(Комедия в двух действиях)
Действующие лица:
Анна – 27 лет
Зоя – 27 лет
Никитин – 30 лет
Роман – 35 лет
Степанов – 30 лет
Что-то случилось со всеми нами: женщины вынуждены стать сильными и независимыми, а мужчины отвыкают быть надежными и романтичными. Но каждая женщина мечтает о том, чтобы рядом с ней был настоящий мужчина.
Действие первое
Однокомнатная квартира с обыкновенной мебелью, по-новогоднему убранная гирляндами и мишурой. В углу стоит наряженная елка. На стене, напротив дивана – большая, пестрая, абстрактная картина.
Слышен звук захлопнувшейся двери – кто-то вошел в квартиру. Тут же запел женский голос – у вошедшей, видимо, хорошее настроение. Раздается грохот воды по дну чайника, затем стук разбившейся чашки. Веселый голос по-оперному поет: «А вот и чашечка разби-и-илась! Разбилась ча-а-ашечка моя!.. Траля-ля-ля! Траля-ля-ля!»
Шум воды из туалета, шум воды в ванной комнате – и все это под аккомпанемент поющего голоса. Короткое затишье, и снова голос: «А теперь мы на-де-енем ха-ла-тик!
И тапочки тоже наде-е-е… нем!»
Наконец в комнату входит АННА – в халате и тапочках. В руках у нее – тарелка с пирожным. Она ест на ходу и мычит какую-то мелодию. Включает телевизор, садится на диван. Нечаянно бросает взгляд на картину, висящую на стене, и застывает, не донеся до рта кусок пирожного.
АННА. Ой, ма-моч-ки-и-и… Что это?!
Ставит тарелку на диван, идет к картине, трогает ее, испуганно
оглядывается. Бросается к окну, проверяет, закрыта ли дверь на балкон.
Все закрыто…
Смотрит на картину, выбегает из комнаты – видимо, проверять окно на кухне. Возвращается на диван, смотрит на картину – долго, испуганно. Встает, идет к ней, смотрит, на чем она висит. Бросается к телефону, судорожно набирает номер.
Алло! Алло!.. Зоя! Зойка, ты можешь спуститься ко мне?.. Да, случилось!.. Да, что-то ужасное!.. Я не знаю, что это значит, но… (Всхлипывает.) У меня тут… Лавинский висит!.. Я не знаю, почему он висит! Я ничего не зна-а-аю!.. Приходи скорее, иначе я с ума сойду! Представляешь: вхожу, сажусь, ем пирожное – а он… висит! А я тут совершенно одна!
Кладет трубку. Садится на диван, поджав под себя ноги, смотрит на картину.
Раздается звонок в дверь. Анна бежит открывать. Возвращается, за ней входит испуганная ЗОЯ.
ЗОЯ (шепотом, оглядываясь). Где… труп?
АННА. Какой труп?
ЗОЯ. Который повесился! Лавинский!
Анна смотрит на Зою. Пауза. Анна начинает нервно смеяться.
АННА (сквозь смех). Он не повесился! Он – висит!
Садится на диван, продолжая смеяться. Постепенно смех переходит в нервный плач.
ЗОЯ. Где… висит?
Садится рядом с Анной, обнимает ее, утешает.
Ну, ну… Это бывает… Творческие люди иногда вешаются… Знаешь, при такой собачьей жизни любой может… Помнишь, как повесился Есенин? В гостинице… Перерезал себе вены, написал кровью последнее стихотворение и повесился… Ну, ну…
Испуганно оглядывается.
Сейчас мы с тобой успоко-о-оимся и расскажем все по порядку, а Лавинский… Пусть пока спокойно повисит, раз уж так случилось… Странно, конечно, что он устроил тебе такой подарок перед Новым годом. Мог бы и подождать несколько денечков, чтобы не портить девушке праздник. Эгоист, как и все мужики!.. Ну, ну, успокойся…
АННА. Я прихожу… (Всхлипывает.) Понимаешь?
ЗОЯ. Конечно, я понимаю… Ты приходишь…
АННА. Иду на кухню…
ЗОЯ. Значит, он сделал это на кухне?.. Так я и знала. Она мне никогда не нравилась, эта труба.
АННА. Какая… труба?
ЗОЯ. Та, что под самым потолком, в углу. Баранком таким… Рано или поздно этот баранок может стать орудием самоубийства. Это же настоящее искушение для неуравновешенной натуры! Так и хочется соорудить петлю, встать на табурет и… Попробовать прочность трубы.
АННА. Труба здесь ни при чем!
ЗОЯ (гладит Анну по голове). Вот и хорошо, что ни при чем…
АННА (отстраняется). Ты не поняла… Я пошла на кухню, чтобы поставить чайник. Потом взяла пирожное и вошла в комнату. Включила телевизор, села на диван. Поднимаю глаза – висит!
ЗОЯ (смотрит на люстру). Ужас! И ты его сняла? Сама?
АННА (немного успокоившись). Кого – сняла?.. Я говорю вот про эту картину! (Показывает.) Этот Лавинский стоял у меня в прихожей, потому что не на что было его повесить… Прихожу – а он висит!
ЗОЯ (облегченно). Фу, ты… А я чуть сознание не потеряла. Ужас как боюсь покойников!
АННА. Нет, ты, по-моему, все еще ничего не поняла!
ЗОЯ. Да все я поняла! Самое главное – никто не повесился. А все остальное, и твоя картина в том числе, – это не смертельно.
АННА (выключает телевизор). Нет, ты врубись все-таки!.. (Возбужденно.) Я! Открываю ключом входную дверь! Вхожу в комнату! А на стене висит картина! Которая должна стоять
в прихожей! Потому что ей не на чем висеть! Врубилась?!
ЗОЯ. Ну, врубилась… Только зачем так кричать? Подумаешь, не на чем висеть, а она… (Пауза.) Постой, а почему тогда она… висит?
АННА. Вот именно! Висит!.. А я туда ее не вешала. Кроме меня, здесь никто не живет. Окна и двери были закрыты, я проверяла. В квартире никого нет. А она – висит! Почему?!.. Я тебя спрашиваю!
ЗОЯ. Чертовщина какая-то…
АННА. Наконец-то до тебя дошло!
ЗОЯ. Подожди… (Пауза.) Это значит…
АННА. Это значит, что кто-то ее повесил! Кто-то посторонний! Кто-то вошел в квартиру и повесил Лавинского!
ЗОЯ. Ты смотрела – что-нибудь пропало? Деньги, вещи…
АННА (оглядывает комнату). Да нет, вроде бы… Все на месте… А деньги у меня только в кошельке, да и то… Живу от зарплаты до зарплаты, ты же знаешь…(Смотрит на елку.) Подожди… Откуда на елке лампочки появились? Я их туда не вешала! Их у меня просто нет!
ЗОЯ. Та-ак… Интересно… (Пауза.) Если это был вор… Если вор, то почему он не украл картину, а повесил? И почему принес тебе эти замечательные лампочки, а не украл, например, елочку?
АННА. Логично. Ну ладно, для того, чтобы украсить елку, особенных усилий не требуется. Но почему он повесил картину? Тем более, что на стене никакого гвоздя не было. Как это понимать?
ЗОЯ. Ничего себе! Он еще и гвоздь вбил?
АННА. Вот именно, можешь себе представить! И не гвоздь, а самый настоящий крюк. Гвоздь в нашу стенку вбить невозможно. Нужна дрель, чтобы просверлить дырку.
ЗОЯ. Значит, он залез в чужую квартиру только для того, чтобы
нарядить елку, просверлить дырку и повесить картину?.. Псих
какой-то!.. У тебя есть знакомые психи?
АННА. Псих – понятие растяжимое. Каждый из нас в определенные моменты жизни становится таковым… Но, насколько я знаю, ни у кого из потенциальных знакомых психов нет ключей от моей квартиры.
ЗОЯ. Значит, орудовали отмычкой. Хорошо еще, что дверь не взломали. Бери телефон и звони по «02».
АННА. Ты думаешь?..
ЗОЯ. Уверена! Или ты хочешь, чтобы тебе еще и Джоконду здесь повесили?
АННА. Не хочу.
ЗОЯ. Тогда звони в милицию!
АННА (набирает номер, слушает). Занято.
ЗОЯ. Звони без передышки, иначе к ним не дозвониться.
Анна несколько раз набирает номер.
АННА. Защитнички… Хорошо, что меня пока никто не убивает. Убийца не стал бы ждать, пока освободится номер…
Продолжает набирать.
ЗОЯ. Между прочим, мы с нашей галереи однажды целый день звонили по «02» и дозвонились только под вечер. У нас кто-то картину стащил, так пока наша доблестная милиция приехала, похититель мог сто раз эту картину продать или в другую страну увезти. Она, правда, ничего особенного из себя не представляла – какой-то начинающий художник написал… Звони, звони!
АННА. Как же, дозвонишься!.. (Набирает номер, слушает.) Наконец-то!.. Алло! Милиция? Здравствуйте!.. Здравствуйте, говорю! С наступающим Новым годом!.. Хорошо, буду ближе к делу. А дело вот в чем… Понимаете, на мою елку кто-то повесил гирлянду из лампочек. А еще у меня на стене картина висит, ее тоже кто-то повесил… Кто говорит? Да какая разница, кто говорит! Анна Аркадьевна Карелина говорит, если это так важно… Нет, никакой не «просто Пушкин», и я ничего вам не дурю! Анна Каренина – это у классика, у Толстого. А я – Анна Карелина. Ка-ре-ли-на! С буквой «л» в серединке… (Пауза.) Большое человеческое спасибо…
Анна кладет трубку.
Слушай, они меня послали…
ЗОЯ. Представляю, как далеко может послать нас наша милиция…
АННА. Они решили, что я уже встретила Новый год и теперь пьяно развлекаюсь. Как будто я виновата, что у меня такая фамилия…
ЗОЯ. Да пусть бы и Пушкин звонил с того света, они должны выслушать и броситься к нему в рай, чтобы помочь! Дай-ка я поговорю, меня они не пошлют.
Набирает номер.
Ты смотри, удивительное – рядом! Ответили!.. Алло! Вам только что звонили. Нет, не я, а моя соседка… Подождите, не бросайте трубку, потому что нам нужна ваша защита. Так вот. У нее в квартире что-то происходит… Хорошо, можно покороче… Понимаете, она пришла домой, а картина, которая стояла в прихожей, почему-то висит на стенке. Понимаете, кто-то без нее вошел в квартиру и повесил картину… А еще этот «кто-то» повесил на елку лампочки… Какие, к черту, аномалии, какие пришельцы?! Это человек повесил, а не чебурашка какой-нибудь! Он даже стенку просверлил, чтобы крюк вбить для картины!.. (Пауза. Кладет трубку.) Вот козлы, прости Господи! Бросили трубку… Сказали, что привлекут к уголовной ответственности за телефонное хулиганство.
АННА. Да уж, как сказал поэт, «моя милиция меня бережет»… Ну и черт с ними!
ЗОЯ. Между прочим, это мы с тобой им зарплату платим. И мы их, получается, наняли, чтобы они защищали нас, а не бросались трубками! Они, между прочим, живут на мои и твои налоги, которые мы платим исправно и честно!
АННА. Да ладно, успокойся. Это тебе не гнилой запад, чтобы качать права налогоплательщика.
ЗОЯ. На то они все и рассчитывают – что никто и никогда не будет качать права! С таким менталитетом у нас никогда порядка не будет, ни-ког-да! Сплошной беспредел, куда ни ткнись!
АННА. Успокойся, они все равно тебя не слышат. Скажи лучше, что мне делать.
ЗОЯ. Что делать, что делать!.. А я откуда знаю?.. (Спокойнее.) Подумать надо… (Пауза.) Значит, так… Что мы с тобой имеем? А имеем мы с тобой картину, которую кто-то повесил на стенку. Так? Подчеркиваю: кто-то повесил картину, а не украл, не залил кислотой и не изрезал. И елочка стала наряднее… Следовательно, это уже хорошо. Это – уже плюс, потому что могло быть совсем наоборот. Так?
АННА. И что дальше?
ЗОЯ. «Ямщик, не гони лошадей!..» (Пауза.) Все это, конечно, ненормально и вызывает у нормального человека кучу подозрений. Но!.. Злоумышленник, получается, совершил доброе дело. Следовательно, ты ничего не должна бояться, потому что тебе ничего не угрожает. И это – тоже плюс, потому что все могло быть совсем наоборот. Так?
АННА. Ты не могла бы ускорить свой сложный мыслительный процесс?
ЗОЯ. Могла бы. Ускоряю!.. (Пауза.) Как я понимаю, преступник не оставил никакой записки. Или все-таки оставил?.. Ну, например, с требованием выкупа или с угрозами…
АННА. Да какой выкуп? Он же ничего не похитил!
ЗОЯ. Вот именно! Выкупа не требует и не угрожает. Следовательно, у него совсем другие намерения.
АННА. Что ты имеешь в виду?
ЗОЯ. Скорее всего, он решил делать тебе добро. И причем – тайно! Как когда-то юные тимуровцы делали добро убогим старушкам.
АННА. Нашел старушку, псих недозрелый… Нет, я все-таки еще раз позвоню по «02» и заставлю их выслушать.
Набирает номер. Зоя отнимает у нее трубку и кладет на рычаг.
ЗОЯ. Не будем больше глумиться над родной милицией. И потом: у приличных людей, между прочим, не принято доносить на тех, кто делает добро.
АННА. Мне наплевать, что не принято! Должен же кто-то защитить меня от этого… доброжелателя!
ЗОЯ. Не понимаю, чего ты боишься.
АННА. Объясняю! Я хочу возвращаться домой и не дрожать от страха. Кто знает, что ему еще взбредет в голову?.. Может, он станет красить мою мебель. Может, примется забивать мой холодильник продуктами или… Или подбрасывать условные единицы в кастрюлю с борщом! А потом потребует компенсации!
ЗОЯ. Они бы тебе не помешали, зеленые единицы в кастрюле с борщом! Будешь их оттуда извлекать, обмывать и развешивать на балконе, чтобы просохли, а потом употреблять по их прямому назначению.
АННА. Хорошо тебе подшучивать, а я хочу жить спокойно.
ЗОЯ. Тогда установи сигнализацию. Он придет, а его – бац! – и скрутят, прямо на месте преступления. И посадят в тюрьму, как злостного благотворителя.
АННА. Да ну тебя!.. (Думает.) Надо вычислить, кто это может быть… Так… Ключи я никому не давала. Запасные – только у тебя… (Подозрительно смотрит на Зою).
ЗОЯ. Я тоже никому не давала, клянусь собственными бигудями! Под пытками могу поклясться! Под горячим утюгом!
АННА. Надеюсь, что ты говоришь правду… Тогда – кто?
ЗОЯ. Напрягись и хорошенько подумай.
АННА. Да я напрягаюсь! Сейчас дым из ушей пойдет от напряжения, а что толку?.. (Пауза.) Ой, мамочки, это Степанов!
ЗОЯ. Какой Степанов?
АННА. Мой Степанов! Больше некому!
ЗОЯ. Но его уже года три здесь нет…
АННА. Три с половиной! Три с половиной года, как он уехал… Как я сразу не догадалась? Ну конечно, Степанов! Это он решил меня с наступающим Новым годом поздравить!
ЗОЯ. Он что, с ключами уехал?
АННА. С ними! Я собиралась поменять замок, но все руки не доходят. Да и денег жалко…
ЗОЯ. Да уж, рисковать – значительно дешевле, чем обеспечивать свою безопасность.
АННА. Я все время пилила Степанова за то, что картину не может повесить. Лавинский подарил, от сердца оторвал, а она в прихожей пылится…
ЗОЯ. Значит, недаром пилила, все-таки повесил.
АННА. Оказывается, все можно сделать, если очень захотеть. И дрель нашел, и время… Правда, через несколько лет, но все же…
ЗОЯ. Все они такие! Я тоже своего пилила, чтобы балкон застеклил. Так он сбежал от меня к другой бабе, на противоположный конец города.
АННА. А у нее, наверное, балкон уже был застеклен, потому и сбежал твой благоверный именно к ней. Чтобы не напрягаться!
ЗОЯ. Не мужики пошли, а одно название. Где взять настоящего, чтобы отличался от бабы не только половыми признаками, но и по существу?.. А-у, мужики!.. Нет мне ответа…
АННА. Значит, Степанов вернулся… И решил меня осчастливить.
ЗОЯ. И ты дашь ему это сделать?
АННА. Как же, разбежалась! Только счастья мне и не хватало! Со Степановым!.. Я его поставлю перед фактом, что у меня уже есть новый муж.
ЗОЯ. Но ты же одна, как флаг на башне.
АННА. Это легко исправить. Найдем еще один «флаг»!
ЗОЯ. Можно подумать, они на улице валяются, эти самые «флаги». Где ты найдешь свободного мужика, да еще такого, чтобы с ним жить можно было?
АННА. Я же не навсегда, а только на время. Напрокат, так сказать. Пока Степанов опять не уедет. Иначе он в наглую оккупирует мою жилплощадь, и я не смогу его выкурить.
ЗОЯ. А если он вернулся решительно и окончательно? И именно к тебе?
АННА. Это его проблемы, а не мои. Детей у нас нет, так что пусть гуляет.
ЗОЯ. Между прочим, подружка, он уже знает, что ты живешь одна. Коту ясно, что в этом доме мужиком и не пахнет.
АННА. Это почему?
ЗОЯ. Уже забыла, как бывает, когда в доме обитает мужик?.. У тебя же везде только женские вещи. В ванной – одна зубная щетка, а не две. И никаких мужских принадлежностей для бритья.
АННА. А может, у него борода. У моего нового мужа! И ему бритвенный набор ни к чему.
ЗОЯ. Логично, хотя и с натяжкой, потому что бородатые мужчины подправляют растительность на лице именно бритвой. Насколько я знаю, ухаживать за бородой гораздо хлопотнее, чем просто скоблить щеки… Продолжим, однако, анализ твоего бытового несо¬вершенства… Скажи мне, почему в твоем шкафу нет мужских рубашек и галстуков? Я уже не говорю о мужском белье… Твой муж всего этого не имеет?.. И почему у тебя такой порядок, если в доме есть мужик? И где грязные носки, которые должны валяться по всем углам?
АННА. Да ну тебя! (Пауза).
ЗОЯ. Слушай, а твой… Ну этот… Постоянный прихожанин, так сказать… Как его?
АННА. Никитин?
ЗОЯ. Да. Он не хочет к тебе перебраться?
АННА. Он не может, потому что женат.
ЗОЯ. Подумаешь – женат! Ну и что? Скажет жене, что уехал в командировку. На неопределенный срок…
АННА. Какая командировка – за неделю до Нового года?
ЗОЯ. Тогда пусть придумает что-нибудь еще, они на это мастера!.. Звони Никитину!
АННА. Вот так, сразу?
ЗОЯ. А чего ждать? Пока он с работы уйдет? Или домой собираешься звонить, при живой жене?
АННА. Но мы с ним никогда это не обсуждали… Я имею в виду возможность жить вместе…
ЗОЯ. Теперь и обсудите! Надо же когда-то начинать!.. Давай, позвони и скажи, чтобы приехал. Пусть немножко посуетится ради любимой женщины. У вас же с ним отношения!
АННА. Подумаешь – отношения! Это не значит, что он должен жертвовать собой…
ЗОЯ. Тоже мне, жертва! Мужик он или не мужик, в конце концов?
АННА. Да как сказать… Штаны, кажется, носит…
ЗОЯ. Мужские штаны – это в нашей ситуации самое главное.
АННА. Ой, мамочки!.. Чайник! Я совсем забыла!
Бежит на кухню.
ЗОЯ (подходит к картине, разглядывает ее). По-моему, она висит вверх ногами… (Приподнимает картину, смотрит на крюк.) И где он такой крюк нашел?.. (Отходит от картины и смотрит, прищурившись.) Нет, действительно, вверх ногами… Ничего не понять!
Входит АННА с подносом. Ставит на стол чашки, кофейник, сахарницу, пирожные.
АННА. Представляешь, чайник закипел и залил плиту. Хорошо хоть, что вспомнила!.. Открыла окно, чтобы газ вышел… Так что кофе будем пить не на кухне, а в покоях, как белые люди.
ЗОЯ. А Лавинский твой, между прочим, вверх ногами висит.
АННА (смотрит на картину). Откуда ты это взяла?
ЗОЯ. Видишь подпись? Вон там, в верхнем углу слева и вверх тормашками?.. Она должна быть внизу и справа, и тормашками вниз.
АННА. Ух, какая ты у нас глазастая!
ЗОЯ. Надо перевернуть, а то у нее произойдет кровоизлияние в мозг.
АННА. Зачем переворачивать? Пусть так висит. Все равно непонятно, где у нее верх, а где низ. Абстрактная живопись!.. Давай кофе пить.
Садятся за стол, пьют кофе.
ЗОЯ. Больше года работаю в художественной галерее, а до сих пор не понимаю, что особенного в таком искусстве. У нас постоянно выставляются молодые художники, так они иногда такое нарисуют, что глаза слезятся. И хотел бы зритель, как говорится, подольше на¬слаждаться произведением, да слезы мешают… Вот как ты думаешь, что собирался сказать Лавинский этими геометрическими фигурами?
АННА. Кто его знает… Каждый, наверное, понимает по-своему.
ЗОЯ. Мне кажется, что и я могу нарисовать такое… Нет, я просто уверена, что смогу!.. Знаешь, была я как-то в мастерской одного художника и видела, как он делает свои картины. Именно делает, как, например, пельмени или какой-нибудь крем для пирожных… Представляешь, взял сразу несколько холстов, разложил на столах и наляпал на них краски – как попало. И быстренько-быстренько так картонкой туда-сюда поводил, а потом кисточкой там-сям поковырял… Краски перемешались, и получились какие-то не то пятна, не то фигуры… Какие-то полосы, разводы несусветные… Причем сразу на нескольких холстах. На трех, по-моему… Сеанс одновременной блиц-игры, так сказать. Вернее, блиц-живописи.
АННА. Да?.. Забавно.
ЗОЯ. Эти картины он потом вывесил в нашей галерее. Оказывается, это целый цикл. И название какое придумал: «Рождение Вселенной»! Так вот. Я чуть не померла от смеха: стоит вокруг толпа эстетов и с умными лицами рассуждает о самобытной манере художника и его особом философском восприятии мира. И самое смешное, ты не поверишь: эти шедевры купили какие-то американцы. За страш-ную для нашего человека цену!.. Я тоже так хочу.
АННА. Хотеть – не вредно. Вредно – хотеть невозможного!
ЗОЯ. А что, чем я хуже? Наляпаю таких произведений, повешу по блату в нашей галерее и продам каким-нибудь дуракам из Америки. И заживу, наконец, как нормальная красивая женщина.
АННА. Это как?
ЗОЯ. Вот видишь, и ты не знаешь, как должна жить женщина. Объясняю: каждый день буду съедать по одному киви – для хорошего состояния кожи и пищеварительного тракта. И вообще – перейду исключительно на дорогую фруктово-ягодно-овощную пищу. И не буду экономить на косметике. И даже – страшно сказать! – перестану покупать дешевые колготки, которые рвутся на первой же минуте носки.
АННА. И это все?
ЗОЯ. Нет, почему же? Мои потребности будут расти, согласно моим возможностям и новым представлениям о роскоши. Жизнь сама подскажет, чего мне не хватает для полного женского счастья. Женщина, у которой есть деньги, всегда догадается, как их лучше потра-тить. И тем более – на себя, на любимую!
АННА. Моя бабушка, которая когда-то была пионервожатой, иногда напевала мне одну песенку… (Поет.) «Мечтать, надо мечтать детям орлиного племени!..» Ее пели юные строители коммунизма у пионерского костра.
ЗОЯ. Напрасно иронизируешь, подружка! Нет такой крепости, которую не возьмет наша женщина, одержимая великой идеей!.. Итак, судьбоносное решение принято. Сегодня же иду в магазин за красками. С деньгами, правда, как всегда… Ты мне не одолжишь?
АННА. Зойка, ты мне льстишь! Откуда у меня столько – за неделю до зарплаты? Преподаватель эстетики – профессия не доходная.
ЗОЯ. Ладно, у Санторовичей возьму, у них всегда есть… Все, я теперь не успокоюсь, пока не разбогатею. Картины буду подписывать каким-нибудь красивым именем… Ну, например, Стефания Пилигримова. А?.. Художница Стефания Пилигримова!
АННА. Однажды ты уже хотела разбогатеть. Забыла?
ЗОЯ. Это когда мне дали продавать средство от тараканов?
АННА. Ничего себе средство: насыпали в пакетики дешевый порошок для мытья посуды, а деньги брали, как за золотой песок! И ты, наивная дурочка, купилась…
ЗОЯ. Так я же не знала, что они меня дурят. Хорошо, что продала один пакетик Санторовичам и они вовремя возмутились.
АННА. Вот именно! А то кормила бы сегодня тараканов где-нибудь на нарах, а я бы тебе передачки носила… Тоже мне, бизнес-девушка…
ЗОЯ. Ладно-ладно, хорошо издевается тот, кто издевается последним.
АННА. Мужика тебе надо хорошего! Смотришь, и все бзики пропадут. В том числе и художественные.
ЗОЯ. Почему, если женщина чем-то увлекается, ей обязательно говорят такую пошлость?
АННА. Потому что, когда рядом мужик, женщине ничего другого не приходит в голову, кроме как: накормить, обстирать, обогреть… Ей просто некогда думать о всяких излишествах.
ЗОЯ. Ладно, замнем, как говорится, для ясности… И вернемся, однако, к нашим баранам. То бишь к мужикам. Звони своему Никитину, пусть защитит любимую женщину от бывшего мужа.
АННА. Не хочется его посвящать…
ЗОЯ. У тебя есть на примете другая особь неженского пола?
АННА. Увы – нет!
ЗОЯ. Вот видишь! А единственный мужчина, между прочим, должен хоть как-то оправдывать свою единственность в жизни женщины. Звони!
Анна, помедлив, набирает номер.
АННА. Алло! Никитин, это ты?.. Здравствуй… (Громко.) Что там за голоса? Плохо слышно!.. Ах, день рождения сотрудника… Понятно… Понятно, говорю!.. Ну хорошо, празднуй, я в другой раз позвоню… Да нет, не буду тебя отвлекать… Что?.. Нет, просто я хотела тебя попросить… Попросить, чтобы ты сегодня приехал…
ЗОЯ. Скажи, пусть явится со всякими интимными вещами, чтобы было чем наполнить твои декорации.
АННА (отмахнувшись от нее). Приедешь? Хорошо, буду ждать! До встречи!.. (Кладет трубку.) У них там пьянка. Говорит, что будет через полчаса.
ЗОЯ. И это – правильно, как говорил первый президент Советского Союза… Давай, наводи красоту на своем невыразительном домашнем лице, а я пойду начинать свой новый бизнес. Ибо, как голосит народная мудрость, «куй железо, пока горячо». Хочу войти в очередной год с новой судьбой и новым имиджем.
АННА. Ты что, серьезно решила стать художницей?.. Делать тебе нечего!
ЗОЯ. Посмотрим, что ты запоешь, когда увидишь меня богатой и счастливой, и в золотой иномарке, и с красивым олигархом в обнимку… Все, исчезаю. Если случится нечто непредвиденное – прибегай, поможем! Пока!
Зоя уходит. Анна смотрит на картину.
АННА. Степанов, ты напрасно стараешься! Я тебя назад не приму!
Недолгое затемнение, после которого раздается звонок
в дверь. АННА, уже переодетая, идет открывать.
Возвращается с НИКИТИНЫМ. В руке у него – дипломат.
НИКИТИН. Представляешь, таксист содрал с меня двойную цену… Они совсем обнаглели! Закрывают счетчик открыткой, чтобы не было видно цифр, и дерут с пассажиров, сколько хотят. И никакой управы на них нет! Представляешь, как они обнаглеют в новогоднюю ночь?
Садится на диван.
АННА. Можно жалобу написать. Или позвонить их начальству.
НИКИТИН. Они прекрасно знают, что интеллигентный человек никогда не будет жаловаться, вот и распоясались. Эти бандиты – замечательные психологи. Думаешь, они всегда ездят с открыткой на счетчике? Как бы не так! Все зависит от пассажира. Если он деликатный и не выступает, счетчик закрыт. А если наглый и самоуверенный…
АННА. По-моему, разумнее было бы возмущаться в такси, а не у меня на диване…
НИКИТИН. Ты произнесла это с некоторой долей иронии. Почему? Ты со мной не согласна?
АННА. Мне не нравится, когда размахивают кулаками только через год после того, как нужно было подраться… Мужчина должен действовать, а не жаловаться на свою интеллигентность.
НИКИТИН. Кажется, ты не в духе… (Открывает дипломат.) Но я тебя сейчас развеселю. Смотри, что я стащил… Из-под самого носа начальника! (Ставит на стол бутылку дорогого вина, кладет коробку конфет).
АННА. Ты это украл?
НИКИТИН. Почему – украл? Просто взял со стола. Никто и не заметил, потому что все уже были громкими и счастливыми… Неси фужеры!
Анна достает фужеры. Никитин наливает вино, открывает коробку с конфетами.
Давай выпьем и расслабимся…
Они чокаются, пьют.
Может быть, меня скоро повысят. Представляешь: зав.отделом уезжает в Израиль, хотя никогда не был евреем. Поговаривают, что Израиль для него – это всего лишь первая ступенька, чтобы попасть в Америку… Меня пророчат на его место. И сегодня на пьянке начальник слегка намекнул…
Смотрит на Анну.
Ты не слушаешь?.. Сидишь, как деревянная… Что-то случилось?
АННА (не сразу). У меня к тебе дело, Никитин… Наверное, очень неожиданное для тебя…
НИКИТИН. Ты меня заинтриговала… (Усмехнувшись.) Нужно кого-то убить?
АННА. Пока нет… Но могут возникнуть некоторые сложности… Видишь эту картину?
НИКИТИН. Вижу. Откуда она у тебя?
АННА. Подарили. Но это неважно. А важно то, что… (Пауза.) Короче. Я прихожу домой – а картина висит. Ее повесили, пока меня не было. Думаю, что сделал это вполне конкретный человек, мой бывший муж. У него остались ключи от квартиры. Он приехал, вошел и… тайком повесил картину, которая до этого долго стояла в прихожей. Вот…
НИКИТИН. Очень мило… А почему он сделал это тайком от тебя?
АННА. Теряюсь в догадках… Впрочем, он знает, что я люблю сюрпризы. Вот и устроил… Боюсь, что таким образом он решил вер-нуться ко мне, хотя мы три с половиной года назад развелись окончательно и бесповоротно… Однажды он уже делал попытку вернуться, через месяц после развода.
НИКИТИН. Он и тогда вешал картину?
АННА. Нет, тогда он принес мне в подарок живого поросенка. Думал, что я завизжу от радости, брошусь ему на шею и мы снова за-живем вместе – тускло и безрадостно… Но визжала не только я, а еще и поросенок, да так истошно, что сбежались соседи. Пришлось его, бедного, усыпить…
НИКИТИН. Насмерть, как бродячую собаку?.. Какой кошмар!
АННА. Нет, мы усыпили его на время. А на следующий день я отвезла его одному клоуну… Тот поросенок, насколько я знаю, вырос потом в грандиозную свинью и стал матерью-героиней, а также звездой цирка. Но речь не об этом… (Пауза.) Я не хочу, чтобы Степанов возвращался. И ты должен мне помочь!
НИКИТИН. Каким образом? Если убивать его не надо, то что я могу?..
АННА. Нужно сделать вид, будто ты – мой муж, да так, чтобы каждому стало ясно: кроме тебя, мне никто не нужен. В том числе и Степанов… Вернее, Степанов не нужен – в первую очередь! Увидев тебя в домашнем халате, он не посмеет…
НИКИТИН. Чем он тебе так насолил?
АННА. Я не хочу обсуждать с тобой своего бывшего мужа, по-тому что это неприлично… Ну что, ты согласен пожить у меня в качестве хозяина дома?
НИКИТИН (не сразу). Это надолго?.. У меня же, сама понимаешь…
АННА. Жена и дети?
НИКИТИН. Ну да, в некотором роде… Пойми меня правильно…
АННА. Все ясно… Извини, что побеспокоила… Просто мне, в кои-то веки, понадобилась твоя защита…
НИКИТИН. Нет, ты не думай, я всегда готов помочь, но… В чем-нибудь другом… Давай лучше выпьем и расслабимся. И устроим себе маленький праздник, а?
Делает движение, чтобы обнять Анну.
АННА (уклонившись от его рук). Я, кажется, слегка переоценила твое отношение ко мне. Женщинам это свойственно: придумываем что-то нереальное и сами в это верим, а потом не можем понять, почему все совсем не так, как нам хочется… (Пауза.) Извини, тебе лучше уйти. Мне нужно срочно что-то предпринять…
НИКИТИН. Ты меня выгоняешь? А я уже настроился на долгие и серьезные отношения… И дома сказал, что приду очень поздно…
АННА. Степанов, кстати, может заявиться в самый разгар наших с тобой «отношений»… И что ты будешь делать, если он обрушится на тебя с кулаками? Знаешь, одно дело, когда со мной в постели – законный муж, а другое…
НИКИТИН. А почему он, интересно, заявится в такое позднее время? По какому праву?
АННА. А без всякого особого права, но зато с ключами от квартиры. Откроет дверь – а тут… Степанов, между прочим, ревнивый, как… Даже не знаю, как!..
НИКИТИН. Да, ты права, мне лучше уйти… Позвони, когда все уляжется. Хорошо?
АННА (пожав плечами). Может, и позвоню…
Никитин чмокает Анну в щеку, берет свой дипломат и уходит.
Анна идет к телефону, набирает номер.
Алло! Зойка?.. Ты не хочешь хорошего вина и таких же хороших конфеток? Никитин принес, а сам… В общем, давай, приходи! (Пауза.)
Раздается звонок в дверь. Анна идет открывать и возвращается с ЗОЕЙ.
ЗОЯ. Кажется, я чего-то очень сильно не понимаю… Где твой прихожанин?
АННА. Ушел рыть окопы, чтобы отсидеться в них до новых времен.
ЗОЯ. Все ясно, но я все равно ничего не понимаю… Не объяснишь девушке, почему ты осталась одна, но при бутылке и конфетах?
АННА. Потому что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Так я решила.
ЗОЯ. Ой, вот только не говори, пожалуйста, что ты его выгнала!
АННА. Именно это я и собираюсь сказать… Угощайся!
ЗОЯ (ест конфету). Фи, какая пошлость! Как в дешевой мелодраме. Человек приходит к ней с дорогим вином и такими же дорогими конфетками. И даже с цветочками… (Смотрит вокруг.) А где же розы?
АННА. А роз – нет!.. Никитин вообще никогда не приносил мне цветов. Совсем! Даже в самый первый вечер!
ЗОЯ. А что он… приносит? Прошу, конечно, прощения за жгучее девичье любопытство…
АННА. Он приносит себя. И бутылку. Набор – всегда один и тот же.
ЗОЯ. Какие мужики пошли, Боже мой! Какие мужики!.. Сплошные собутыльники. Покажите мне мужика, в котором осталось хоть что-то романтическое!.. (С пафосом декламирует.) «Проведите, про-ве-ди-те меня к нему! Я хочу ви-и-деть этого человека!»
АННА. Ага, сейчас, размечталась!.. Пора привыкать, что настоящие мужики давно вымерли. Как мамонты… Ладно, не будем больше о трагическом…
ЗОЯ. Действительно, давай о прекрасном!.. Между прочим, у меня уже есть все, чтобы начать длинную творческую биографию знаменитой художницы Стефании Пилигримовой. Я позвонила одному богатенькому поклоннику, и он сбегал в магазин, купил краски, холсты и всякую другую необходимую дребедень. И уже сегодня девушка начала творить. Получается так здорово, что я даже начинаю завидовать этой Стефании Пилигримовой, ибо вся моя слава достанется ей… Хотя, кто знает? Может, я еще и передумаю приписывать ей плоды своего буйного вдохновения… Покажу – ахнешь!..
АННА. Представляю…
ЗОЯ. Не слышу в твоем голосе должного восхищения и зависти, а слышу сплошную озабоченность своими жалкими проблемами… Хорошо, давай опять о твоем, о низменном. Никитин, значит, ушел в окопы, а других мужиков не предвидится. Так?.. И что будем делать?
АННА. Не знаю… Остается только расклеить объявления: «Анна Карелина ищет мужчину!..»
ЗОЯ. Вариант, конечно, хороший, но он может растянуться на неопределенное время… (Думает). Постой… Кажется, у меня тоже есть вариант… Далекий, правда, от совершенства, но выбирать нам не приходится.
Набирает номер по телефону.
Алло!.. Роман? Привет, это Зоя. Мне нужна твоя помощь. Ты можешь приехать ко мне?.. Да, прямо сейчас, потому что… Короче, давай, приезжай. Я потом все тебе объясню. Захвати с собой дорожную сумку с вещами. Только приличную, а не какой-нибудь грязный вещмешок… Да, зубную щетку и бритвенные принадлежности не забудь!.. Я же сказала: потом объясню… Что значит – какие вещи? Как в лирическую командировку – лучшие! Плюс шикарный халат и такие же комнатные тапочки. Обязательно!.. «Где-где»… Одолжи у кого-нибудь. У своего соседа, например, он же у тебя – настоящий мачо… Мачо – значит, мачо, и давай не будем вникать в мелкие подробности… Что значит – не даст? Скажи, что мы заплатим за эксплуатацию, а потом сдадим в химчистку или, на худой конец, постираем… Нет, платить будешь не ты, не переживай. Все понял?.. Жду!
Кладет трубку.
АННА. Это что за Роман?
ЗОЯ. Роман, с которым у тебя будет счастливый семейный роман!.. Прошу прощения за такой изысканный каламбур… Это бывший муж моей двоюродной сестры. Живет один в коммуналке. После развода совсем опустился и расклеился, из бутылки не вылезает.
АННА. А что-нибудь еще, менее живописное, не найдется?
ЗОЯ. Менее живописное придется долго искать… Можно было бы попросить об услуге соседа Романа, но он ничего не делает бесплатно, насколько я знаю. А у нас с тобой таких денег нет и быть не может – во всяком случае, пока… Так что Роман – это единственное и срочное спасение. И тебе, между прочим, замуж за него не выходить.
АННА. А вдруг?..
ЗОЯ. Не смеши людей! Роман – типичный представитель вымирающего вида, со всеми вытекающими особенностями… Ничего, не пугайся! Мы его отмоем, причешем, надушим – и будет как новенький. Твой Степанов увидит, как ты беспробудно счастлива с новым мужем, и навсегда уйдет в монастырь. И больше – никаких сюрпризов!
Наливает вино.
Выпьем, донна Анна, за наше светлое женское будущее!
Конец первого действия.
Действие второе
Та же комната в квартире Карелиной – на следующий день. На креслах разбросаны мужские вещи: галстуки, рубашки, потрепанный костюм.
Входит АННА – в халате, с усталым лицом.
Останавливается, смотрит на разбросанные вещи.
АННА. Да, присутствие грубого мужского организма очень и очень заметно… И как я раньше могла такое терпеть?..
Звонит телефон. Анна берет трубку.
Алло!.. Да, Зойка, привет… Да, мы уже позавтракали. Роман сейчас в ванной, душ принимает. Уже, кстати, второй раз – от волнения, наверное… «Как-как»! Будто сама не знаешь, как можно чувствовать себя после тяжелой ночи. Я же давно не засыпала в мужском присутствии. А если быть точной, то я почти и не спала сегодня – с непривычки… Нет, не приставал. Я ему на кухне постелила, на раскладуш-ке. Знаешь, я уже не в восторге от нашей затеи. По-моему, Степанов не заслуживает таких страданий… Моих страданий, ему-то чего страдать! Обидно будет, если он больше не появится, и все окажется напрасным… Ой, голова такая тяжелая, что даже смотреть больно. Хо-рошо, что сегодня выходной… Да, забегай время от времени, хоть обстановку разрядишь. А то с непривычки меня может зашкалить… Что? Уже закончила?.. А зачем ее феном обдувать?.. Ах, чтобы поскорее высохла. Ну ты даешь, подружка… Да, конечно, если не жалко, подари. Я повешу ее рядом с Лавинским, и будет у меня дома галерея знаменитых художников… Хорошо, пока.
Кладет трубку. Идет к креслам, складывает вещи в стопку.
Входит РОМАН – в красивом длинном халате, с влажными волосами. Вид у него робкий и даже несколько угнетенный.
РОМАН. Извините… Это… Что задержал ванну…
АННА. Ничего. Это очень даже хорошо: чистота – залог здоровья…
Видно, что оба испытывают неловкость.
РОМАН. Да… Как говорится, солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья… (Пауза.) Может, вам… Это… Нужно помочь как-нибудь, так я могу… Или что починить…
АННА. Да вы расслабьтесь, расслабьтесь… Вы все-таки мой муж и должны чувствовать себя уверенно… Может, на «ты» перейдем, чтобы потом не путаться? Надо же как-то привыкать… Давайте на «ты», хорошо?
РОМАН. Давайте… А то и правда… Муж и жена, а выкаем, как… Как в этих… Ну… Французских романах…
АННА. А вы… То есть ты… Читал французские романы?
РОМАН. На французском?.. Да-а-а!.. То есть нет… И на русском – тоже, конечно… Не совсем, это самое, читал… Я больше детективы люблю… Ну, убийства всякие… Про бандитов… А еще – про сыщиков разных, типа Турецкого…
АННА. Понятно… (Пауза.) Вы помните… То есть… Ты помнишь, о чем мы вчера говорили?
РОМАН. Конечно, я вчера трезвый был… Почти…
АННА. Ты – мой любимый муж, у нас с тобой все замечательно, и мы живем душа в душу… И ты не должен скупиться на ласковые слова. При свидетелях, разумеется… Какие ты обычно употребляешь слова?.. Я хочу заранее услышать – может, что-то придется добавить для пущей убедительности… Скорректировать, так сказать…
РОМАН. Ну… (Думает.) Пупсик… Цыпка… Зверьки там разные… Типа котика… Ну еще зайчик, конечно…
АННА (сдерживая улыбку). Хорошо, только как-то… А попроще что-нибудь? Нужно, чтобы звучало ласково и просто, без всякой фальши и лишнего пафоса. Чтобы каждому дураку было ясно, что мы с тобой привыкли общаться ласково и с уважением, как обычные интеллигентные люди, которые искренне и давно любят друг друга. Понимаешь?
РОМАН (вытирает вспотевший лоб рукавом халата). Понимаю, конечно… А как это?
АННА. Даже не знаю, как тебе объяснить… Ты любил свою жену?
РОМАН. Вальку, что ли? Так она, это… Бывшая!
АННА. Все равно… Вот ее, Вальку, ты же любил когда-то, правда? И как ты обычно выражал свою любовь?.. Я имею в виду не постель, а быт.
Роман опять в замешательстве вытирает лицо.
Извини, я, кажется, задаю некорректные вопросы… Ладно, пусть будет, как получится… (Пауза.)
РОМАН. Можно, я надену свой костюм? Мне в нем, это, как-то роднее…
АННА (показывает на его костюм). Этот?.. Нет, этот костюм надевать не надо. Извини, но он у тебя – не от кутюр… Степанов не должен торжествовать по его поводу, понимаешь? Он не должен чувствовать своего превосходства… Поэтому будет лучше, если ты встретишь его не в своем костюме, а просто в хорошем халате. Так гораздо интимнее. И сразу видно, что ты – у себя дома… И халат у тебя, между прочим, довольно приличный.
РОМАН. Я его у соседа взял. Он из Германии привез… И тапки тоже его. Не знаю, правда, откуда… (Пауза.) У тебя… это самое… можно курить?
АННА. Нежелательно, вообще-то… Но можно выйти на балкон, если очень хочется. Кстати, а что ты куришь?
РОМАН. Это… Что подешевле и покрепче.
АННА. Нет, так не пойдет! Степанов сразу сделает определенные выводы, у него глаз наметан… Знаешь что? Я сбегаю в магазин и куплю тебе что-нибудь приличное.
РОМАН. А если без тебя… Это… Ну… Кто-нибудь заявится?.. В дверь позвонит или как?..
АННА. Откроешь и будешь вести себя, как хозяин дома. Главное – спокойствие и достоинство… (Окидывает его взглядом.) Да, и не надо сутулиться. Такой спины не бывает у уверенного в себе человека. Спина должна быть совершенно прямая, дворянская спина! По-нимаешь?.. Как у Андрея Болконского! Расправь плечи…
Роман послушно распрямляет плечи и спину.
Вот-вот… Так гораздо лучше!.. Я сейчас переоденусь и схожу за сигаретами, а ты не скучай. Книги полистай, если хочешь. Или телевизор посмотри…
Анна выходит. Роман облегченно расслабляется,
валится на диван и вытягивается во весь рост. Пауза.
РОМАН. Ох, ёшкина мать… Совсем забыл!.. (Громко.) Аня!
АННА (из прихожей). Лучше называй меня Аннушкой!
РОМАН (про себя). Фу ты, ёшкин кот… (Громко, с некоторым усилием.) Аннушка!
АННА. Слушаю тебя, Ромочка!
РОМАН. Это… Я совсем забыл, у меня сегодня заказы… На работе!
Входит АННА. Она уже переоделась.
АННА. Какие заказы, Ромочка?
РОМАН. Они, правда, не мои, а моего напарника. Мы с ним, это, иногда халтурим, а он сегодня не может. Попросил его заменить.
АННА (растерянно). Но ты не можешь… Ты не можешь уйти и оставить меня одну! Степанов должен убедиться, что его место давно занято, иначе он от меня не отстанет!
РОМАН. Это самое… А что делать?
АННА. Я не знаю… Позвонить, предупредить… Какие у тебя заказы?
РОМАН. По сантехнике. Клиенты просили зайти в выходные, а Юра не может… Получается, что я, это… Подведу его… Я совсем забыл!
АННА. Позвони напарнику, пусть идет работать. Пожалуйста!..(Вкрадчиво.) А я принесу тебе хорошие сигаретки… И даже выпить принесу! Ты что пьешь, Ромочка?
РОМАН. Это… Чернило. А так – водку, когда есть за что.
АННА. Я принесу тебе хорошего коньяка… А ты звони своему напарнику, звони!
Подходит к нему, чмокает в щеку.
Роман напряженно замирает.
Ну что ты испугался?.. Или я тебе не жена?.. Я пошла, дорогой!
Анна, потрепав Романа по щеке, уходит.
РОМАН (трогает щеку, улыбается). Хрен поймешь этих баб… (Идет к телефону, набирает номер.) Юра, это я. Это самое… Не получается у меня сегодня с заказами. Тут срочное дело нарисовалось… Да подожди ты, ёшкин кот! Не могу я!.. Не могу и все!.. Никто не умер и дом не сгорел… Нет, и выгодная халтура не проклюнулась! Просто… От, ёшкина мать… (Отчаянно.) Да женюсь я, понял?! Же-нюсь!.. Не говорил, а теперь вот говорю, чтобы ты знал… Я тебя потом с ней познакомлю. Так что давай, брат, чеши по клиентам… «На ком, на ком»… На бабе женюсь, конечно! Из интеллигенток… Не знаю, где мы будем жить. Может, и у нее… Да, у нее квартира приличная и сама она, это, очень даже ничего. Ладно, мне уже некогда. Сейчас, это, в загс едем, уже и такси внизу пиликает, счетчиком мотает… Ага, спасибо! Все, я побежал жениться!
Кладет трубку, облегченно вздыхает. Возвращается на диван,
ложится и, помолчав немного, долго и громко поет. Раздается звонок в дверь.
Уже вернулась, что ли?.. Так быстро?
Идет открывать и возвращается с НИКИТИНЫМ, в руках у которого – большая дорожная сумка.
НИКИТИН (ставит сумку). А где Анна?
РОМАН (не сразу, значительно). Аннушка вышла! (Выжидающе смотрит на Никитина).
НИКИТИН. А что здесь делаете вы? В халате, в тапочках, с мокрыми волосами… Как у себя дома…
РОМАН. А я и есть – у себя дома.
НИКИТИН. Я только что приехал из командировки… Жены нет, а меня встречает посторонний мужчина. Как это прикажете по-нимать?
РОМАН. Я – не посторонний! Это… Я здесь живу. С Аннушкой!
НИКИТИН. И давно это у вас? Давно вы с ней «живете»?
РОМАН. Ну и вопросик… (С вызовом.) С рождения, так сказать!
НИКИТИН. А-а, вспоминаю: Анна говорила мне, что вы можете заявиться… Лучше будет, если вы оставите ее в покое. Она теперь моя жена, а не ваша, и давайте не будем усложнять ей жизнь… А где она, кстати?
РОМАН (важно). Моя жена пошла в магазин. За сигаретами для своего любимого мужа… Это значит – для меня!
НИКИТИН. Что вы себе позволяете? У Анны пока один муж, и он – перед вами!.. И, она, между прочим, не выносит табачного дыма.
РОМАН. Вашего – не выносит!
НИКИТИН. А я, между прочим, не курю и вам не советую. Табак провоцирует всякие нехорошие болезни.
РОМАН. У меня таких болезней быть не может!.. Это самое… И курю я, так сказать, исключительно потому, что моя любимая жена Аннушка обожает мой дым, просто жить без него не может!
Звонит телефон. Мужчины одновременно идут
к аппарату. Роман оттесняет плечом Никитина.
Спокойно, дорогой товарищ! Трубку возьмет хозяин дома. (Важно берет трубку.) Алло!.. А, Зойка… Ее нет, она пошла в магазин. По-нимаешь, у меня кончились сигареты… То есть эти… Ну, толстые такие… Сигары!.. А моя любимая Аннушка так любит, когда я курю, ты же знаешь! Садится рядом и дышит, дышит… Это… Аж глаза закрывает от радости!.. Нет, со мной сейчас ничего не происходит, все нормально! Только к нам тут один гость, это самое, заявился. Говорит, что он ей какой-то муж. Даже как-то смешно, честное слово. Устроил тут цирк на проволоке!.. Не бойся, ты же меня знаешь. Пока Аннушка не придет, я с ним буду жутко интеллигентным. А потом посоветуюсь со своей ласточкой, какую котлету из него сделать к Новому году: отбивную или рубленную… Ага, ты заходи к нам! Аннушка принесет выпить, и мы замочим это дело, как положено… Ага, будь!..
Кладет трубку, смотрит на Никитина.
НИКИТИН. Вы что, собираетесь спаивать мою жену?
РОМАН. Слушай, дорогой товарищ, у меня, это, уже лопается ангельское терпение. Хватит присваивать чужую жену! Понял, нет?
НИКИТИН. Попрошу мне не тыкать! Я…
РОМАН. Все, мое интеллигентное терпение уже совсем, это самое, лопнуло. Как розовый шарик!.. (Наступает на Никитина.) Слушай, ты!.. Иди гуляй! Утомил ты меня, дорогой товарищ, ой, утомил! Я сейчас самостоятельно сделаю из тебя отбивную, не посоветовавшись, как говорится, с любимой женой!
Хлопнула входная дверь. Слышен голос АННЫ.
АННА. Ромочка! Я уже вернулась! А-у!
РОМАН (многозначительно глянув на Никитина, отвечает высоким голосом). А-у! Кто там?
АННА. Это я, твоя любимая женушка!
АННА входит в комнату. В руках у нее – бутылка коньяка и сигареты. Увидев Никитина, Анна застывает от неожиданности.
РОМАН (театрально простирая к ней руки). Аннушка! Где тебя нос… Где ты была так долго? Я так по тебе соскучился!
Бросается к Анне, душит ее в объятьях.
НИКИТИН. Не смейте лапать мою жену, оставьте ее в покое!
РОМАН. Это почему, интересно?.. Сам ее бросил, а теперь, это, претензии предъявляет!
НИКИТИН. Я не бросал!.. Это ты!..
РОМАН. Аннушка, цыпочка моя распрекрасная, можно, я его убью?
Оставляет Анну и хватает Никитина за горло.
Анна торопливо ставит коньяк на стол и бросается
к мужчинам, пытается оторвать руки Романа от Никитина. Наконец это ей удается. Мужчины, пыхтя и зло глядя друг на друга, поправляют на себе одежду.
АННА. Вы что, совсем спятили?!.. (Спокойнее.) Что здесь происходит?
НИКИТИН. Это ты должна мне объяснить, что здесь происходит. Что в нашем доме делает этот… этот самозванец? Этот Гришка Отрепьев?!
РОМАН (делает движение, будто собирается напасть на Никитина). Я тебе покажу – «Гришка в отрепьях»! На себя посмотри! Канарейка в панталонах! Козел в перьях!
АННА. Ромочка, успокойся!.. Он не то, что ты думаешь!..
Раздается звонок в дверь. Анна замирает.
Ой, мамочки… Звонит!
РОМАН. Спокойно, Аннушка! Я открою. (Важно выходит).
НИКИТИН. Ты права, он у тебя действительно… (Делает неопределенный жест.) Странно, что этот Степанов только картину повесил, а не разорвал тут все на кусочки.
АННА (прислушиваясь к тому, что происходит в прихожей). Он просто не успел это сделать… И ты, кстати, будь с ним повежливее, а то, чего доброго, придется «скорую» вызывать… С ним лучше не шутить!
Входят ЗОЯ с картиной в руках и РОМАН.
Анна облегченно вздыхает.
Ой, Зойка!.. Слава Богу, это ты… А я подумала…
ЗОЯ (удивленно смотрит на Никитина). Здрасьте!.. А Роман сказал, что здесь С…
Запинается, видя, что Анна делает ей знаки молчать. Пауза.
А почему это вы не в окопах?
НИКИТИН. Что вы имеете в виду?
АННА (поспешно). Зойка, все нормально… Что за картина?
ЗОЯ. Я же тебе говорила… Об этой художнице…
АННА (пряча улыбку). А-а… Ну да… Стефания Пилигримова…
Зоя ставит картину к стене, под картиной Лавинского.
ЗОЯ. Называется «Запах тревожной звезды»… Все только и говорят об этой Пилигримовой, а критика вообще на ней помешалась…
НИКИТИН. Я о ней слышал… Очень интересная художница, одна из немногих… Мне особенно нравится ее работа… Э-э… С таким оригинальным названием… Забыл, к сожалению, как называется…
ЗОЯ. Наверное, вы имеете в виду картину… (Задумывается.) «Симфония смущенного цветка»? Это очень знаменитая вещь.
НИКИТИН. Да-да, именно «Симфония смущенного цветка»! Помню, какое неизгладимое впечатление она произвела на меня…
ЗОЯ (многозначительно взглянув на Анну). А знаете, эту Стефанию Пилигримову в детстве выкрал отец-итальянец у ее матери, с которой он был разведен, и увез девочку из Белоруссии в Италию. Там она и выросла, и художницей стала. Мать ее с горя утопилась в Свислочи, и когда Стефания узнала об этом, она решила навсегда уехать из Италии на родину матери. Отца она так и не простила, и он умер в одиночестве… Вот.
РОМАН (разглядывает ее картину). Это что – картина такая, что ли? По-моему, это… просто какая-то мазня. И я так могу намазюкать! (Показывает на картину Лавинского.) Эта – и то лучше. Тут хоть кубики какие-то, квадратики, так сказать…
НИКИТИН. Так могут говорить только те, кто не понимает истинной цены искусства!
РОМАН. Ей цена – бутылка минералки. Да и то, это… Только за краски. Их же все-таки купить надо было…
НИКИТИН (Анне). И этот «искусствовед» претендует на то, чтобы жить с тобой под одной крышей?
РОМАН. Я не претендую, это самое… Я здесь давно живу! А ты можешь катиться отсюда копченой колбаской, пока я не порезал тебя на мелкие кружочки!
ЗОЯ (Анне). Чего это они не поделили?
АННА. Да так… Не обращай внимания. Как, говоришь, называется эта картина?
ЗОЯ. «Запах тревожной звезды». (Никитину.) Правда, хороша?
НИКИТИН (не сразу, задумчиво глядя на картину). Да, несомненно…
ЗОЯ. Как вы думаете, о чем она?
НИКИТИН. Я, конечно, не профессионал в этой области… Но, на мой взгляд, это настоящая, глубинная философия. О вечности всего живого на земле, о связи человека со Вселенной… О таинственном движении времени и пространства…
РОМАН (удивленно). Да-а?.. (Смотрит на картину.) Ёшкин кот!.. А где это написано?
НИКИТИН (усмехнувшись и проигнорировав его). А какое оригинальное сочетание красок!.. Я, кажется, давно такого не видел… Нет, она определенно очень талантлива, эта Стефания! И нашим ху-дожникам до нее так же далеко, как отсюда до Италии. Вот что значит настоящая европейская школа!
ЗОЯ. Вы так тонко чувствуете живопись… И рассуждаете, как специалист по искусству…
НИКИТИН. Нет, что вы, какой я специалист… Я – всего лишь будущий начальник отдела в одном научно-исследовательском институте. Просто я, как и всякий интеллигентный человек, люблю все прекрасное… Кстати, откуда у вас эта картина? Она же, наверное, стоит бешеных денег!
ЗОЯ. Да так, дали на время… То есть подарили… Сама я, конечно, не смогла бы ее приобрести.
РОМАН. Эта ерунда стоит денег? Ничего себе!..
НИКИТИН. Настоящее искусство всегда стоит денег. И очень больших, между прочим!
РОМАН. Ни фига себе… И какой, это, ненормальный может такое придумать?.. Аннушка, откуда он взялся а нашем доме, такой придурковатый?
НИКИТИН (Анне). Дорогая, я больше не намерен терпеть в нашем доме этого человека!.. Я звоню в милицию, пусть его выведут отсюда!
ЗОЯ. Зачем это вам понадобилась милиция?
РОМАН. А я тебя, это, и без всякой милиции отправлю за далекий горизонт! В кругосветное путешествие, так сказать!
АННА. Постойте, граждане мужчины! Я вам все объясню…
РОМАН. Что тут объяснять, и так все ясно! Я сейчас этого героя сложу, это, пополам и выброшу в форточку, и пусть он потом сам себя очень долго ищет! (Угрожающе идет на Никитина).
ЗОЯ (поспешно, чтобы спасти положение). Ой, чуть не забыла… Ромочка, пойдем ко мне! Ты мне нужен!.. Я хотела снять с антресолей елочные украшения, но без грубой мужской силы не справиться.
АННА (выразительно смотрит на Романа). Да, Ромочка, иди, помоги Зое! А за меня не волнуйся, все будет в порядке.
РОМАН. Да?.. Ну, раз ты меня отпускаешь, цыпочка моя… (Никитину.) Смотри, если что – это, убью! (Неловко чмокает Анну в щеку.) Я ненадолго, раз ты не против… Сигареты возьму с собой, покурим с Зойкой на привале…
Зоя берет Романа под руку и уводит его.
НИКИТИН. Ну и Степанов у тебя… Не понимаю, как ты, вполне интеллигентная женщина, могла жить с таким… Мамонт какой-то…
АННА. Он по-своему славный… А ты почему здесь, кстати? Вчера ты…
НИКИТИН. Понимаешь… В общем, проснулся сегодня, вспомнил наш разговор – и решил тебе помочь. Все-таки мы – не совсем чужие люди… Дома сказал, что еду в командировку. На выходные.
АННА. И жена поверила?
НИКИТИН. А почему бы ей и не поверить?
АННА. Интересно, кто это в вашем научно-исследовательском институте ездит в командировку на выходные, да еще перед Новым годом?.. Хорошо, что я – не жена и меня никто не обманывает… Грустно быть доверчивой дурой.
НИКИТИН. Моя жена – не дура!
АННА. Извини, я не собиралась ее оскорблять. Все жены – доверчивые дуры, кроме твоей… (Пауза.) Слушай, а если Роман не выберется отсюда и через неделю? Ты будешь у меня до самого конца?
НИКИТИН. Нет, я же сказал: могу только на выходные. Сама понимаешь… Скоро Новый год, и я вынужден быть примерным семьянином.
АННА. Странно, что ты забываешь об этом, когда приходишь ко мне «для отношений»…
НИКИТИН. При чем здесь это?
АННА. Значит, ни при чем?
НИКИТИН. Анна, мы же интеллигентные люди! Не надо уподобляться ворчливой жене, тебе это не идет.
АННА. А что мне идет, интересно?
НИКИТИН. Кажется, ты устроила мне выяснение отношений?
АННА. А тебе это не по душе?
НИКИТИН. Этого мне и дома хватает. Я думал, что ты – моя тихая гавань… Всегда и выслушаешь, и поймешь… И вообще…
АННА. Кто бы меня хоть раз выслушал и понял, а? Я так устала быть обслуживающим персоналом, этакой вечной процедурной сестрой! Всю жизнь!
НИКИТИН. Не надо жаловаться, потому что это удел всех женщин. Настоящих женщин!
АННА. А каков же удел настоящих мужчин?
НИКИТИН. Ой, пожалуйста, не будем устраивать дискуссию на эту тему! Природа давно расставила все по своим местам.
АННА. Мне кажется, что сегодня мужчины и женщины поменялись этими местами: вы на нас опираетесь, а не мы – на вас. Мы вас защищаем, мы за вами ухаживаем, мы выслушиваем ваши жалобы и вытираем вам слезы!.. Ты не думаешь, что делать все это – прерогатива мужчины? Сильного пола, так сказать! Или мужчины действительно вымерли, как мамонты, а остались от них одни слабые особи с узкой половой принадлежностью?..
НИКИТИН. Я уже жалею, что приехал к тебе… Устроила сцену…
АННА (в запале). А я тебе не навязываюсь! И не держу!
НИКИТИН. Если я настолько не отвечаю твоим высоким требованиям, то почему ты терпела меня все это время? Целых два года!
АННА. Потому что я – слабая женщина и мне иногда хочется прислониться к мужскому плечу. И чтобы сильный человек утешал меня. И чтобы он носил меня на руках, дарил цветы, выслушивал мои глупости и был снисходительным: как большой и сильный – к маленькой и слабой… Понимаешь?.. А ты… Ты потому рядом, что все-таки голос у тебя похож на мужской… Но оказалось, что и с тобой я всегда буду сильным полом… А я так устала от этого…
НИКИТИН. Кажется, я понимаю теперь, почему твой Степанов…
АННА. Что – мой Степанов?!.. Хочешь сказать, ты понимаешь, почему он ушел от меня?.. Так вот, это я предложила ему уйти! Все по той же причине: устала быть сильным полом!
НИКИТИН. Ха, предложила уйти!.. Между прочим, я хорошо слышал сегодня, как ты сюсюкала с ним из прихожей… «Ромочка!.. Твоя любимая женушка!..» Я и не подозревал, что ты можешь быть такой… Такой лживой!
АННА. Во-первых, я не намерена выслушивать от тебя оскорбления! А во-вторых, это не… (Пауза.) Впрочем, тебя это не касается. Мы с тобой уже все выяснили.
НИКИТИН. Понятно… Значит, ты предпочитаешь мне этого… Этого мамонта?
АННА. Сейчас в твоих устах слово «мамонт» звучит как комплимент.
Звонит телефон. Анна берет трубку.
Алло!.. Да, Зойка… Света нет?.. Я не знаю, сейчас гляну…
Подходит к выключателю, нажимает.
Свет не загорается. Анна берет трубку.
Алло!.. Да, у меня тоже нет. Может, что-то на линии случилось, так иногда бывает… А мы тут мило беседуем. Отношения выясняем, так сказать… А что, Роман хорошо разбирается в технике? Ну что ж, пользуйся моментом, пусть еще что-нибудь починит. Кто знает, когда теперь в доме появится мужчина… Да, пока…
Кладет трубку.
НИКИТИН. А твой Степанов, оказывается, из тех, кто еще не вымер? (Подражая Роману.) Технику, это, соседке чинит… На лю-дей, это, бросается… Чем, это, не мужик?.. Правда, с интеллектом у него – не ахти, но зато плечо крепкое, есть во что вцепиться и плакать… Странно, что ты его раньше не использовала для этого…
АННА. Для чего?
НИКИТИН. Для слез. В качестве жилетки. Ты же только что жаловалась, что и со своим Степановым устала быть сильным полом…
АННА. Знаешь, ты меня убедил… Роман действительно не такой тонкий ценитель живописи, как ты, но может быть очень милым. Так что пора тебе возвращаться из командировки. Сделаешь жене новогодний сюрприз…
Никитин встает.
НИКИТИН. Вот и разобрались… Ты не пожалеешь?
АННА. Если и пожалею, то об этом ты не узнаешь. Обещаю!
Входит СТЕПАНОВ – высокий, сильный, обаятельный, с большим букетом роз.
СТЕПАНОВ (показывает ключи и улыбается). Извините, ваш звонок почему-то не работает, пришлось открывать самому… Здравствуйте!
Анна и Никитин удивленно смотрят на Степанова.
Я вчера уже заходил… Вас не было дома.
НИКИТИН. Вы кто?
СТЕПАНОВ. Извините, я не представился. Степанов!
Пристально смотрит на Анну, неловко кланяется ей, затем целует руку. Протягивает руку Никитину. Никитин пожимает его руку и тоже смотрит на Анну.
НИКИТИН. Ничего не понимаю… Кто же тогда собирался меня убить?.. Или у тебя тут целая плантация Степановых?
АННА (смотрит на Степанова). Я сама ничего не понимаю…
СТЕПАНОВ. Я сейчас все объясню! Дело вот в чем…
АННА. Постойте… Так значит, это – вы?.. (Показывает на картину Лавинского.) Это не мой Степанов?
СТЕПАНОВ. Совершенно верно, ваш Степанов сейчас во Владивостоке, а я только что оттуда… Мы с ним там и встретились, и подружились…
Анна в изумлении оседает в кресло. Никитин тоже садится, во все глаза глядя на Степанова.
НИКИТИН. Ничего себе, сюжетик… (Анне.) Интересный спектакль ты здесь устроила, дорогая…
СТЕПАНОВ. У Игоря там семья: жена и – не поверите! – аж трое детей. И все абсолютно мальчики!
АННА (приходя в себя). Когда это он успел, интересно?
СТЕПАНОВ. У них сразу тройня родилась, и им под это событие дали большую квартиру… Игорь вполне счастлив… (Пауза.) Извините, вам, наверное, не очень приятно это слышать…
АННА. Нет, отчего же? Я рада… что у Степанова все хорошо…
СТЕПАНОВ. Может, вы поставите цветы в воду? Не хочется, чтобы такая красота завяла…
АННА. Да, конечно… Спасибо… Я как-то не сообразила… Извините… Вы присаживайтесь…
Берет у Степанова цветы, выходит.
Степанов садится на диван. Пауза.
НИКИТИН. А что, нельзя было сначала позвонить, а потом идти в гости? Так делают все приличные люди…
Входит АННА с вазой, ставит цветы на стол.
СТЕПАНОВ. Игорь сказал, что в этом доме любят сюрпризы… Вот я и нагрянул без предупреждения. И вчера, и сегодня…
АННА. Да, сюрприз получился на славу… Почему он дал вам ключи?
Садится рядом со Степановым, внимательно смотрит на него. Степанов, в свою очередь, с улыбкой смотрит на Анну. Похоже, что между ними пробежала искра.
СТЕПАНОВ. Он узнал, что я возвращаюсь сюда, попросил зайти к вам и повесить картину. Но так, чтобы вы об этом не знали. Он говорил, что эта картина не давала ему покоя… Все годы…
НИКИТИН (Анне). Твой Степанов – большой оригинал! Дал ключи совершенно чужому человеку…
СТЕПАНОВ. Я ему не чужой! Он мне жизнь спас, и теперь мы не только однофамильцы, но и братья.
АННА (удивленно, не веря своим ушам). Степанов… спас жизнь?!
СТЕПАНОВ. А почему вы удивляетесь? Он мужик – что надо, настоящий! Когда мы ходили на байдарках, я перевернулся на порогах. Думал, все, конец. А Игорь бросился спасать меня, хотя сам при этом мог погибнуть… Мы с ним потом долго валялись в больнице…
НИКИТИН (Анне – с издевкой). Да он у тебя просто герой! И зачем только ты развелась с таким суперменом?
СТЕПАНОВ (смотрит на Никитина). Мне не нравится ваш тон.
НИКИТИН (явно ревнуя Анну к нему). Это ваша проблема. А я ни под кого не собираюсь подстраиваться.
СТЕПАНОВ. Мне не хотелось бы в присутствии женщины…
НИКИТИН. Что – не хотелось бы?.. Расквасить мне лицо? Да?.. (Анне – с издевкой.) Мне определенно везет на твоих гостей! (Подражая Роману.) Еще, это, один мамонт… Они слетаются на тебя, это, как мухи на сладкое.
АННА. Никитин, не надо…
НИКИТИН (распаляясь). Ах, не надо?! Устроила цирк – и не надо?!.. А я, как последний дурак, ринулся ей помогать… Как же, бедная и беззащитная!.. А на самом деле – притворщица и лгунья!
СТЕПАНОВ. Ваш тон не нравится мне еще больше…
НИКИТИН. А кто вы такой, чтобы делать мне замечания?
СТЕПАНОВ. Я прежде всего мужчина, если вы заметили! И предлагаю вам попросить у дамы прощения.
Анна с интересом смотрит на Степанова.
НИКИТИН (показывает на Анну). О, смотрите, она с вас глаз не сводит! А если вы сейчас вызовете меня на дуэль и застрелите, она просто рухнет к вашим ногам… Ей давно хочется иметь под рукой настоящего мужика. Вы попали в самое яблочко!
СТЕПАНОВ (сжимает кулаки). Вы не расслышали? Я жду!
НИКИТИН (хлопает в ладоши). Бра-во!.. Дорогая, поздравляю! Наконец-то!
Никитин встает.
Если вам нужны мои извинения – получите их по почте… Разрешите откланяться – дела, знаете ли, дела!..
Собирается уходить. Степанов преграждает ему дорогу, едва сдерживаясь.
СТЕПАНОВ. Мне повторить?
Анна все с тем же интересом наблюдает за мужчинами.
НИКИТИН. Кажется, вы всерьез решили произвести впечатление… Что ж, придется вам подыграть, господин… Э-э-э… Степанов!
Поворачивается к Анне, кланяется.
Позвольте ручку, мадам, в знак вашего ясновельможного прощения.
Простите меня, простите!..
Целует ей руку. Картинно поворачивается к Степанову.
Инцидент исчерпан?.. С наступающим Новым годом, дорогие товарищи!
Подхватывает свою сумку и покидает комнату. Пауза.
СТЕПАНОВ. Извините… Я не собирался устраивать здесь балаган… Тем более, с вашим… другом…
АННА (улыбнувшись). Ничего, не переживайте… С сегодняшнего дня мы с ним не дружим… Он ко мне больше не придет…
СТЕПАНОВ. Я испортил ваши отношения?
АННА. Как можно испортить то, чего почти не было?.. Кстати, вы присаживайтесь, потому что бороться уже не с кем!
СТЕПАНОВ (садится). Понимаете, я не терплю, когда… (Пау-за.) Насмотрелся в детстве на своего отца… Как он относился к маме…
АННА. Он у вас рыцарь?
СТЕПАНОВ. Нет, пьяница. Мать бил… С тех пор я не выношу, когда при мне повышают голос на женщину. А тем более – унижают… Извините.
АННА. Не извиняйтесь. Как вас зовут, кстати?
СТЕПАНОВ. Никитой. А вы – Анна, я знаю… Игорь много о вас рассказывал…
АННА. Боюсь спрашивать, что именно…
СТЕПАНОВ. Он говорил, что вы – замечательная женщина, но вам не повезло с мужем. То есть с ним, с Игорем.
АННА. Он так и сказал?
СТЕПАНОВ. Да. Насколько я понял, у вас по отношению к нему было очень развито материнское начало. Он не чувствовал себя главой семьи и защитником, потому что вы его опекали, а не он – вас… Это унизительно для мужчины.
АННА. Интересно…
СТЕПАНОВ. Вы же знаете, мать растила его одна, дрожала над ним всю жизнь, опекала в каждой мелочи… Женился – и все та же опека, все такое же заботливое женское крыло. Получается, не мужчина, а вечный ребенок…
АННА. А меня, кстати, именно это и раздражало в нашей с ним жизни. Мне надоело быть нянькой… И мужиком в доме… (Пауза.) Теперь у него по-другому, да?.. Наверное, по-другому, если он, как вы говорите, по-настоящему счастлив…
СТЕПАНОВ. Да, у него теперь все иначе. Все в доме держится на нем, и Игорь этим страшно доволен и горд.
АННА. Кто бы мог подумать… (Пауза.) Что ж, я за него рада… Правда!.. Мы оба извлекли пользу из нашего неудавшегося брака. Он стал мужчиной. А я…
СТЕПАНОВ. А вы?..
АННА (усмехнувшись). А я… так хочу быть женщиной – маленькой и слабой. И плакать в чье-то сильное плечо – просто так, чтобы пожалели и погладили по голове… (Пауза).
СТЕПАНОВ. Можно, я обнаглею?
АННА. В каком смысле?
СТЕПАНОВ. Подставлю свое плечо. Прямо сейчас!
АННА (улыбаясь). Но мне совсем не хочется плакать!
СТЕПАНОВ (смеется). А я вас заставлю!
АННА. Вы собираетесь меня побить или просто обидите?
СТЕПАНОВ (пристально смотрит на нее). Нет, я не женат!
АННА. Не поняла…
СТЕПАНОВ. Я сказал, что я – не женат.
АННА (растерянно). Но я, кажется, не спраши…
СТЕПАНОВ (перебивает). И никогда не был женат!
Анна удивленно смотрит на него.
Если спросите, почему, я отвечу, что не встречал еще женщину, от которой хочу иметь детей.
АННА. Но я…
СТЕПАНОВ (перебивает). Это очень важно: жениться на женщине, от которой хочешь иметь детей! Иначе брак будет неудачным… Выходите за меня замуж.
Анна, совершенно остолбенев, не знает, как реагировать.
Входят ЗОЯ и РОМАН.
ЗОЯ. Я открыла твоим запасным ключом, потому что очень хочется войти, а звонок без электричества не работает… У нас новые гости, да?
Смотрит на Степанова. Степанов встает.
Здравствуйте! Я – Зоя. А это – Роман.
СТЕПАНОВ. Здравствуйте! А я – Степанов. (Пожимает им руки.)
Роман удивленно смотрит то на Степанова, то на Анну.
РОМАН. Ничего себе… Это самое…
ЗОЯ. Кажется, вы сильно изменились с тех пор, как я видела вас в последний раз… Три года назад…
АННА (немного придя в себя). Это… другой Степанов. Однофамилец!
ЗОЯ. А-а, понятно… Хотя, если честно, все равно ничего не понимаю…
РОМАН (мнется на месте). Это самое…
АННА. Все нормально, Роман. Настоящий Степанов, оказывается, сейчас очень далеко, так что все отменяется. Извини… И спасибо тебе большое!
СТЕПАНОВ (смеясь). Настоящий Степанов – это какой?
АННА. Я имела в виду… Мой бывший муж…
РОМАН. А мне, это… Понравилось быть твоим мужем! Вот… (Вздыхает, улыбается. Пауза.) Я еще могу успеть на заказы… Это самое… Пойду оденусь.
Берет с кресла свою одежду, выходит.
ЗОЯ. Это, конечно, не мое дело, но…
Смотрит на Анну.
СТЕПАНОВ. Зоя, вы не хотите быть свидетелем?
ЗОЯ. Свидетелем… чего? Анна, что здесь произошло, пока нас не было?
СТЕПАНОВ (не давая Анне говорить). Анна выходит замуж. За меня.
ЗОЯ. Что – вот так, сразу? Ни с того, ни с сего? С первого взгляда?
СТЕПАНОВ. Конечно! Именно так и создается прочный союз… Сразу после Нового года понесем заявления в загс, так что прошу всех быть готовыми.
ЗОЯ. Вот это напор! Как при штурме крепости… (Кивает на Анну.) Интересно, а сама-то крепость знает, что она уже пала?
СТЕПАНОВ. Да, я только что поставил ее перед фактом.
Анна хочет что-то возразить,
но Степанов не дает ей говорить.
И предупреждаю: никаких возражений не принимается. Я уже все решил!
ЗОЯ. Кажется, в этом тихом девичьем доме запахло сильным мужским началом… (Смотрит на розы.) Ты смотри…. И даже розы имеют место быть!.. Я попросила бы себя ущипнуть, если бы не боялась боли и синяков… Анна, скажи мне, пожалуйста, что я действительно не сплю…
АННА. Знаешь, а я сама не уверена, что не сплю… (Степанову.) Никита, вы, конечно, простите меня… Но… Вам не кажется, что все это как-то…
СТЕПАНОВ (смеется). Все вопросы и размышления – потом! Я, кстати, голоден, как волк… В этом доме не найдется чего-нибудь пожевать?
Анна, огорошенная происшедшим, молча смотрит на Степанова.
ЗОЯ. Ну, если некоторые не собираются покормить голодного мужчину, то хозяйка другого, более гостеприимного дома может пригласить его к себе и обслужить по полной программе… (Степанову – с хитрецой.) Вы не против пройтись со мной на этаж повыше?.. Кстати, поможете мне елочку нарядить – у вас это хорошо получается… И вообще – можете даже пожить у меня. Сколько потребуется! Хоть целую вечность!
АННА (поспешно, с ревностью). Нет-нет, Зойка!.. Я найду, конечно, чем покормить!.. Извините… Я сама должна была предложить…
ЗОЯ (подмигивает Степанову и смеется). Видите, как легко можно добиться положительного результата от женщины! Кажется, вас уже ревнуют, и это очень обнадеживающий знак, потому что от ревности до всего остального – одно короткое движение.
АННА. Зойка, успокойся, пожалуйста!
Степанов смеется.
ЗОЯ. Ой, я вижу на столе целую бутылку коньяка… Может, пора нам замочить все, что здесь произошло? Вы как, Степанов?
СТЕПАНОВ. Можно, конечно… Но я, правда, не пью. Совсем!
ЗОЯ. Я могла бы ехидно спросить: вы больны или просто «подшились»?.. Но не спрошу, потому что ответ написан на вашем мужественном лице… Вы еще, конечно, и не курите…
СТЕПАНОВ. И не курю… (Смеется.) Вот слушаю себя – и самому противно… Но ничего не поделаешь!
ЗОЯ. Та-а-ак… Анна, тебе не кажется, что такие мужики на дороге не валяются? Мы его берем!.. Кстати, у меня уже и подарок го-тов под начало ваших отношений… (Показывает Степанову на свою картину.) Стефания Пилигримова, «Запах тревожной звезды». Нравится?
СТЕПАНОВ (внимательно смотрит на картину). Даже не знаю…
ЗОЯ. Вы улавливаете в ней особый философский смысл? Все поголовно – улавливают!
СТЕПАНОВ. Я, к сожалению, ничего не понимаю в живописи… Извините.
ЗОЯ. Он даже не притворяется! Боже ты мой!.. Нет, я в абсолютном, невыносимом восторге!.. (Кричит.) Роман! Иди посмотри на нормального мужика!.. Рома-а-ан!
К О Н Е Ц