ГЛАВА XXXIV
РОЖДЕСТВО
- Посмотри, какие сегодня на небе звезды, - сказала Анжелика, указывая на звездное небо Леониду. – Они сегодня даже светят по-особому.
Леонид посмотрел наверх.
- А, по-моему, обычные звезды, - сказал он, пожимая плечами.
- Да нет, не обычные, - возразила Анжелика. – Сегодня вечер перед Рождеством. Говорят, если после полуночи выйти на улицу и, глядя на звезды, загадать желание, то оно непременно сбудется.
Леонид с сомнением посмотрел на звезды.
- Если бы это было правдой, то сейчас бы все люди только и стояли бы всю ночь на улице, и загадывали желания.
Анжелика улыбнулась.
- Может быть, и так. А, возможно, собственное неверие мешает им это сделать.
- Возможно, - согласился Леонид.
Анжелика украдкой посмотрела на него. Пример людского неверия стоял сейчас перед ней. Это было так явственно написано на его лице, что невольно вызывало улыбку.
- Чему ты улыбаешься? – спросил Леонид, заметив появившееся выражение на лице Анжелики.
- Да так, ничему. – Она смотрела теперь прямо перед собой. – Вот мы и пришли.
- Да, пришли, - немного рассеяно отозвался Леонид.
- И, все-таки, попробуй загадать желание. Вдруг оно, и в самом деле, сбудется.
Леонид вскинул брови и посмотрел на Анжелику, желая понять, говорит ли она это серьезно или же просто шутит. Потом он снова посмотрел на небо, и сосредоточился.
- Ну, загадал, - сказал он примерно через минуту. – Что теперь?
- Теперь жди, когда оно сбудется.
Анжелика, стоя у кухонного окна, наблюдала за тем, как фигура Леонида медленно удаляется. Дождавшись, когда она скроется за углом, Анжелика включила в кухне свет. Почему-то во всем ее теле чувствовалась смертельная усталость. Возможно, это было вызвано тем, что она увидела больных детей в больнице, и их болезни подействовали на нее. Она прошла в комнату, и обессиленно повалилась на диван. Слабость, казалось, усилилась еще больше. Пролежав неподвижно минут десять, Анжелика решительным движением села на диване. Не в ее правилах было поддаваться хандре. И вообще, Анжелика всю свою жизнь была человеком действия, и тот факт, что за последние годы ее мировоззрение претерпело коренные изменения, никоем образом не повлияло на ее деятельную натуру. Разве только лишь она стал теперь более тщательно продумывать свои действия и поступки.
Анжелика посмотрела на висевшие под потолком новогодние гирлянды. Само название «новогодние» говорило о том, что в России празднуют Новый Год, а вовсе не Рождество. Никто к нему не готовился, и никто его не ждал. Все встречали Новый Год, а Рождество было так, просто дополнением к Новому Году. Да и отмечалось оно просто обычной пьянкой. Судя по телевизионным передачам, и праздника-то, как такового не было. Имя главного виновника торжества, Иисуса Христа, даже никем и не упоминалось.
Анжелика вновь задумалась о завтрашней «елке». Рождество без Иисуса Христа – парадокс. Завтрашний праздник – это таинство рождения Иисуса Христа. В этом секрет Рождества. В Иисусе Христе. Может быть, именно поэтому этот праздник так тщательно старались уничтожить коммунисты. Причина этому была не в буржуазности праздника, как пытались оправдаться, а именно в Иисусе Христе. Христу не было место в государстве, где царил коммунистический режим. Не было ему места и в современном устроении. Ведь Христос мешает всем, решительно всем. Он мешал и чиновникам, захватывающим власть любыми средствами. Он мешал и современным бизнесменам, которые, по своей сути, были просто обыкновенными жуликами, бандитами и проходимцами, не сделавшими в своей жизни ничего доброго. Это Анжелика знала и по самой себе. Ведь и она была из этой среды. Не нужен был Христос и тем, кто живет по принципу «Бери от жизни все». Не нужен он был и пьяницам и наркоманам. Для всех этих людей Спаситель был просто живым укором. Разве не очевидно, что его имя пытаются всячески устранить из человеческого лексикона.
Этой ночью, сразу же после полуночи, Анжелика вышла на балкон. От усилившегося мороза звезды стали еще более яркими. Зябко кутаясь в свою меховую куртку, Анжелика, как зачарованная, смотрела на небо.
«Господи», - мысленно говорила она. – «Господи Иисусе Христе, я знаю, что ты есть, знаю, что ты должен быть. Я верю, что воскрес тогда, почти две тысячи лет назад. Без твоего воскресения не было бы и христианства. Апостолы бы просто разбежались, утратив свою веру в тебя. Без твоего воскресения не было бы и схождения на пасху благодатного огня. В этом и есть главное доказательство того, что ты воскрес. Ты посылаешь нам это знамение каждый год укрепления нас в вере. Но мы, люди, все равно продолжаем не верить в тебя, не верить в твое воскресение, в твою миссию. Упорно не желаем видеть очевидное. Забота о насущном затмевает для нас все, закрывает от нас тебя, стало для нас единственным смыслом жизни. Мы и рождество твое не воспринимаем. Большинство людей даже не вспоминают тебя в этот день. Да и не знаем мы, как нужно встречать этот день, что делать в этот праздник. Вот и я хочу устроить завтра «елку» детям в детском саду. Но уже не ради Нового Года, а ради Рождества. Да вот только боюсь, что тебя опять не будет в этом празднике, не знаю даже, как и свести этот праздник к тебе, как преподнести твое имя детям. Чтобы не получилось Рождество таким, как на Западе, где вместо тебя ожидают Санта-Клауса, где дети и не вспоминают тебя, не вспоминают и имя твое. Ах, Господи, вразуми меня, заблудшую, как проповедать мне детям тебя. Помоги заложить в них хотя бы азы твоего учения. Ведь что же это такое творится. Вырастит и умрет еще одно поколение в своем неверии, и заложить в нем некому понятия о добре и зле, понятие о тебе. Господи, помоги мне устроить завтрашний день, помоги мне это сделать правильно, так, как будет тебе угодно».
Анжелика долго еще разговаривала с Богом, пытаясь, если не увидеть его, так хотя бы сердцем почувствовать. Просила она и за себя. Просила исполнить свои желания. Но загадать желание она не смогла, так как не знала, чего же ей на самом-то деле хочется. Того, что она думает, что хочет или же чего-то совсем иного, о чем она даже и не подозревает. В конце концов, она обратилась к Богу с такими словами:
«Господи, устрой все в моей жизни так, как будет лучше для меня. А как это будет, ты знаешь лучше меня. Так сделай так, Господи, чтобы я не сбилась с пути, чтобы снова не зашла в тупик, и уж, тем более, не рухнула в пропасть. На волю твою полагаюсь».
Звезды продолжали светить, а мороз поджимал, но Анжелике, почему-то, совсем не хотелось уходить. Ей казалось, что еще немного, и она услышит ответ. Но этого же, конечно, не случилось. Голоса она так и не услышала. А, может быть, просто оказалась неспособной услышать.
Следующим утром Анжелика встретилась с Леонидом в условленном месте. Тот поджидал ее с мешками, которые лежали у его ног.
- Надеюсь, ты знаешь, как вести рождественскую программу, - сказал Леонид. – Потому что я не имею об этом никакого представления. Никогда ничего подобного не делал.
Анжелика посмотрела на мешки.
- А я вообще никогда не устраивала детям праздник.
- Так что же делать? – Леонид ожидающе смотрел на Анжелику. – Будем просто повторять новогоднюю программу или что?
- Нет. – Анжелика покачала головой.
- Так что же тогда?
- Идем, может быть, Бог нас сам вразумит.
- Сомневаюсь, - недоверчиво сказал Леонид.
- А ты не сомневайся. Я верю, что он сам все расставит по своим местам.
Леонид покачал головой, но спорить не стал.
В детский сад они пришли примерно за полчаса до начала назначенной «елки». Алла их уже ждала.
- С праздником вас, - приветствовала она входящих Леонида и Анжелику.
- Вот именно, с праздником, - подхватила Анжелика. – И вас всех с праздником.
- Полагаю, дети будут довольны. Еще бы, у них это будет уже вторая «елка» за одни праздники. Только…
Она осеклась, и с подозрением посмотрела на Анжелику.
- Только я не понимаю, к чему все это? Ты позвонила мне, и сказала, что хочешь устроить детям повторный праздник. И ты сказала, что все затраты оплачиваешь сама.
Подозрение во взгляде Аллы еще больше усилилось.
- Да, я именно это и сказала, - подтвердила Анжелика. – Рождество должно быть куда большим праздником, чем Новый Год. Просто у нас за последнее столетие произошла подмена. Мы никогда не думаем об этом дне, никогда всерьез не задумываемся о том, что же празднуется в этот праздник.
На лице Аллы появилась растерянность. Она никак не могла понять, куда же клонит Анжелика.
- Рождество не имеет никакого отношения к Новому Году. Это нечто совсем иное, - сказала Анжелика, пытаясь развеять недоумение Аллы. – Я и сама это в полной мере не осознаю но, надеюсь, все-таки, осознать.
Из своего кабинета вышла Кристина. Она стала задавать примерно те же вопросы, что и Алла. Анжелика вновь принялась объяснять, но своими путаными объяснениями запутала обеих женщин еще больше. В конце концов, они отправились с Леонидом переодеваться, оставив Аллу и Кристину ожидать детей.
Дети вскоре начали прибывать, и обеим женщинам показалось, что повторяется та же картина, что и на Новый Год. Снова те же дети, те же их родители, и те же маскарадные костюмы.
Сняв верхние одежды, дети выстроились перед елкой, в ожидании появления Деда Мороза и Снегурочки. Когда все были в сборе, из-за елки вышли долгожданные дедушка с внучкой. Они вышли с разных сторон и, обойдя елку, сошлись вместе, встав перед детьми.
- Ребята, - звонким голосом обратилась к детям Снегурочка. – Я так рада снова увидеть вас здесь. Сегодня мы празднуем очень большой праздник, и по этому случаю, мы с Дедушкой решили вновь прийти к вам. Сегодняшний день, можно сказать, один из самых великих праздников, когда-либо выпадавших человечеству. А вы знаете, что это за день?
- Рождество, - довольно смело высказался один из мальчиков.
- Правильно, - одобрила Снегурочка. – А чье рождение мы празднуем в этот день?
И вот тут-то в ответ была тишина. Анжелика переводила взгляд с одного ребенка на другого, но везде на их лицах читала растерянность и недоумение. Дети не знали ответа на этот вопрос. Несмотря на то, что праздник Рождества уже отмечался официально несколько лет, дети этому были не научены. Этому их не научила ни школа, ни родители.
Анжелика вдруг почувствовала горечь. Горечь и досаду. Она ощутила жгучее чувство стыда и собственной вины. Словно бы она сама была виновата в их незнании.
А, может быть, так оно и было? Может быть, ее вина в этом действительно есть? По крайней мере, часть ее вины. Ведь и она теперь была уже не девочка. Она теперь сама была представительницей старшего поколения, то есть поколения ответственного за судьбы этих самых детей. Будь у нее самой дети, они были бы как раз примерно этого возраста.
Эти дети не были детьми христиан, соответственно, и сами не были христианами. Просто не могли ими быть. Достаточно было взглянуть на костюмы, в которые были одеты дети. Костюмы колдунов, ведьм, волшебников. Одним словом, костюмы тех, кто испокон веков считались служителями темных сил. Само по себе это, быть может, и было не страшно. Все-таки, это всего лишь маскарад. Но увлечение этими колдовскими сказками рано или поздно приведет к интересу к настоящему колдовству, и тогда трудно представить себе, во что это может вылиться.
Дети продолжали молча смотреть на Анжелику, ожидая, что она сама им скажет.
Анжелика перевела взгляд на родителей детей, ожидая, что те подскажут своим чадам ответ. Но на лицах родителей было написано полное равнодушие. Рождество было им совершенно безразлично. А у некоторых было явное желание выпить чего-нибудь покрепче. Все, что им нужно было от Рождества, это повод лишний раз напиться.
Анжелика снова обратилась к детям.
- Сегодня мы празднуем рождество Господа нашего Иисуса Христа, нашего Спасителя, искупившего собой наши грехи.
Анжелика на мгновение запнулась, осознав, что разговаривает с детьми, как с взрослыми. Они могут ее просто не понять.
- Сегодня родился тот, кто даровал человечеству вечную жизнь.