Анюта
Из цикла «Жизненные зарисовки»
Анюта с сыном ехали по привычному маршруту в поезде «Бийск-Омск». Трехлетний Димка смотрел на маму большими карими глазами, в которых отражались многомесячные боль, страх, надежда на скорое избавление. Он устал от изнуряющих непереносимых страданий.
...Жизненный путь Анюты с самого рождения складывался незадачливо. Отец, схлопотав в пьяной драке по лицу, не приехал встречать их с мамой из роддома. Родительница часто рассказывала уже повзрослевшей дочери, как сложно ей было добираться до дома в общественном транспорте, как, переступив порог жилища, провонявшего перегаром, потом и дерьмом, она увидела синюю от побоев физиономию супруга.
Сколько себя помнила Анюта, в их семье постоянно происходила борьба добра со злом, причем, роль зла отец и мать брали на себя попеременно. Перевоплощения происходили с поистине творческим энтузиазмом. Регулярно пьющий отец приобщил к этому пороку матушку, а затем, вшив в задницу «торпеду», не менее регулярно начал избивать ее за пагубное пристрастие. Но мать оказалась неисправимой. Вдобавок к стойкому алкоголизму в ней проявилась страсть к мужикам. Где и с кем только не находили ее…
Отец, не выдержав позора и наплевав на «торпеду», начал пить по-черному. Ему слегка перекосило физиономию и перестала качественно функционировать правая сторона тела, но он всегда был бодр, весел и в полной готовности заглотить в утробу любую спиртосодержащую жидкость.
Матушка, однажды протрезвев, вдруг осознала всю низость своего положения и сунула голову в петлю в собственном туалете. Упомянутое сооружение было всегда полно нечистотами и милиционеры сильно ругались на труп, вынимая его из петли.
Отец пить не перестал и участие в похоронах принимал лишь косвенное.
Вырастая в такой атмосфере, Анюта приобрела стойкий иммунитет к спиртному. Она получила профессию продавца и начала свою трудовую деятельность в одной из торговых точек города. В ее жизни появился молодой человек, и Анюта сразу определила, что он именно тот принц на белом коне, о котором мечтают все девушки (до тех пор, пока не намотают соплей на кулак).
Когда выяснилось, что «принц» кроме алкоголизма страдает еще и наркоманией, было поздно – беременность была слишком глубокой. Анюта пыталась от нее избавиться подручными средствами (ставила лагушок отцовской браги на живот и ходила с ним по избе), но малышу суждено было родиться. В конце концов, молодая мама смирилась с этим и даже полюбила его в себе.
До ее ушей доходили слухи о том, как похабно описывал «принц» их связь своим собутыльникам, но не хотелось в это верить. Однако поверить пришлось, когда в присутствии анютиных подруг он, красуясь, описал все подробности их интимной близости. Анюта тяжело переживала позор, но жизнь, теплящаяся под сердцем, вселяла оптимизм.
Родившегося малыша Анюта полюбила искренне, и ее сильно угнетало то обстоятельство, что она вынуждена была оставлять его с отцом, рано выйдя на работу. Молодая мама видела, что дитя нездорово психически, но это был её сын… Отец продолжал регулярно пить, но обязанности няньки выполнял безропотно.
Время шло, веселое и ласковое чадо подрастало и лицом начинало напоминать Анюту, а она была очень привлекательна. И неважно, что внутренний мир сына не совсем соответствовал стандартам психиатрии: его непосредственность и приятная внешность компенсировали в ее глазах все.
Но однажды, придя с работы, Анюта не узнала своего сына. Мальчик смотрел на маму испуганно, расширенными от боли зрачками, казалось, заполнившими всю радужную оболочку. Попытки выяснить хоть что-то у пьяного деда ни к чему не привели. Анюта помчалась с Димой в больницу. Там без внятного анамнеза поставить диагноз сразу не смогли – ребенок кричал и не мог ничего глотать. Уже потом, после изнурительных мытарств выяснилось, что, находясь вблизи мусорного бака, любопытный пацан заинтересовался тарой, похожей на бутылочку из-под газировки. Бутылочка была знакома – мама не раз приносила такую с работы, и в ней был вкусный напиток, - но в тот роковой день в посудине была кислота. Будучи неумехой, он все-таки умел уже откручивать пробки и пить из горлышка…
Из Горно-Алтайска в Омск Анюту с ребенком увезли за казенный счет, где поставили диагноз: химический ожог пищевода. Затем эти изнурительные ежемесячные вояжи стали терзать и без того скудный семейный бюджет до такой степени, что Анюта была вынуждена приторговывать собой. Измученный и истощенный (пищу он принимал через катетер, вставленный в желудок в области живота, из шприца Жане), мальчик угасал на глазах. Анюте казалось, что она сходит с ума.
Одному дедушке было на все наплевать: он всегда был полон жизненных сил и нацелен на поиск спиртного. В компаниях собутыльников он с садистским удовольствием рассказывал о том, как ребенку вводят питательную смесь в желудок шприцем, делая движение, похожее на то, каким Шурик ставил укол Моргунову в фильме «Кавказская пленница».
Процедуру, с таким юмором живописуемую отцом, Анюта была вынуждена повторять каждые два часа в купе общего вагона. Попутчики не скрывали брезгливости. На одном из длинных перегонов после очередного грубого и пошлого замечания соседа Анюта крепко прижала к себе невесомого от болезни горячо любимого сына и вышла на полном ходу из неосторожно оставленной проводником открытой двери вагона...