***
- Амид, приветствую тебя, - сказал Игнат, когда завидел моего мужа подходящим к нему, сидящему около одного из их любимых продуктовых магазинов.
- И я тебя, Игнат. Что будем брать, чтобы разогреться с утра? – ответил муж и задал традиционный вопрос.
- Наверное, как всегда. За неимением у нас достаточного количества средств на стимуляцию наших способностей к состоянию просветления, начнём с той гадости, что называема коктелем в двухлитровой бутылке.
- Одобряю твой выбор, дружище, - парировал сладострастную речь друга мой муж.
***
Я опять начала работать над дневниками мужа. На время, как мне объяснил Дима мне выпала честь перестать работать продавщицей и посидеть дома. Не знаю, как собирался муж с Юрой обойтись без моей зарплаты. Как вообще он планировал кормить семью, ребёнка, платить за сад и за квартиру, но спорить я с ним не стала. Да и к тому же всё произошло как-то само собой. На работе произошло сокращение штатов и отдел в котором я работала – закрыли. Меня попросили написать заявление по собственному желанию, и мне ничего не оставалось делать, как согласиться. Так что я уже неделю сидела дома и потихоньку страдала. Телевизор в квартире толком не работал. Кто-то сломал или что-то сломалось в антенне, а так как мы почему то не платили за неё уже как полгода, звонить с просьбой починить её было глупо. Нам бы отказали. Так объяснил Дима. Хозяином квартиры был он. Он платил. И почему он экономил на антенне я не знала. В принципе такая ситуация была и с домофоном. Его просто отключили. Дима объяснил, что это и к лучшему. Друзей у нас нет и приходить и беспокоить некому. Тогда зачем он нужен?
Муж стал сама экономность. Он экономил на всём. Денег, что он оставил мне на проживание на неделю, хватало только на продукты и то по минимуму. Сказал, что на следующей неделе даст ещё столько же. А если не хватит прокормить его и дочь на этой – придётся голодать. Так что можете себе представить моё состояние. Целый день я сидела дома и мне жутко хотелось чего-то постоянно грызть. Я спасалась только хлебом. Намазывала на него варенье, каким-то чудом завалявшееся с непонятно каких времён в кладовке, и запивала чаем. Я купила самую дешёвую заварку и морщилась, когда вливала в себя эту бурду. Но делать было нечего. Не могла же я экономить на дочери. Хоть маленькую, но шоколадку или конфетку на худой конец, я должна была ей купить. С утра я отводила Алёну в сад и целый день была предоставлена себе. Так велел муж. Сказал:
- Найдёнок, тебе нужно писать. У тебя талант. Ты не забыла?
- Нет, не забыла, - злилась я. После того, как я стала Надей, я думала, что моя жизнь наладится. Муж будет зарабатывать больше меня. Так уж он рассчитывал. Денег нам будет хватать. Но Дима признался, что как он не старался - это у него не вышло. Мы зарабатывали теперь одинаково. И если я раньше, быв Леной Петуховой, содержала семью, то теперь быв Надей, до недавнего времени мы оба тянули лямку, но денег в семейном бюджете было столько же, сколько и раньше. Не больше.
Началась эта эпопея по перевоплощению меня снова и заново с того, что Дима посчитал, что хватит ему сидеть на моей шее и пора пойти работать. Только у него получалось всё как всегда сложно. Просто устроиться на работу он почему то не мог. Обойтись без волшебства, являясь волшебником, было выше его сил. И он опять сволшебничал. Превратил меня в Надю. Дочь Таню в Алёну. А кем стал сам, так и не раскололся, как я не допытывалась. Пока я ещё продолжала работать, как Надя продавщицей, мы как-то держались на плаву. На свои деньги я покупала продукты, готовила, платила за садик. Димкиных денег я и не видела. Единственное, что он как-то озвучил одну из возможных причин почему он так поступил, что решил сам работать.
- Надь, мне надоело быть мальчиком и терпеть как меня воспитывает моя бабушка. Помнишь, я тебе рассказывал, что мы с Игнатом, чтобы наколдовать нам двенадцать тысяч создали новую реальность, в которой мне пять лет у меня бабушка?
- Да, помню, - призналась я, прочитав это накануне в первой части своего романа и знала.
- Так вот меня эта бабка совсем задолбала. Кроме всего прочего мне скоро уже, буквально через пару месяцев идти в школу, а ты знаешь, как тяжело переучиваться? И нужно ли мне это. Я знаю то, что знаю, то что мне нужно. А если я буду впихивать в себя новые знания. Вернее мне их будут вдалбливать. То я так могу забыть то что знаю. И зачем мне вообще учиться математике, когда есть калькуляторы, географии, когда есть навигаторы, литературе, читать классику, которая уже ну совсем не актуальна для современного человека и учит только глупостям, которые к делу не приложишь. В смысле лучше жить такие книги как Война и Мир тебе не помогут. Скорее наоборот.
Я не спорила с мужем. Я знала, что он глупостей не скажет. Я просто кивала и соглашалась. Ну да - ты прав. Ну да – ты всё правильно сделал. Я одобряю твой поступок. А что если бы ты и на самом деле превратился у меня в мальчика. Стал бы делать по вечерам уроки. Арифметику изучать. Мне это не надо. Мне нужен взрослый муж, а не ребёнок. Мне Тани…ах нет уже Алёны хватает. Тут я немного загрустила.
- Ага. Только мне теперь с ней заниматься. Это поэтому она у нас опять из подростка стала ребёнком. – догадалась я.
- Ты угадала, - признался Димка. – Ну ей будет легче учиться. Повторно. Пусть она и не помнит всё дисциплины, но где-то в подсознании у неё они лежат. Даже более свежие.
- Это как? - заинтересовалась я.
- Ладно расскажу, раз у нас вечер откровений, - Димка и впрям тогда был каким-то добрым в тот вечер. – Вик, можно я так к тебе буду обращаться дома? Видишь ли я привык. Ну или Кира, на худой конец, как к героине твоего романа? Мне как-то тяжело сразу так вот опять привыкать к новому имени. Наконец ведь раньше, когда ты была по документам Леной Петуховой, дома ты была Викой. А на Киру ты всегда хотела быть похожей. Ведь так.
- Так. Ладно, разрешаю. Только давай я больше не буду приходя домой становиться не совсем собой. Это чуть не свело тогда меня с ума. То дочери одиннадцать. То тринадцать. То одиннадцать. То опять тринадцать. То она мне рассказывает, когда идём в школу, что обижается на мальчиков, которые дёргают её за косички, потому что не любят её и она обижается на них, а потом вечером тоже самое она воспринимает как сексуальные домогательства и готовится стать матерью. Да ещё вагон с прицепом переживаний. Достаточно ли выросли молочные железы? Одето на ней что-то не то, что нужно. Недостаточно короткая юбка, не модные колготки. Вопли. Не слишком крутой телефон. Уверена, что в школе она об этом и не думает. Её же всего одиннадцать. А вот вечером начинается вынос маме мозгов. Её тринадцать и она думает уже совсем по-другому о том, что случилось с ней в школе за день. Сплошные истерики. Ты уйдёшь к себе в комнату и ничего не слышишь, а я ну ничего дочери объяснить не могу.
- Хорошо, - согласился Димка. – Я в принципе и пытался это всё исправить. Не сразу, со временем я только осознал, что значит создать ещё одну реальность, где ты маленький. Едёт и твоя настоящая. Так не очень удобна жить.
- Согласна, - сказала я тогда со вздохом. – Так что с лучшим освоением предметов в школе?
- Да так, предположение. Папа то у Алёны тоже моложе. Учился позже нашего. Есть версия, что гены впитывают в себя новые навыки и знания. Потом дети быстрее схватывают. Конечно, есть вероятность, что общий набор ген у нашего папы в кавычках не очень.
И тут я взорвалась:
- И чей же это тогда ребёнок? Папа не ты и я не помню как рожала, ростила.
- Викуль, а тебе не всё-равно?
- Как это мне должно быть всё равно? Женщина должна в ребёнке видеть частицу своего любимого мужчины и умиляться. А ты всё равно?
- Излишняя любовь к ребёнку – портит, Виктория. Умиляться! Главное же не внешние признаки, не сходство, а внутренние. А ты уверена, что от отцов передаётся характер будущего ребёнка? Может ведь как от отцов, так и от матерей?! – подмигнул мне Димка и добавил. – А я даже больше скажу. Родители тут вообще не причём. Так что тебе главнее здоровый умный ребёнок или на кого он похож?
Димка меня поставил в очередной раз в тупик. Я припомнила что где-то читала, что в многодетных семьях рождаются совершенно разные дети, и больные и здоровые, и умные и глупые, капризные и наоборот замкнутые, гении и посредственности. Так что не угадаешь. Похоже муж опять был прав. Для тех, кто не знал бы, что он волшебник, он наверное должен был казаться довольно умным. Димке же я уверена было легче. Свои знания он черпал не только из книжек, так что я часто полагалась на него, как на себя. Если даже и спорила иногда, когда была с чем-то не согласна, так потом всё равно убеждалась, что муж был ранее прав, а я нет. И мне было стыдно. Хотя я виду и не показывала. Вот ещё. Буду я нюни при нём распускать. Ему это надо? А мне? Так и держала что-то в себе.
***
- Игнат, - обратился мой муж к другу, после того как они сходили в магазин и купили коктейль. – Вот тут на этикетке написано, что это - «пиво». Но мы же не дураки. Мы же знаем, что в составе газировка и спирт, а пиво это как квас, только делается из солода, а не из хлеба. Тогда почему так пишут?
- Амид, какую только чушь не пишут на упаковках. Скоро на упаковке с хлебом буду писать – «Плоды хлебного дерева». Я подозреваю, что некоторые дети и не знают, откуда хлеб берётся.
- И откуда, как ты думаешь? Что они могут подумать?
- Самое простое предположить – растёт на деревьях в специальных таких скорлупках, как орехи. Ну не на земле же. Тогда он грязным был бы. А в магазинах он чистый. Следовательно – растёт на деревьях.
- Да, ты прав. Я где-то даже слышал такую версию. И хлебное дерево есть. И что дальше?
- Есть такие промышленные большие микроволновки, в которых его подогревают, перед тем как развозить по магазинам. Ведь иногда можно встретить в магазинах хлеб мягкий, и он свежий. Значит его недавно подогревали. Он даже может быть тёплым. Ты покупал в магазине когда-нибудь тёплый хлеб, Амид?
- Да, вроде припоминаю. Как говорят, хлеб всему голова. Это очень древний продукт. Очевидно, что многие могли уже и забыть откуда он родом, Игнат, - говорил улыбаясь мой муж.
- Точно, Амид. Хлеб испокон веков привозят из Африки, прямо в скорлупках. На хлебных заводах скорлупки снимают, плоды разогревают и развозят по магазинам.
- Игнат, а ты не знаешь, а почему хлеб бывает разной формы. Есть чёрный и белый.
- Амид, дружище - всё просто. Есть много сортов хлебного дерева. В последнее время генетически выводят новые и новые сорта. Внутри хлебных орехов плоды похожи на булочки, на завитушки, на бублики. Поэтому и магазинах сейчас разнообразнее с формой хлебобулочных изделий стало. Замечал?
- Да. Со времён союза заметно стало сортов хлеба больше. Даже вкус отличается. Встречаются слоёные булочки. А какое же отличие чёрного и белого хлеба, Игнат. Чёрный как-то ферментируют, как чай?
- Нет, Дим, всё прощё. Есть чёрное хлебное дерево. Есть белое. Понял?
- Да. Не дурак. С чёрного дерева – чёрный хлеб снимают. С белого – белый.
- Совершенно правильно. Не дураки мы скажи? – спросил друга Юра, его друг, колдун по призванию и покатился со смеху, чуть не захлебнувшись глотком коктейля «Водка с лимоном». Даже если верить названию пивом тут и не пахло. Может и водку только стали делать из чего другого, а не из спирта. Или спирт из хлеба, если не из солода. И растут в Африке рощи хлебных деревьев. Об этом ещё немного пошутковали друзья маги и переключились к более серьёзным темам.
- Амид, ты не в курсе, существующего расклада сил в матрице?
- Догадываюсь, если только. Я постоянно об этом думаю. В итоге замечаю, что мир погружается в маразм. К власти приходят не отличники, которые в школе доказали своё преимущество перед другими детьми в логике мышления, знаниях, в усердии и трудолюбии, а двоечники, которые превращают мир в нелепицу. Экспериментаторы хреновы. Они не задумываются над вопросом, а зачем делать шиворот навыворот, когда всю человеческую историю люди стремились к оптимизации своего труда. Веками проверено, столетиями, годами как надо делать, чтобы было быстрее и качественнее, но находятся клоуны, которые играют людьми как солдатами на плацу в слоников, по просьбе сыночка, которому видится это забавным.
- Ха, - усмехнулся Игнат и ответил мужу. – Я понял, о чём ты. Мне иногда тоже кажется это забавным. А людям не нравится, заниматься ерудной. Они хотя и пытаются относиться к этому с иронией. Но мне видится это печальным. Становится как-то грустно. Зачем тогда спрашивается мы заставляем наших детей хорошо учиться, когда нам дебилы нужны?
- Да, Юр. Всё как в моём любимом анекдоте, когда некий человек по фамилии Козлов переходил в неположенном месте дорогу…
- А, - вспомнил Игнат, - это когда к нему обратился водитель машины по фамилии и уважительно, хотя чуть его не переехал…
- Да, Юр, только мне видится, что анекдот применим ко всем к нам. Не только к пешеходам, нарушителям правил дорожного движения.
- Кстати, Амид. Прости что беребью. Я почему то никогда не считал пешеходов, участниками дорожного движения. Помеха, если только. Крупный рогатый скот, переходящий дорогу в любых неожиданных местах. К этому проще привыкнуть, чем научить всех правилам дорожного движения. Видится, что большинству просто не охото осознавать себя «участника». Они сами для себя – просто «натуралы», те которые по традиции, заложенной природой, ходят на двух лапах, и как львы, считают себя королями природы у себя в городе, как в Африке в саване.
- Ты прав, Юр. Городские жители – это львы в саванне. А автомобилисты для них – стада газелей, которые двигаются по правилам, чтобы не быть съеденными ими же.
- Хорошее сравнение, Дим. – развеселился Игнат. – Мне понравилось. Так как этот анекдот применим к нам ко всем?
- Очень просто. Для нас наделали мобильных телефонов, всяких, как их называют «гаджетов», а мы забиваем ими гвозди. Ну это так утрированно. Я хотел сказать, что существуют очень высокотехнологичные вещи. Чтобы придумать их, разработать, сделать нужно было применить все знания, накопленные человечеством. Нужно было хорошо учиться. Тренироваться. Усовершенствовать их, делать лучше, более функциональней, меньше, снижать энергопотребление.
- И что, Дим. Я не понимаю к чему ты клонишь.
- Да к тому, Игнат, что мы не пользуемся их функциями, хотя они там есть. Мы не в состоянии научится. Я уж не говорю – повторить. Создать подобные. Но хотя бы просто научиться их использовать?
- Использовать?
- Ну да. Современный телефон – это и фотоаппарат и диктофон; видеокамера и навигатор.
- А мы: «Аллё, девушка – это Смольный». Ты про это?
- Ну не совсем. На дворе двадцать первый век. Для «нас, козлов» умные люди, наши родители, построили это будущее, чтобы мы были счастливы – а мы не хотим тупеем на глазах. Мы не учим наших детей так, как учили нас. Почему? Потому что одни дебилы рвутся к власти, потому что наглее других и не хотят, чтобы другие были умнее их. Как-то так.
- Амид, на сколько я тебя понял. – сказал тогда Игнат моему мужу. – Ты хочешь сказать, что в нерегулируемом обществе физически сильных и наглых существует тенденция к отуплению?
- Наверное. Вокруг нас массово клонируются толпы быдла, а разве мы не хотели жить в обществе умных и интеллигентных людей, таких как мы?
- Хотели, Амид. Хотели. Но это из-за того, что мы такими родились. Мы сравниваем мир с собой. Нам кажется, что все как мы добрые и прощающие. А на самом деле мир состоит из эгоистов. Им не объяснишь, что они живут для себя. Думают и всё делают в меру своей испорченности. И самое главное, что никто не виноват, что они такие. Не мы их создавали. И они такие же, как мы. Считают себя умными и справедливыми. Только у них логика что ли нарушена. Откуда они набрались этой черноты?
- Не знаю Юр. Может виновато телевидение. А попросту безнаказанность. Человеки – такие существа, которые понимают только удар палкой. Если их не бить – они не становятся лучше.
- Амид, я спрошу. Тебе виднее. Ты считаешь, что у Бога не получается создать идеальных людей?
- Нет Юр, я думаю, что Он решает более сложную задачу. Он пытается диференциировать нас.
- Это как?
- Сделать так, чтобы мы воспитали самих себя.
- А разве так возможно? Воспитать самих себя?
- Не знаю. Но у Бога нет розг, чтобы отшлёпать всех по-своему. А если это нужно делать постоянно? Сколько розг надо. А сколько рук? А есть ли у Бога руки? А если он сделал всех подобными себе, разве Он хочет, чтобы Его воспитывали?
- Понимаю, Амид. Понимаю. Интересно, кто воспитывал Бога?
- А может Бог воспитал сам себя?
- А такое возможно?
- Ну если долго жить и не быть быдлом. Головой работать. Оптимизировать всё. Знания. Подходы. Себя. Ведь если что-то улучшать – оно может стать лучше.
- Может, но только не обязательно будет шедевром. Будет выполнять худо бедно свои функции, но не будет идеальным. Может найтись кто-то, кто сделает тоже самое такое же, но проще, а следовательно лучше. Как говорят? Краткость – сестра таланта. Бог безусловно талантлив. Вот люди не все талантивы. Часть людей, просто люди. Просто посредственности. Руки талантливых людей. Если бы были все талантливы, то интересно смогли бы мы изо дня в день плодить вещи, строить города? Так и жили бы в пещерах? Одно дело придумать – другое реализовать в жизнь свои идеи.
- Да. Много таких других, Игнат. Представить себе профессора, который вместо того, чтобы думать над доказательством теоремы всё время будет вынужден гоняться за зайцами и утками по лесу, чтобы не помереть с голоду или окучивать картошку и собирать колорадских жуков? Да пусть уж лучше профессор докажет свою теорему, откроет новое химическое средство, потом они научат учеников и те создадут трактора, чтобы сажать и окучивать картофельные поля, средства от жуков, чтобы не ползать всем колхозом по полю, а опылить пару раз. Что же теперь всем всю жизнь молоток в руках держать? Есть и электроинструмент и саморезы и шуруповёрты. Кто-то же их придумал. А на это нужно было время подумать, а не стучать без остановки молотком по гвоздям. Кстати на гвоздях и насечки на шляпках кто-то придумал, чтобы молоток не соскальзывал, да и молоток на ручку нужно насаживать под углом, фрезеровать или отливать отверстия для насаживания ручки под углом, чтобы чаще попадать по гвоздю, а не по пальцу. Ещё немного и это забудем.
- Будем заново изобретать, Игнат. Заново.
- Но ты же можешь сознание людей менять, Амид! Сделай так, чтобы вокруг люди не превращались в быдло. Пусть учителя будут лучше учить наших детей.
- Лучше Игнат? Лучше? Куда лучше и зачем? А ты видел за партами в школе сидят дети от каких родителей?
- Которые вчера с гор спустились? – усмехнулся Юрка. О понял о чём муж. – Им бы только на рынке овощами и фруктами торговать, а не разбираться в молотках.
- Ага, Юр. Ещё по телефону трепаться с девками, показывать изо всех сил, какие они крутые и мужественные. Камнем кинуть, подраться. Если в этом мужественность, то да – достойней кандидатов нет. А вот в остальном? Вряд ли и их и их родителей интересуют вопросы философии.
- Вряд ли, в большинстве своём. Слишком большое самомнение и амбиции у южных наций, чтобы пытаться понять другие нации. Непримиримые они. В первую очередь сами с собой. Понятие о крутизне другое. Круче не тот, кто Канта цитирует, а кто джигу зажигательней танцует. Ну это так к примеру. Не хотел в пример отдельную нацию брать, но я не знаю, чем другие считают себя круче. Национализм. Вот армяне не любят уроженцев Азербайджана. Почему. Неизвестно. Впитывают с молоком матери. А те наоборот. Нам бы часть их непримиримости. Может мы бы выступали против наглых людей. Может у тех или других – наглость в крови. Может они, конечно и считают её за природную хитрость и дальновидность и гордятся ей, кто знает. Учиться у других – всегда есть чему. Не бывает плохих людей. Бывают не понятые.
***
Так и проходил день к дню у моего мужа с Игнатом. Друзья они были – не разлей вода. Ближе к вечером, когда они уже доходили до кондиции и их диалог перетекал уже к каким-то определённым заключениям, они могли чего и наколдовать. В дневниках мужа не было ничего о том, что они делали потом. Только текст их диалогов с Юркой, которые я перерабатывала для романа. У меня складывалось впечатление, что иногда было достаточно и этих диалогов, чтобы ми менялся к лучшему. Причиной же было лишь озвучивание и обсуждение проблем современности такими магами, как Амид и Игнат.