- Доброе утро коллеги, - начинает каждую мою рабочую неделю шеф. Я ему не совсем коллега, а он мне не совсем шеф. Мы с ним дружим со студенческих лет, и я не реставрирую скальпелем людские сердца, как он. Мои руки привыкли к другим инструментам, которые помогают устройствам и механизмам продлевать жизнь. Он помогает людям, а я творениям их рук и разума.
Мне тоже порой хочется помочь людям, но не скальпелем, а речью и пером. Иногда мои пациенты тоже "оживают", чем радуют меня не меньше, чем шефа радуют его. Похоже, что мы вместе с ним неплохая команда скорой помощи для людей.
Вчера у меня выдался "операционный" день, а в качестве пациента я выбрал своего молодого коллегу не преднамеренно, а случайно: просто мне он "подвернулся под руку" некстати. Ему я тоже небольшой шеф, вот и превысил свои служебные полномочия.
Мы с ним, порой вместе рушим свои сердца, небольшой дозой никотина, используя не по назначению рабочее время, не щедро оплаченное державой. В качестве аргументации в дискуссии на тему: «влияние прогресса на преемственность традиций новым поколением», я выбрал свой мобильный телефон. Тему выбрал не я, а мой мобильник, пожелавший в начале недели перейти на трехразовое питание, в отличие от своего хозяина, который питается вечером дома один раз в сутки в не рабочее время.
Моему телефону внезапно стало мало двух зарядок дома и на работе, и он нагло потребовал третью: от прикуривателя в автомобиле. Сдавшись его требованиям, чтобы не нарушать рабочий ритм, я был вынужден приобрести третье зарядное устройство, дивясь наглости и бессовестности современных орудий труда.
Но я не учел алчность его родителей, чьи запросы были не удовлетворены уже полученной прибылью, и они намеренно сделали разъем в новом блоке питания не стандартным, лишив меня новым приобретением возможности использовать другие зарядные устройства, чтобы подкармливать мое орудие труда еще по разу дома и на работе.
Разумеется, что афера современных родителей и их чада удалась, и я лишился на время своей записной книжки в моем мобильном телефоне. И тут я имел неосторожность возмутиться вслух новыми достижениями прогресса в присутствии молодого подчиненного, что и вызвало творческую дискуссию для поиска истины.
Не получив в этот раз радости от благодарного пациента, после получасовой попытки вылечить его сознание и душу от разрушительных последствий прогресса для преемственности традиций , я продолжил размышлять сам, надеясь подготовиться более тщательно для следующих курсов реабилитации, перебирая в памяти возможные аргументы.
Не раз меня выручали в моей жизни записные книжки и рабочие ежедневники, к которым приучил жизненный опыт. Перебирая старые изношенные их обложки в минуты, когда карьера делала внезапную остановку в гонке за прожиточным минимумом для семейного бюджета, я не раз среди случайных записей там, находил жизненно нужный для меня ответ на вечный вопрос «что делать?».
Очень часто старые записи помогали собрать в трудную минуту друзей или родственников, найти необходимого человека для решения важного вопроса. Разбирая архивы во время очередной генеральной уборки, я злился на свои книжечки, отбирающие мое время.
Но очень скоро, листая их в поисках ответа на новый вопрос, просил прощение за свою вспыльчивость и несдержанность. И они меня прощали меня, продолжая хранить драгоценную для меня информацию прожитой жизни.
Не только они, но и старые письма, устаревшие сегодня книги, выцвевшие фотографии дарили мне тепло воспоминаний, согревали душу, возвращая силы и надежду. Случайные мгновения, запечатленные пленкой и фотобумагой, воскрешали утраченные черты близких и родных мне людей, знакомые и малознакомые лица, соприкоснувшихся с моим сердцем или глазами.
Книги на пыльных полках, порой мною несправедливо забытые, в свободные минуты при новом прочтении дарили мысли для новых чувств и переживаний, для нового взгляда на привычные явления и события.
Будучи человеком, который все делает для поддержания ритма в современной жизни, я всегда рад новым достижениям прогресса и спешу освоить все новое, что дарует цивилизация. Но порой, сталкиваясь с достойными нашего поколения, молодыми одаренными людьми новой эпохи, я сожалею об утрачиваемом ими опыте использования достоинств и возможностей старых технологий.
Мне внезапно становится холодно и неуютно, в навязанной мне зависимости от практичности и целесообразности новинок прогресса, которые лишают возможности прикоснуться руками к истории других поколений. Когда память, лишенная возможности быть запечатленной физически в реальном мире, становится в зависимость от бездушного электропитания виртуального зыбкого пространства.
Жгучее желание оставить след потомкам вне зависимости от актуальности технологий и их совершенства, несущий в дар чувства, мысли, ощущения, любовь и нежность всем, кто в том нуждатся, подобный храму или надгробью, чью шершавость и тепло веков чувствуют ладони рук.
Непреодолимое желание оставить след для другой ладони, души, для иного сознания и разума, движет моей рукой сейчас.