями о нашем мире. Откуда он это знал – я не знала. Может быть он и на самом деле прожил не одну сотню лет. Он же шутил, что ему, как волшебнику может быть сколько угодно лет. Может в прошлом была школа волшебников и он закончил её. Нашёл заклинание вечной молодости и живёт с тех пор, как Дункан Маклауд.
- Да, понимаю, - ответил Димка. – Это нормально.
- Что нормально? Что ты понимаешь?
- Ну как что? То, что любое произведение меняет будущее автора.
- Мой роман меняет меня?
- Нет, - улыбнулся муж. – Тебя не так сильно. Тебя меняю я, а роман меняет твоё будущее.
- Моё будущее?
- Так точно. Вот представь. Ты написала сегодня что-то. Поменялось твоё будущее, а ты сама не поменялась. Ты завтра проснёшься и начнёшь замечать, что вокруг что-то не так. Представила?
- Представляю. Если мир завтра будет другой, а я останусь прежней, то да, я наверное замечу это.
- Вот. Молодец. Тогда включается механизм приспособления твоей памяти к завтрашнему дню и ты просыпаешься на следующий день тоже немного другая.
- Другая?
- Да. Твоя личность немного другая. Ты не должна этого замечать. Меняются все люди. Они почти все ничего не замечают. Но ты то писательница.
- Ну и что, что я писательница?
- Так ты ещё и талантливая писательница.
- Ну и что? К чему ты клонишь?
- К тому, что ты роман пишешь про себя и он меняет тебя вдвойне сильнее.
- Вдвойне сильнее.
- Так точно, Викуль. Если бы ты писала роман про вымышленных героев, то что бы он мог поменять? А если писать о себе, то он меняет тебя.
- Дим, а ты замечаешь, что я меняюсь?
- Конечно. Я же волшебник. Только я тебе об этом не говорю. Зачем тебя мучать. Но раз ты сама замечаешь, я и объясняю тебе сейчас как это работает. Тебе начинает казаться, что роман написан как бы не тобой или давно.
- Да, Дим похоже это про меня. И как мне дальше быть? Не писать?
- Да нет пиши. Может читать поменьше то, что написала якобы накануне.
- Ну я же не всё помню, что написала, на чём остановилась. Чтобы продолжать мне нужно поработать со старым материалом.
- Понятно, Викуль. Тогда со временем привыкнешь.
***
Я старалась привыкнуть. Не знаю, стало ли у меня это получаться, но со временем муж стал меня называть Кирой. Значит чего-то поменялось? Я всё больше задавала себе этот вопрос. Каждая новая глава писалась мною уже не по одному дню, а по несколько. Чтобы было чего написать, я должна была набрать достаточное количество материала. Я тренировалась на всём. На клочках бумаги, в блокноте, заботливо подаренным мужем, на компьютере. Я писала такие небольшие рассказы на тему: «А вот если я… уйду от мужа», «А вот если я … опять стану не собой», « А вот если я… напишу что я стану принцессой и стану ей»… ну и так далее. И вот после этого всего, я читала свои мини рассказики и пыталась писать новую главу романа. Для себя я считала такие главы – черновиками. Получался такой Антироман, отличный от того, что Вы сейчас читаете и назывался он у меня не «Жена волшебника», а «Мой муж, волшебник» и был он посвящён большей частью мужу.
Я пыталась представить, какого это быть волшебником. Именно там в моём антиромане, я была ведьмой Кирой Кукушкиной, такой как видела я своего мужа в своих фантазиях на тему: «Какого это быть волшебником», ну или волшебницей, раз уж на то пошло, раз моя героиня была волшебницей, ну или ведьмой. Я никак не могла найти ту черту, которая бы отделяла магов и ведьм, волшебников и колдунов.