На днях я опубликовал статью «Женщина в Ливии и Женщина в Аляске», в которой рассказывается о положении женщин в резервациях США и положении женщин в Ливии при диктатуре Каддафи. Один из читателей высказал крайнее недоумение тенденциозностью статьи и стал упрекать меня в неверном изложении истинного положения дел в резервациях.
К счастью, я нашел в сети как раз подробное журналистское расследование, посвященное изнасилованиям женщин в американских резервациях.
Теперь у читателя есть полная возможность сравнить выводы моей статьи с данными американской журналистки.
Ниже приводится перевод истории, рассказанной журналисткой Национального Радио Лорой Салливан.
++++
Legal Hurdles Stall Rape Cases on Native Lands
by Laura Sullivan
July 26, 2007
ПРАВОВЫЕ БАРЬЕРЫ БУКСУЮТ ДЕЛА ОБ ИЗНАСИЛОВАНИЯХ В РЕЗЕРВАЦИЯХ
Лора Салливан
Бонни, 14 летняя девочка из племени Черокезов, искала кого-нибудь подвезти ее домой. Она выросла недалеко от небольшого городка Талекуа (Talequah) на востоке Оклахомы. Знакомая женщина из городка обещала подвезти ее, предложив подождать в ее доме.
Муж этой женщины тоже был дома, выпивая с четырьмя своими товарищами.
- Я была в другой комнате, когда они вошли и бросили меня на кровать, - рассказывает Бонни. – И они изнасиловали меня.
Бонни никогда не сообщала об изнасиловании. Она говорит, что ее мать и другие родственники много раз говорили ей, что никто не будет расследовать дело, связанное с изнасилованием индейской женщины.
- Я посчитала, что никто мне не поверит – ребенок против пяти белых мужчин, - говорит Бонни.
В последующие годы Бонни работала бартендером и старалась изо всех сил забыть тот случай.
Она говорит, что иногда слышит, как мужчины похваляются подобными делами.
- Я даже слышала несколько белых мужчин из года в год говорят об этом, но я всегда молчу, - говорит Бонни.
ОБЩИНА, ГДЕ ПОЧТИ ПОЛНОЕ БЕЗЗАКОНИЕ
Джейсон О’Нил (Jason O'Neal), начальник полиции в резервации Чикасо (Chickasaw Tribal) тоже слышал эти рассказы. Как-то недавно в управлении раздался звонок. Звонила женщина из племени, которая сказала, что она была изнасилована и не знает, где она находится,
Стоя в дверях командного пункта О’Нил выглядел беспокойным.
- Я знаю, они стараются выяснить, где она и убедиться, что все в порядке, - говорит он.
Личность женщины и того, кто на нее напал – особенно точное местонахождение – решают все для О’Нила. Если женщина из племени и находится в резервации и насильник соплеменник, он может ей помочь. Если нет, чаще всего мало что можно сделать, и так чаще всего бывает. Согласно Департаменту Юстиции 80 процентов пострадавших женщин описывают насильника, как не-соплеменника.
- Многие преступники знают, что в резервации на них нет закона и они могут делать, что захотят, - говорит О’Нил.
В описываемом случае женщина оказалась за пределами резервации, а это значит, что О’Нил не может вмешаться и не будет знать, что с ней случилось.
Подобные ситуации мучительны для О’Нила и других лидеров резервации, которые отчаянно пытаются остановить сексуальные нападения, после, по их словам, многих лет пренебрежительного отношения федеральных служб.
Благодаря деньгам от казино, полицейское управление в Чикасо одно из лучших в штате. У них свой центр быстрого реагирования и они лучше укомплектованы и оснащены, чем окружающие управления шерифов.
Чего, однако, у них нет, это права арестовать мужчин, насилующих женщин на земле резервации.
ЗАПУТАННЫЕ ЗАКОНЫ НА ЗЕМЛЯХ ИНДЕЙЦЕВ
Стоя у машины по производству льда на заправке у Ада (Ada), Оклахома, О’Нил пытается объяснить лабиринт законов, действующих в резервации.
Под заправочной станцией земля, которая приндлежит племени Чикасо более ста лет.
Если член племени войдет в магазин на заправке и украдет сигареты, О’Нил может его арестовать. Если не член племени украдет сигареты, О’Нил отпустит его и направит доклад в оффис Прокурора Соединенных Штатов.
На вопрос, что происходит с этими докладами, О’Нил отвечает: «Не могу знать. Не помню, чтоб мне когда-либо напоминали о них». Полиция племени не может заводить дело на преступления, совершенные не членами племени – только федеральный прокурор имеет право.
Лидеры племени утверждают, что во многих случаях преступления не преследуются.
Но для О’Нила проблема еще и в топографии. Земли индейцев в Оклахоме – это лоскутное шитье. Например газо-заправка – это земля племени, но шоссе, к ней прилегающее, принадлежит штату. Через дорогу - вход в город, и здание там - не индейская территория
БЕЗНАКАЗАННЫЕ ИЗНАСИЛОВАНИЯ
Самую большую цену за это платят индейские женщины, которые подвергаются сексуальным нападениям в два с половиной раза чаще, чем остальные американки. В действительности, как показало одно из расследований Министерства Юстиции, в течение жизни одна из трех индейских женщин будет изнасилована. Представители племени говорят, что это объясняется тем, что об износилованиях часто не докладывют, они не расследуются и не наказываются.
Во многих резервациях в глубинке часто не хватает полицейских в Бюро по делам индейцев.
Но в Оклахоме много племен имеют собственные полицейские управления. Именно законы не позволяют им остановить нарушителей, а если нет наказания, многие женщины не хотят обращаться.
Чтобы выйти из положения полицейские в резервациях ищут партнерство в соседних полицейских управлениях, но некоторые, как например управление шерифа в Ада, не хотят помочь, говорит О’Нил.
- Шериф сказал своим помощникам, что ему все равно, если они (помощники) лежат у края дороги в крови, они не должны звать нас на помощь. И это все тот же старый расизм. И ничего другого.
Несколько шерифов, которых мы опрашивали, открыто высказывали сомнения в компетентности полицейских управлений в резервациях, но отрицали обвинения в расизме. По их словам, они просто не хотят разделять свою власть по охране порядка с полицейскими, которые не отвечают перед ними.
НЕСПОСОБНОСТЬ НАКАЗАТЬ
Даже в том случае, когда полиции племени удается обойти ограничения своей власти и доставить кого-либо в суд, неспособность племени добиться наказания идет вверх по команде.
В резервации Граждан Народа Потаватоми (Citizen Potawatomi Nation) в центральной Оклахоме племя построило здание суда, не хуже любого другого, оборудованное скамьями и кабинами для жюри.
Но на скамье обвиняемых только члены племени. Прокурорам племени, как Дэвид Холл, например, разрешается обсуждать только небольшие нарушения, как перепой, нарушение скорости движения или мелкие кражи из магазинов.
«Тот факт, что мне не разрешено вести дела, связанные с серьезными нарушениями, раздражает меня. Это возмущает меня. Я это не понимаю», - говорит он.
Холл говорит, что он не может заставить федеральных прокуроров взять дела, которые ему не позволено вести, включая два недавних изнасилования: одно на парковке у казино, а другое на парковке у супермаркета.
Рене Брювер (Renee Brewer), который работает в суде в качестве адвоката, вспоминает дело годичной давности. Женщина, на которую напали, позвонила в полицию и сказала, что нарушитель все еще прячется в ее кладовке.
«Я прибыл туда и там были представители четырех разных правоохранительных органов, спорящих с пострадавшей женщиной на газоне перед домом. – Это твое дело, это твоя юрисдикция. И так можно продожать до бесконечности. – Говорит Брювер. «И мы удивляемся почему эти дела остаются без предъявления иска – потоиу что правительство Соединенных Штатов сделало этот процесс как можно более трудным для нас на нашей собственной земле»
Прокурор США в Оклахоме Джон Ричтер (John Richter) говорит, что он берет любое дело об изнасиловании, совершенном в резервации.
- Я открыт для бизнеса, готов делать больше, - говорит он. - Мне неизвестны серьезные случаи, которые не были расследованы в западной Оклахоме. Когда мы слышим о таком, мы активно подключаемся.
Но он говорит, что нет возможности знать, как много случаев насилия над индейскими женщинами они приняли или отказались принять. Эти дела передаются через ФБР или Бюро по Делам Индейцев. Оба агентства отказались от интервью в Оклахоме.
- Если дело не принято в производство, - говорит Ритчер, - это потому, что изнасилования всегда трудно доказать, а федеральный суд требует от прокурора очень веские доказательства.
- Мы должны жить в реальном мире, - он объясняет, - Только потому, что дело не взято, не значит, что мы не хотели его взять.
Но официальные лица из федеральных правоохранительных органов, которых интервьюировали для этой передачи, полагают, что для федеральных прокуроров дела об изнасилованиях не являются приоритетными по сравнению с делами о терроризме, организованной преступности, наркотиках, вымогательствах.
ИЩУТ УБЕЖИЩЕ В ТРАДИЦИЯХ
Доклад, подготовленный Министерством Юстиции в 2003 году, обнаружил, что федеральные прокуроры берут в производство меньше дел от Бюро по делам индейцев, чем от любого другого федерального агентства – горькая реальность дла женщин, живущих в резервациях.
Оставшись без надежды на то, что насильники будут наказаны, многие женщины уходят в себя, ища успокоение в традициях, как например ритуал под названием Потный Приют (Sweat Lodge).
На закате в северной Оклахоме, недалеко от резервации Отое-Миссури (Otoe-Missouria) Джусква Барнетт (Juskwa Burnett) выступает в роли хозяйки церемонии, исцеляющей женщин, которые пострадали от сексуальных нападений.
Огонь окружает груду больших камней, а в это время молящийся мужчина призывает умерших предков. Гости – это обычно женщины, которых Барнетт консультирует в общественном центре.
Во время церемонии гости входят в куполообразное строение, сделанное из ивняка и покрытое одеялами, Барнетт заполняет трубку с табаком.
Гости проводят последующие несколько часов молясь, распевая и рассказывая о том, что с ними случилось. После этого они идут в душевые, тогда как уважаемый человек, чье индейское имя значит Маленький Медведь, ждет пока огонь потухнет.
Работа Маленького Медведя – обливать раскаленные камни водой, чтоб создать пар. Каждый вечер он слушает истории изнасилованных.женщин.
- Это очень тяжело слушать, все эти мольбы, все, о чем они рассказывают, плачут, все, что с ними случилось, - говорит он. – Порой мне тяжело заснуть.
Для Маленького Медведя это еще и личная проблема. Когда он был подросток, его сестру изнасиловал прямо у дороги водитель проезжавшей машины.
«Она шда домой и парень изнасиловал ее на заднем сиденье. И бросил в кювет», - рассказывает он. «Это было самое страшное, с чем я столкнулся. Ей оставалось всего пол-мили дойти до дома. Она почти дошла.»