Однажды в Пицунде довелось увидеть шторм необычайной силы. Море, и в тихую-то погоду казавшееся мне огромным живым существом, заставило тогда ещё более убедиться в этом.
...Непонятный гул, возникший в послеполуденные часы за окнами корпуса, заставил выскочить на балкон. То, что увиделось со своего шестого этажа, кажется мне невероятным до сих пор.
Море, обычно плескавшее сине-зелёные волны внизу, недалеко от корпуса, исчезло. Вся масса воды - от берега до горизонта - превратилась в бурно кипящую, белую, слепящую глаза смесь, поднявшуюся, - что и кажется мне до сих пор невероятным, - выше нашего этажа. Смотреть на эту ритмично раскачивающуюся, сверкающую под солнцем водную стихию можно было только в затемнённых очках.
Штормовые волны, достигнув берега, поднимались вверх строго вертикально и с гулом откатывались назад, не расплескивая ни капли воды: берег был совершенно сухой.
А на берегу, буквально в двух шагах от вздымающихся многометровых стен воды, неподвижно сидела большая чёрная собака. Чем привлекло её бушующее море, не знаю. Может быть, она почувствовала в морской стихии родственную душу?
Море и собака... Странное впечатление создавалось от них: как от двух существ, которых внезапно "сразила любовь". Они были рядом, но не вместе. Собака неотрывно смотрела на море, оно же, откатываясь назад, казалось, оберегало её от необдуманных шагов по направлению к нему; а собака понимала, что, приблизившись к морю, она погибнет в его "объятиях"...