(несмотря ни на что, ироническая повесть)
ГЛАВА 2
ЛОШАКИ
К обеду в Деревню примчались Лошаки.
Так и представляешь себе, как они галопом скачут из Города по шоссе.
Нет, конечно. Они приехали на вполне приличном автомобиле иностранной породы. Супруг, Митька Лошак, крепкий моложавый брюнет пятидесяти семи лет, работал в строительной фирме. Водителем. Его жена, полноватая блондинка по имени Капитолина, трудилась там же. Диспетчером. Их единственный сын Мефодий только что окончил строительный институт и пока ещё нигде не работал.
Не удивляйтесь такому странному имени – Мефодий Дмитриевич. Семья, в которой выросла его мать – русофильная. Мать Капитолина пыталась привить и мужу, и сыну жизненные принципы, которые ей передались по наследству от родителей – Никодима Фёдоровича и Марии Арсеньевны Бородинских.
А принципы эти просты и незамысловаты:
– Россия для русских;
– инородцы – собрались и поехали быстренько по своим домам;
– кто с мячом к нам придёт, три-ноль и получит.
С третьим пунктом я пошутил, не удержался.
Но вам и так всё понятно.
Лошаки поэтому и дом в Деревне купили, чтобы ближе к природе русской быть. И чтобы только с русскими соседями общаться. Со временем собирались на постоянное место жительство сюда перебраться.
Когда молодая Капитолина Бородинская много лет тому назад узнала Митькину фамилию, она долго не решалась озвучить её своим родителям. Но ей самой уже было тридцать без малого, и перебирать харчами не приходилось. Поэтому нашла компромисс для себя самой – просмотрела какие-то источники и выяснила, что лошак – исконно русское слово. И успокоилась.
А старшие Бородинские только паспорт Митькин потребовали и свидетельство о рождении. Никаких признаков инородства обнаружено не было. На том дочку и благословили. Да и пора уже было. Могла ведь с девичьей фамилией до пенсии прокуковать. А от тоски и одиночества даже буддизм принять можно было. И не только.
Вот в таком составе – родители плюс сын – и примчались Лошаки в Деревню. Всё же у кого-то из деревенских, то есть у вдовы городского коммерсанта мадам Горчичной, оказался номер их телефона.
Мир не без добрых людей.
***
Крик Капитолины Лошак был подобен звонкой походной трубе, собирающей армейские полки.
Ретривер Денди залаял и помчался на зов.
Лабрадор Флинт залаял тоже, но, пробежав десяток собачьих шагов, почесал задней лапой за ухом и вернулся домой. Мало ли, кормёжку пропустит.
Пётр, Лёля и Кудимыч засеменили в направлении дома Лошаков.
Флинт подумал и пошел за хозяевами. Резонно решив, что в их отсутствие его всё равно никто кормить не будет.
Вдоль забора Лошаков выстроились все ближайшие соседи, находящиеся в данный момент в Деревне. Человек пятнадцать примерно. И пять-шесть собак. Что характерно, никто не лаял и не шумел. Кое-кто переговаривался шёпотом.
Митька и Мефодий сидели, понурив головы, на крыльце и что-то обсуждали. Они уже пробежали по внутренним помещениям и поняли, какой ущерб нанесён ворами.
Капитолина не показывалась. Она, издав крик, как будто лишилась сил и в данный момент лежала в нижней комнате на диване.
– Митя, – первым решился спросить Кудимыч, – что там у вас эти гады понаделали?
– Утюг, магнитофон, пять бутылок водки, посуда всякая, три пары кроссовок, кепка, две удочки, упаковка пива, ящик тушенки, – монотонно перечислял Лошак.
– DVD-проигрыватель, чайник, каталог «Отто», собрание Акунина, – продолжил Мефодий.
– Деньги, постельное белье новое, – донесся из дома голос Капитолины.
– Ремонт крыши, – добавил Митя. – Стоп, Капа! Какие еще деньги?
– Какие? – расхохоталась супруга. – На свадьбу сыну копила. Слава богу, только начала.
– Мама, какая свадьба? – крикнул Мефодий.
– Это ты ни о чём, кроме своего компьютера, не думаешь, сынок. А я на то и мать, чтобы заранее обо всём позаботиться!
– Пять бутылок водки! – возмутился Кудимыч.
Мужская часть зрителей загудела.
Вышла Капитолина.
– Что вам здесь, цирк, что ли? – буркнула она. – Еще и собак привели! Лучше бы за соседскими домами присматривали в наше отсутствие. Где ваши собаки ночью были? Толку от них, только жрать да спать!
– Гав! – сказал кто-то громко. Это Пётр Исаич не удержался и из-за Лёлиной спины ответил за всё собачье братство. Всё же успели они с Кудимычем пропустить по первой сотке.
– Гав, гав, гав, – поддержали его местные собаки.
Капитолина сплюнула и ушла в дом. К собакам она относилась брезгливо. А также к кошкам, бомжам, таджикам и мухам с тараканами.
Подъехала машина.
Из неё с несчастным видом вышел дежурный лейтенант Кукушкин. Капитолина позвонила ему ещё с дороги. И её аргументы были гораздо убедительней, чем у Кудимыча.
– Разойтись! – крикнул Кукушкин.
В ответ кольцо деревенских жителей плотнее сжалось вокруг места событий. Никто не хотел терять удобное положение. Не дай бог, что-нибудь интересное пропустит.
– Ладно, – сказал Кукушкин. – Мне нужны двое в качестве свидетелей. Поедем со мной в отделение. Быстро не отпущу. Вы и вы.
– Мы ничего не знаем, – залепетали отмеченные перстом полицейского и быстро ретировались за спины других.
– А кто из вас что-нибудь конкретное знает? – грозно спросил дежурный. – Считаю до трёх. Кто останется, едет сегодня со мной в отделение.
Через минуту проход к дому Лошаков был свободен. Только дети и собаки крутились под ногами.
Взрослые же отступили на безопасное расстояние. И видно всё, и в случае опасности можно быстро скрыться из виду.
– Это что-то новое, – произнёс Кукушкин, стоя на чердаке и выглядывая во двор через дыру на крыше. – Залётные какие-то, что ли.
Лейтенант внимательно осмотрел окрестности и вдруг обратил внимание на бликующий свет.
«Бинокль или подзорная труба», – подумал он, запоминая подозрительный дом.
– Так что пропало-то? – спросил он, выйдя на крыльцо.
– Пять бутылок водки! – крикнул из-за забора Кудимыч.
Кукушкин обернулся на крик и машинально воскликнул «Иди ты!», но тут же исправился и спокойно спросил:
– А вы откуда знаете, товарищ?
– Митька сказал, – покраснел пенсионер. – Все слышали.
– Вот список, – Капитолина протянула лейтенанту исписанный с двух сторон лист бумаги.
– Правда, пять бутылок, – прокомментировал Кукушкин, найдя нужную строчку. – Пиво, тушёнка, утюг. Мелковато как-то, а? Ах, пардон. Холодильник? Телевизор новый жидкокристаллический? Стиральная машина «Филипс»? А вы уверены? Автомобиля не было? К примеру, джипа?
Лейтенант оценил размеры дырки в крыше и представил, как в неё протаскивают холодильник.
– Уверена! – жёстко произнесла Капитолина. – Дверь в дом тоже была открыта. И муж с сыном подтвердят. А шутки ваши неуместны!
Кукушкин подошел к входной двери, осмотрел её и пробормотал:
– Ладно, эксперты разберутся. Я их уже вызвал. А вы, хозяева, пока покиньте территорию. Следы не затопчите.
Лошаки послушно вышли за калитку.
– Так, жители Деревни! – повысил голос лейтенант. – Всем разойтись, если ничего полезного рассказать мне не можете. Кстати, а кто звонил мне перед хозяевами?
Кудимыч с Петром переглянулись и промолчали.
– Я ведь телефончик-то пробью, – пригрозил Кукушкин.
– Мы звонили, товарищ лейтенант, – сказал Пётр. – Я номер набирал, а вот этот гражданин общался.
– Почему это я – гражданин? – оскорбился Кудимыч. – Я тоже товарищ. Пока не привлекался.
– Вот вы двое и останьтесь, – приказал офицер. – А остальные – разойтись.
***
Лёля позвала собак и направилась к дому. Утро окончательно было испорчено. Планировала сходить на рыбалку, а тут, понимаете ли, кража. Теперь страшно уезжать в Город всем семейством, раз такие дела творятся.
Да ещё и день рождения супруга на носу. А, значит, опять гости. В последнее время их число и частота появления как-то поуменьшились. Но день рождения Исаича – святой и незыблемый праздник. Не то, чтобы он сам такой, с нимбом над обширной плешью. Хотя для Лёли – вполне возможно. Ей только об этом не говорите.
Просто время удачное выбрал, чтобы родиться. Предпоследний день лета. А? Вот именно!
Погода – раз!
Фрукты, овощи всякие поспели – два!
А на три – всё, что вашей душе угодно!
Поэтому и звать никого не приходилось. Человек двадцать и без призыва набегало. Потому что знали, что Лёля наизнанку вывернется и сотворит пять-шесть гастрономических шедевров. Хоть и ворча, хоть и негодуя в душе, но…
Это ж для него, мерзавца!
И рыба фаршированная, и рулетики баклажанные с чем-то там остреньким и ароматным, и салатики необычные, с мясом или языком, обильно политые майонезом, сильно калорийные, и мясо по-нашему, три часа томящееся с разной специальной ерундой, и форель собственного засола. И ещё чёрт знает что. А на десерт, чтобы окончательно добить гостей, шашлык и барбекю на углях ольховых, предварительно замаринованные в гранатовом соке с лимоном.
И кто раз побывал на этом празднике переедания, никогда уже не мог забыть или пропустить его. Если только по самым уважительным причинам, про которые, скорбя, мы не будем распространяться.
На градуснике за окном – плюс тридцать два в тени. А я про еду! Ужас какой-то.
Лёлю, кстати, можно понять. Мы только десять минут перечисляли эту красоту. А она её создает. Чем не создатель…ница?
***
Пётр и Кудимыч подписали протокол опроса свидетелей и отправились к своему хутору.
Конечно, никакого хутора в Деревне не было, но несколько домов находились на некотором отдалении от остальных. Это обстоятельство позволяло так называемым хуторянам Кудимычу, Исаичу и их домочадцам пренебрегать некоторыми деталями туалета. Свободно расхаживая по подворью.
А для купаний на озере через лесок были проложены широкие, в семь досок мостки. В тапках и трусах, не спеша, пять минут ходу. И вот вы на озере. Слева и справа, вдоль берега, заросли кустарника и деревьев. А в озеро с обеих сторон уходит густая камышиная полоска. Тапки и все остальное остаётся на траве. Солнце в дымке, лёгкий бриз, тёплая вода с поверхности слоями перемешивается с холодными родниковыми струями.
Извините, должен прерваться.
Пойду, поплаваю.
(продолжение следует)