И я заснула абсолютно счастливой!

 
1985   год  был  полон   всевозможных  семейных  событий.   В   этом  году  я отмечала свой женский сорокапятилетний юбилей.

Все праздники и дни рождения, как правило, отмечались на работе.

 С утра я не пошла на работу - готовила праздничный обед. Галина Капелюховская пекла для меня торт у себя дома.

 До обеда я чувствовала себя спокойно, но потом сердце  стало тревожно биться. Я почувствовала: что-то должно произойти, более значимое, чем мой  юбилей.

Когда Галина Михайловна  приехала за мной на машине, я сказала ей:

– Галочка, что со мной творится, что-то должно сегодня произойти.   А что- никак
 в толк не возьму, что-то важное  для меня, важней чем мой юбилей.

На работе мы с Галиной Михайловной накрыли чудесный стол.

 На белоснежной скатерти стояла красивая посуда, вкусная закуска, шампанское, коньяк, дорогое вино, красивый большой аппетитный торт.

За столом сидела вся администрация, начальники отделов, пришла Эльвира Семеновна из СУ-71.

Мне сказали, что я выглядела превосходно: энергичная, стройная, с красивой пышной причёской.

 Меня поздравляли все отделы, особенно молодёжь, чего я даже и не ожидала.

 Весь кабинет был завален цветами и подарками.

Я  не ожидала такого внимания к себе, была откровенно растрогана, и от такого внимания со стороны молодёжи, даже всплакнула.

 Меня  все поздравили, выпили за здоровье близких, за маму, за здоровье мужа, детей, особенно за Андрея, который защищал Родину на Дальнем Востоке.

 Хотели уже разрезать торт, вдруг в дверях показался мой брат  Анатолий.
 И спрашивает:
– Валя, тебе нужен подарок?

– Конечно,-  дальше ничего произнести  не могла.

В дверях стоял ослепительной красоты матрос в парадной форме и в руках держал букет алых гвоздик.

Сразу я и не сообразила, что это мой сын Андрей.

 Он подошёл ко мне, подал  букет цветов, обнял и поцеловал.

Это было так неожиданно и волнительно, что все на доли секунды замерли, затем пригласили Андрея и Анатолия к столу, налили им по бокалу шампанского, и снова все выпили за моих прекрасных детей.

Да, Андрей действительно подарил своей маме настоящий праздник.

 На следующий день многие  сослуживцы, в том числе Галина Капелюховская, сожалели, что они по каким-то причинам ушли раньше и не застали эту счастливую картину.

Я чувствовала себя безмерно счастливой.

Андрею дали отпуск на тридцать дней, плюс десять дней на дорогу.

За год в Морфлоте он поправился, возмужал, выглядел великолепно.

 Отпуск ему дали по его просьбе; он проявил во время службы героизм, но отказался от медали ради отпуска домой, чтобы попасть к маме на юбилей.

Я была по-настоящему горда своим сыном, настоящим защитником Отечества.

 Андрей рассказал о своих мытарствах в дороге, особенно в этот день, в аэропорту города Сургута.

В два часа дня он мотался по аэропорту в поисках билета. Уже в три часа дня его пожалела начальник аэропорта, и выписали ему билет, отдали чью-то бронь. Как раз в это самое время его мама чувствовала огромное сердцебиение в груди, не понимая, в чем дело.

В самолёте он сидел рядом с секретарём горкома, Андрей ему поведал, что летит к маме на день рождения, и назвал, кто его мама.

 Секретарь горкома партии хорошо знал меня, кстати, его сын учился в школе вместе с моим сыном Александром, а я, как всегда, была председателем родительского комитета.
 Он попросил своего водителя отвезти Андрея домой; таким образом, он успел попасть к своей маме на юбилей.

Когда мы  с сыном Андреем и братом  Анатолием пришли домой, Кирилл уже был дома.

 Сцену встречи сына и отца трудно описать: я увидела настоящую отцовскую любовь, когда у обоих взрослых мужчин, лились слезы счастья.

 «Ради таких блаженных слезинок, — подумала я, — стоило все пережить, перетерпеть в недалеком прошлом для сохранения родного отца, а в будущем и родного дедушку!».

 И  я заснула — абсолютно счастливой.