-О том, как нехорошо издеваться над княжнами? – предположил Гордей на реплику фараона.
-О том, как нехорошо издеваться над подданными и об общем демографическом состоянии, - ответил тот.
Митула обошла Ща и положила руки ей на плечи, после чего обе съёжились в апельсины. Княжна уселась на свою подушку, всё ещё вспоминая, как богиня с ней обошлась.
-И раз уж так получилось, я бы хотел услышать от вас, где расположены ваши колонии и какова их численность, - продолжил Будульмар.
-Ваша Фруктовость, - начал Персивальд. – Мы всё ещё на луне, нас много, деревья всё так же растут в огромном, гигантском мега-кратере.
Гордей мечтательно облизнулся, вспомнив о бурном котячестве. Тогда он, будучи голодным, рискнул переместиться на луну – едва освоив телепортацию! – и основательно подъел её.
-Моя расположена у безымянного замка неподалёку от Жемчужного дворца, - отозвалась Ща немного с опозданием, и покосилась на спокойно стоящую за фараоном Митулу.
Все уставились на княжну. Ответ был явно неполным.
-Ну… у меня там роща… деревьев на двести, - добавила она.
После этого все взгляды устремились на Персивальда. Теперь неполным казался его отчёт. Князь-растаман выдохнул новый клуб дыма.
-Кратер Голода. Семьдесят процентов его поверхности покрывают мои деревья. А остальное – так, травка, - он довольно уставился на свой косяк.
Мурзик приподнялся на подушках.
-У меня роща налево от запасного выхода из загробного мира. Гектаров двадцать будет. Потом, небольшая рощица прямо и направо от входа в загробный мир. Гектара три будет.
-Моя роща равномерно растеклась по лесу рядом с Рыбным озером, - полосатый маг выдохнул дымок в форме луны – сначала целой, потом она стала чуть подгрызенной, и – почти съеденной. – И по мелочи во всех остальных лесах.
Все внимательно ждали точных цифр.
-Ну, деревьев где-то за миллион.
Взгляды, устремлённые на Гордея, приняли несколько иное выражение. Теперь на мордочках отражались вопросы типа «а не обнаглели ли вы, сударь?», и «не врёте ли вы, сударь?».
Дымок из косяка собрался в ПлуМерк и большой апельсин с полосатыми прядями. А затем фрукт поглотил планету.
Глядя на это маленькое представление, Мурзик осознал цель своей жизни. Персивальд же выдохнул немного другое облако. Из бесформенного оно собралось в луну, потом обгрызенная часть обложилась мешками с песком и ощетинилась пулемётами в сторону облака Гордея.
Фрукт из дыма разделился на несколько апельсинов, и они окружили спутник.
-Не хватает только Мурзика, - подвёл итог фараон.
Накуренное рассеялось, и Будульмар перешёл к следующему вопросу на повестке. Он касался Ща и Мурзика, а заодно и Гордея. Сам же вопрос состоял в каннибализме и противоестественных экспериментах.
Котокнязь что-то недовольно промяукал в ответ.
-Претензии ко мне беспочвенны, - заявил маг. – Так как я являюсь человеком, меня нельзя обвинить в каннибализме, поскольку каннибализм есть поедание себе подобных.
Ща лишь вздохнула и пробубнила что-то насчёт того, что все великие гении остаются непонятыми в своё время.
И только Персивальд ехидно ржал - трава-то волшебная!
-Кислого Компота на вас нет! – Пробормотал Его Фруктовость.
-Какого компота? – не поняла княжна.
Фараон указал лапкой на пустующую подушку.
-Вас, князей - если что - пятеро.
-А почему его тогда нет?
-Да его никогда нет.
-Почему?
-А ты пойди, его найди.
Ща дёрнула ухом и решила не заморачиваться. Вскочив, она жизнерадостно поинтересовалась, предвкушая последующее пиршество.
-Ну что, всё обсудили?
-Да, теперь можно приступать к культурной программе.
-И что сначала?
-Театральная постановка.
Рядом со всё ещё лежащим шкафом появилась Мяула; охнула и помогла фрукту подняться. На залитой солнцем полянке уже появились апельсины, пришедшие за подушками, и унесли их вместе с задумавшимся Персивальдом. Потом вернулись, освободили подушку от князя и унесли её обратно. Очнувшийся растаман подошёл к Гордею и что-то ему выдохнул. Тот незамедлительно дохнул ему в ответ.
Постановку они наблюдали лёжа. Первородная сидела за ними и рыдала, несмотря на весёлый дым.
Постановка называлась «повесть о непосаженой косточке» - и была цепляющей за душу драмой. Даже Ща притихла и грустно, наблюдая за действием, думала о чём-то глубоко философском. Мурзик и Будульмар, являвшиеся свидетелями событий, которые изображали актёры, огорчались тому, что с каждым годом сюжет всё дальше и дальше от действительности. Телохранитель Его Фруктовости рыдал вместе с Мяулой. Шкаф подвывал.
После окончания программы начался национальный праздник в четь того, что Персивальд победил не во всех дисциплинах турнира по метанию кирпичей. Сам же турнир по метанию кирпичей отменили по случаю празднования того, что Три Куста победил не во всех его дисциплинах.
И был пир. «Соковыжималка» радовала всех новым хитом, который звучал особо трагично на фоне недавней постановки. Мяула снова зашмыгала носом, не забывая, однако, угощаться. Правда, иногда она, беря со скатерти что-нибудь, доносила до рта пустую руку. Но девушка смотрела на это сквозь пальцы: пусть братик развлекается, если хочет.
Ща, посмотрев на мага, решила тоже попробовать стянуть что-нибудь у кого-нибудь. Жертвой она выбрала Персивальда. Но тот, однако, был грустен и почти ничего не ел. И – о чудо! – даже не курил! Видимо, причина праздника до сих пор сильно задевала его.
Зелёная переключилась на Мурзика. Но котокнязь сам был уже давно переключен на неё. Он облизывался, а взгляд его красноречиво говорил «интересно, а какие у зелёных апельсинов косточки?». Княжна поняла, что у Мурзика можно отобрать только апельсин или себя, отбежала и подобралась к Будульмару.
Его Фруктовость праздно поглощал виноград. Княжна осторожно высунулась из-за него, протянула лапку… и тут же получила по ней лапкой виноградоеда!
-Злые вы, уйду я от вас, - обиженно пробормотала Ща, наблюдая, как что-то пронеслось по скатерти, злорадно хохоча. А потто фараон обнаружил, что перед ним его головной убор, наполненный ягодами, а блюдо из-под них красуется на макушке.
Будульмар быстро поменял их местами, подтащил к себе княжну и протянул ей виноградину:
-Угощайся.
-Спасибо, - буркнула та, принимая ягоду.
Начала жевать… и тут только обнаружила, что всё вокруг как-то стихло. Даже музыканты перестали играть, только барабанщик по инерции продолжал подпрыгивать на тугой поверхности своего инструмента.
Княжна обернулась. На них с фараоном были устремлены внимательные взгляды, и даже Персивальд оживился и закурил. Ща обвела взглядом собравшихся.
-А что, собственно, случилось?
-Горько! – пискнули одновременно Гордей и Три Куста.
Полукошка подавилась виноградиной. Будульмар намёк понял, но был не согласен.
Откашлявшись, Ща взвизгнула на всю поляну:
-Придурки! – и, странно покраснев, убежала в рощу.
Мяула понимающе осмотрела ей вслед, вздохнула и взяла очередное яблоко. И только Митула догадалась пойти за Ща, приободрить и утешить. Она нашла княжну на одном из деревьев. Та забилась в углубление на развилке, и теперь дулась на весь белый свет. Богиня подсела к ней. Ща, услышав шорох лапок, отвернулась.
-Катитесь все отсюда!
-Я не все.
-Всё равно катись!
Митула молча укатилась. Княжна вновь вспомнила это резкое, словно гром среди ясного неба, «горько!». Да как они посмели! На глаза навернулись слёзы. Она ведь была совсем одна…
«Хорошо Гордею рассуждать – ведь его кто-то любит! А что остаётся мне?..».
Вдалеке слышался писк; над головой шелестели кроны деревьев. А она, сидя на развилке, вдали от всех, точно совсем в другом мире, теперь отчётливее чувствовала, что одинока.
А потом наступил следующий день. Первым проснулся больше всех съевший фараон, и лицезрел такую картину – Гордей, обложенный девками (Ща и Мяула, все трое – в человеческом виде); рядом - Мурзик, сладко посапывающий и несильно грызущий, словно бы в задумчивости, пятку зелёной княжны. Персивальд спал, свесившись с близлежащего дерева, точно Бэтмен.
Так закончился очередной Совет. Постепенно все проснулись и разбрелись – причём полосатый маг, всё так же похожий на растамана, долго тряс лапку Персивальда и торжественно поздравлял его с тем, что он победил не во всех дисциплинах турнира по метанию кирпича!
День плавно подходил к вечеру. Немного стемнело. Пенни, пристроившаяся у окна с книгой, оглянулась в поисках свечи, а потом махнула рукой. Уж слишком уютно здесь было. Девушка подобрала под себя ноги и совсем утонула в мягкой обивке.
Помимо дополнительного света, хотелось есть. Ужин уже был готов, но Пенни мужественно терпела, решив дождаться любимого и поесть вместе. Она знала – даже если Гордей объестся на Совете, всё равно придёт и сметёт ещё и её стряпню..
Заслышав на тропинке шаги и весёлую болтовню Мяулы, Пенни вскочила и бросилась навстречу. Соскочив с крыльца на траву и пробежав несколько шагов, девушка вдруг резко остановилась.
С секунду она смотрела на «чудное виденье», открывшееся её янтарным глазам; потом глубоко вздохнула, закатила глаза и осела на траву в самом натуральном обмороке.
Мяула переглянулась с поводырём и они с братом бросились к Пенни. Гордей, с разбегу упав на колени, приподнял любимую за плечи.
-Обморок, - удивлённо констатировал он, не веря, что такое могло приключиться с НЕЙ. – С чего бы?..
-Ты ещё спрашиваешь? – поразилась сестрёнка, глядя на него.
Маг был одет как истинный растаман! На голове – неизменные дреды и шапочка, одет в длинный жёлтый плащ с высоким воротом, рубашку и штаны; на шее болтался кулон. Добавить к этому такую значительную деталь, как косяк, из которого шёл весёлый дымок, и поводыря, сейчас летающего вокруг головы полосатого, точно оранжевый нимб.
-Думаешь? – с сомнением спросил Гордей.
Многозначительное молчание заставило его принять обычный облик. Маг со вздохом поднялся, подхватил Пенни на руки и направился в дом. Апельсин, ещё не оправившийся от весёлого дыма, валялся на траве, оглашая писком тихий берег, речку, и этот чудный, чудный вечер…
Пенни очнулась только под утро. Она долго лежала и глядела в потолок, озарённый красками рассвета, и вспоминала, как Гордея откошатило. Не говоря уж о том, что являл собой поводырь – мозг просто отключился, решив ни о чём не думать и предаться созерцанию.
Наконец девушка села и вздохнула. Что ж, давно пора было привыкнуть к закидонам мага. Она поднялась и тут услышала стук в дверь. Недоумевая, кого могло ещё принести, девушка пошла открывать.
На пороге стояла высокая, молодая женщина с удивительно длинными, убранными в косу ЧЁРНО-БЕЛЫМИ волосами. Её чуть полноватую фигуру облегало белое платье с широкой юбкой, подол которой заканчивался оборкой и спускался чуть ниже колен. В целом она производила впечатление вальяжной кошки, в глазах которой, однако, ещё сиял весёлый огонёк котячества.
Вот глаза-то её – голубой и зелёный – неожиданно напомнили Пенни глаза любимого, когда он ещё не был слеп. Женщина быстро оглядела её и поинтересовалась мягким, бархатным голосом:
-Здравствуйте. Могу я войти?
Глава 8 - http://www.proza.ru/2012/06/01/893