Краткие рассуждения над "Любовницей французского лейтенанта"
У Джона Фаулса в его "Любовнице французского лейтенанта" есть блок текста совсем не художественного. Этот блок - размышления Фаулса, его видение викторианской сексуальности. Общий ход его рассуждений таков: все нелепости викторианского сексуального этикета волей или неволей (скорее сознательно или подсознательно) служили тому, чтобы стимулировать сексуальные ощущения, сделать их особо острыми и, в конечном итоге, взять от секса больше. Эту мысль Фаулс проводит на фоне современной открытости темы секса, которая, по мнению Фаулса, производит инфляцию чувств, десакрализацию таинства. Вот, наверное, самый показательный отрывок:
"Я думаю, что все мы впадаем еще в одну ошибку, ставя знак равенства
между высокой степенью сексуальной неосведомленности и низкой степенью
способности испытывать сексуальное удовольствие. Не сомневаюсь, что когда
губы Чарльза и Сары наконец встретились, ни он, ни она не проявили особой
эрудиции в области любовного искусства; но это отнюдь не значит, что они не
испытали при этом острого наслаждения. В любом случае гораздо более
интересная зависимость существует между половым влечением и возможностью
удовлетворить его. Тут мы снова, на первый взгляд, оказываемся в более
выгодном положении, чем наши викторианские прадеды. Но сила влечения
обусловлена частотой, с которой оно возбуждается: современный мир тратит
уйму времени на то, чтобы подстегнуть нашу сексуальную активность, в то
время как повседневная реальность изо всех сил старается нам по мешать. Вы
можете возразить, что тормозящих факторов у нас все же меньше, чем у
викторианцев. Возможно. Но если вы не в состоянии съесть больше одного
яблока в день, что за прок жить в саду, где ветки ломятся от плодов, вид
которых вам уже осточертел? Пожалуй, яблоки показались бы слаще, если бы вам
выдавали только по штуке в неделю.
"Таким образом, отнюдь не исключено, что викторианцы способны были
испытывать более глубокое и полное сексуальное удовлетворение, чем мы, -
хотя бы благодаря тому, что испытывали его не часто, - и что они, смутно
сознавая это, выработали строгую систему условностей и разных способов
подавления и замалчивания - специально для того, чтобы сохранить остроту
испытываемого наслаждения. Когда мы предаем огласке то, что истинные
викторианцы предпочитали держать в секрете, мы в каком-то смысле проявляем
даже большее викторианство - если употреблять это слово с оттенком
осуждения, - чем они, поскольку, сломав барьер труднодоступности,
запретности и уничтожив ореол тайны, мы в значительной мере испортили и само
удовольствие. Разумеется, степень, испытываемого удовольствия нельзя
измерять и сравнивать - может быть, к счастью для нас, а вовсе не для
викторианцев. В довершение всего, их метод давал им дополнительный запас
энергии. Тайна, которая окутывала интимные отношения, глубочайшая пропасть
между людьми разного пола несомненно порождала большую активность, и очень
часто большую прямоту, во всех других жизненных сферах."
В каком-то смысле Фаулс прав. Порнография резко снизила потенциал секса, ожидания от него. Гимнастические упражнения. Чего еще? Все все знают, все теперь - эксперты секса, в любом возрасте. Все просто. Слишком просто.
Но секс не терпит банальности. Он слишком для нее сложен. Порнография глубоко ложна, потому уже что она сугубо материалистична. А сводить секс к материализму - это значит пройти мимо секса. Между порнографией и эротикой - тонкая грань и глубокая пропасть. Все истинное глубоко эротично, потому что эрос - это скорее мистическая, чем материалистическая категория. А секс - это песня единства духа и материи. Поэтому в самом центре, сердце Библии и запрятана божественная эротика - Песнь Песней.