Атоми сидела под деревом. Высоко над головой по листве дробно стучали капли дождя. Кошь подпирала свою огромную голову лапками и мрачно смотрела куда-то вдаль, через речку, поверхность которой от капель стала похожа на каменную дорогу, сквозь деревья на том берегу, укрытые серой дымкой.
Мысли её были так же мрачны, как и вид. Рядом валялась банка с надписью «компот апельсиновый» в окружении кучи скомканных бумажек. Перьевая ручка, оставившая на них след, сейчас наполовину торчала из дерева, куда была зверски воткнута полчаса назад.
Вчера вечером. Да, именно вчера вечером она подобрала старика Апельсиныча, узкоспециализированного мага, практикующего три желания клиента. Атоми досадовала не просто так.
«Да ведь желание было не сложным! Тем более, для мага его деятельности!» - раздражённо подумала она, отвлекаясь от совсем других мыслей.
Апельсиныч, на просьбу сделать её владычицей мира, назидательно произнёс целую речь на тему «если хочешь миром править – нужно чёткий план составить!». Не то, чтобы коши очень хотелось править миром – скорее, это было бы приятное разнообразие. Но теперь, когда волшебный фрукт скрылся в банке с просьбой «не беспокоить до составления плана», Атоми чисто из принципа решила составить этот несчастный план и заполучить мир.
И вот результат. Кошь исписала кучу листов, а планы выходили сплошь и рядом все дурацкие.
«Ну взять хотя бы армию. Пройду я по стране, сея смерть – а потом?.. Или мгновенное общее признание меня владычицей мира. Да на кой мне такие зомбяки с закосом под людей?».
Так вот она и размышляла, даже не глядя на пристанище этого особо умного апельсина. А стоило бы – ведь на ту беду лиса близёхонько бежала… то есть, даже не лиса. Да лучше бы лиса, они компоты не любят!
Так нет же, это был самый страшный любитель апельсиновых компотов, князь несчастных оранжевых созданий, полосатая сволочь – и просто Гордей! Оранжевый очкарик остановился на ветке дерева как раз над несостоявшейся владычицей мира. Прощупал окружающее пространство ультразвуком (кошь невольно дёрнула ухом) и обнаружил банку с подозрительно аппетитным названием.
«Компотик!» - умилился он, облизнувшись.
Мысль князя, зависнув над Атоми, разразилась дождичком. Кошь резко вскинула голову, испугавшись, что сломалась одна из веток и сейчас треснет её по голове. Апельсин меж тем проворно соскочил на землю и принялся отвинчивать крышку.
-«Компотик», - прочла Атоми на поливавшей её тучке. Дождик прекратился и там выглянуло солнышко. – Компотик… Компотик? – взвизгнула она не своим голосом, всё поняв.
Обернувшись, она увидела, что её догадка подтвердилась. Она вскочила, подбежала к магу и схватила банку. Гордей обвил горлышко прядями и потянул на себя, возмущённо вскричав:
-Отдай, жадина!
-Ещё чего! Это мой Апельсиныч! – закричала кошь, дёргая пристанище волшебного апельсина на себя.
Маг немного отпустил, а потом резко дёрнул на себя! Атоми упёрлась в землю нижними лапками и отклонилась, надеясь, что лёгкий фрукт сдастся. В банке что-то глухо стукнулось о стенку, потом ещё раз. Крышка отвинтилась до конца и из горлышка показался слегка помятый Апельсиныч. Чалма съехала набок, усы и борода растрепались; выглядел он неважно.
-Эй, нельзя ли поаккуратнее?
Хотел ли он ещё что-то добавить, науке неизвестно, потому что Гордей, слегка опешивший от такого поворота событий, выпустил банку, отчего Атоми с визгом повалилась на спину. Впрочем, маг быстро оправился; он сгрёб Апельсиныча и банку прядями и бросился бежать, вдохновлённый мыслью:
«Желания!».
Чуть позже маг, который не особо задумывался над желаниями, а потому загадал всего лишь три банки компота – по одной на каждое – брёл домой под кайфом. Апельсиныч умел делать компоты – и делал их лучше, чем кто-либо другой. Теперь вставал ещё один вопрос – что делать с магическим фруктом. Сначала он хотел великодушно её кому-нибудь подарить; по прошествии нескольких секунд он понял, что тогда совершит доброе дело. Как негодяю ему это было не с руки.
В итоге банка полетела в реку, а сам Гордей скрылся в дверях своего дома.
На следующий день Гордей и Ща отправились на Совет. Мяула, сгорая от любопытства, запрыгала следом.
-Теперь Будульмар не будет ругаться из-за сокращения численности подданных, - болтала княжна, предвкушая реакцию остальных на шкаф-апельсин, который молча плёлся следом. – Я создаю шедевры! Как думаете, меня наградят или титул присвоят?
-Наградят гарниром и присвоят… то есть, Мурзик присвоит, - деловито отозвался полосатый маг.
Ща показала ему язык.
-Думаешь, они будут в восторге от такого апельсина? – поинтересовалась Первородная.
-Естественно!
Внезапно Мяула ахнула, а потом побежала вперёд. Ща перевела взгляд туда и увидела дворец фараона Будульмара. Каким же всё-таки игрушечным он казался!
-Пришли! – заулыбалась княжна и сжала руками свисающий край пояса.
Но тот сразу исчез; она сжимала лапками воздух. Обернувшись, она увидела гигантский шкаф, а рядом – Гордея-апельсина. Княжна прикинула расстояние и вскарабкалась на своё творение.
-Вперёд! – скомандовала она, и явилась ко дворцу во всём блеске славы!
Стражники, дежурившие на стенах и у входа, попадали в обморок. Мяула расстроено ахнула, присела и потрогала фрукты у дверей, пытаясь привести их в сознание. На верхний балкон выбежал обеспокоенный фараон - так сказать, явил себя вассалам во всей своей фруктовости. Мяула взглянула на него снизу вверх большими, заинтересованными глазами. Да так и замерла, уперев палец в шлем стражника.
Будульмар тем временем заорал:
-Гордей, кого вы здесь устроили, что вы сюда с собой привели?
-Это новый вид апельсинов! – Радостно поделилась Ща. – Скоро у меня будет целая роща таких!
Мутировавший апельсин с любопытством глядел на фараона, дворец, и думал, что представлял их себе куда больше.
Будульмар сказал бы зелёной княжне, как это называется, но высокое положение в обществе не позволяло ему использовать нецензурную лексику.
Откуда-то из-за замка вышел Мурзик, перебирая длинными лапками. Да так и замер. Гордей про себя отметил, что ушастый князь здорово подрос – в четыре с половиной раза больше обычного апельсина. Шкаф наклонился, чтобы получше рассмотреть большой фрукт.
-Привет, Мурзик! – крикнула Ща, появляясь в поле зрения котокнязя.
А тот тем временем понял, что именно он хочет съесть! Подопечный княжны, увидев обнажившиеся острые зубы, оглушительно пискнул и отступил. И под этот пугающий звук из-за спины Его Фруктовости на сцену вышел тот, кого мы все любим и ждём, тот, без кого любая вечеринка становится пресной и унылой – и проговорил, взглянув на свой косяк:
-Я здесь ни при чём.
Мяула протянула руку – погладить котокнязя. Гордею оставалось только порадоваться, что она не апельсин…
-И это всё, что вы думаете о таком прекрасном экземпляре? – пропищала княжна, до глубины души оскорблённая таким отношением.
-Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что это неведомая… нехорошая вещь, - заметил Персивальд.
-Уважаемая, - раздался голос фараона. Взгляд верховного апельсина упирался в Мяулу. – Могу ли я попросить вас покинуть нас?
Девушка, понимавшая фрукты через мысли брата, поднялась и кивнула; однако её восхищённый взгляд продолжал блуждать по поляне.
-А моя подруга может придти на культурную программу? – спросила Ща со шкафа.
Какой же она сейчас чувствовала себя значимой, возвышаясь надо всеми! Не зря, ох, не зря она создала этот шедевр!
Его Фруктовость переглянулся с Персивальдом и Мурзиком, и уже собрался было переглянуться с полосатым, но вовремя остановился. Судя по довольной морде, котокнязь был не против; по довольной же морде второго князя, ему было, как всегда, всё равно.
-Можно.
Мяула заулыбалась, радостно хлопнула в ладоши и пропала. Ща перевела взгляд с неё на дворец… и наткнулась взглядом на яростные глаза фараона! Будульмар стоял совсем рядом и грозно нависал над ней, загораживая обзор полами головного убора.
-Что? – пискнула княжна, вжимаясь в шкаф.
Гордей внизу медленно оброс дредами, поверх которых пристроилась растаманская шапка. В зубах появился косяк.
-Как это понимать? – грозно пискнул Его Фруктовость, нажимая на слово «это».
-Новый вид! – возмущённо воскликнула Ща, отскакивая и нависая над Будульмаром.
-Кем ты себя возомнила? – заорал фараон, подходя и ещё больше нависая над ней.
-Я – великий учёный, и хватит на меня орать!
Внизу курился весёлый дымок. Шкаф, почуяв его, захихикал. К весёлому дымку добавился ещё более весёлый. Весёлый дымок весёлого Персивальда. Не зря его фамилия была Три Куста!
-Поступать так с живым существом – это преступление! – крик фараона разносился по всей поляне.
-Это того стоит! – не сдавалась княжна – она орала не тише оппонента. – Это новый вид!
Тем временем Мурзик, укрывшись за углом дворца, плёл коварные заговоры с самим собой – к великому беспокойству подданных, живших в постоянном страхе быть съеденными.
-И что это за вид такой? – продолжал надрываться Будульмар.
-Апельсинус шкафус – или просто шкаф! – немедленно ответила Ща, заранее подготовившаяся к такому вопросу.
Она даже немного успокоилась; промелькнула утешительная мысль, что Его Фруктовость сейчас одумается. Будульмар же от возмущения едва сдерживался, чтобы не начать материться.
-И зачем он такой?
Шкаф, развеселившийся от дыма, ржал в голос.
-Ради удобства своей княжны! – с достоинством, уже тише, отозвалась девушка.
Фараон, испытывавший сильное желание разорвать или съесть княжну, схватил её парой лапок за ухо, подтащил к краю нового вида и, столкнув вниз, проорал вслед:
-Ну как, тебе удобно?
Шкаф, озабоченно хихикая, подхватил княжну лапкой.
-Идиот! – пискнула та, вскакивая. – Он мне нужен, когда я человек!
Его Фруктовость сбежал вниз по углу шкафа, остановился на лапке перед Ща и уставился на неё гневным взглядом.
Внизу Персивальд и Гордей затянулись и, выдохнув друг на друга, повалились на траву. Они явно не были готовы к такому повороту событий. Это была битва!
Зелёная княжна, не выдержав взгляда фараона, соскочила вниз, угодила в весёлое облако и захихикала. Будульмар, проводив её взглядом, взбежал обратно на вершину шкафа, ибо свежую траву поляны покрыл собой зелёно-фиолетовый туман. Всё-таки это была битва! В свете этого поляна и окружающие её деревья опустели.
От замка к шкафу туман начали рассекать, словно два плавника акулы, уши Мурзика.
Мутировавший фрукт снова расхохотался, увидев это. Уши котокнязя уверенно и хищно двигались по направлению к лапкам шкафа, между которыми бродила умирающая со смеху княжна. Ща, хихикая, наткнулась спиной на что-то гладкое. Она пересчитала это «что-то», нашла его необыкновенно острым и осознала, что это зубы! Она охнула от ужаса.
Но тут её спас верный шкаф. Он подхватил её и поднял, на сколько смог. Однако оранжевые уши не сдались. Они снова двинулись на княжну. Та попятилась вверх по углу.
-Вот мне интересно, - промурчало из тумана. – А какие у тебя внутри дольки?
-Красные, - ответил Гордей и для облегчения понимания выдохнул клуб красного дыма.
Мурзик глубоко и серьёзно задумался, при этом не переставая взбираться на жертву эксперимента. Ща развернулась и пулей взлетела наверх! Юркнув за фараона, она большими глазами уставилась на край, из-за которого вскоре должен был появиться сокожадный апельсиноед.
А внизу схлестнулись в неравной битве зелёная и фиолетовая руки. Туман против тумана, кумарь против кумаря, объём долек против объёма долек, крепость косточек против площади шкурки, размер шапки против количества дредов, шатающиеся лапки против счастливого взгляда. Это была битва!
Уши Мурзика медленно появились из-за кромки шкафа и начал появляться сам князь.
Будульмар повернулся к испуганно сжавшейся княжне.
-Ща, увы, я не могу тебе запретить делать такое с твоими подданными. Но меня очень это не радует, - он подчеркнул слово «очень» и неодобрительно покачался. – Я хотел бы, чтобы ты больше ничего такого не делала. В противном случае, я не буду сдерживать Мурзика в его хищных порывах.
-Но это же чудо искусственной мутации! – заскулила та.
-Вот именно – искусственной!
За спиной фараона, как грозный мститель, вырос котокнязь; от этого слова Его Фруктовости приобрели особо жуткий смысл.
-Это шантаж! Вы убиваете во мне гения! – от расстройства и страха княжна даже начала выражаться пафоснее, словно готовилась отдать себя в жертву во имя науки. - Я коллапсирую как личность! Хотите, чтобы я похоронила свой талант под слоем шкурки? Чтобы я спрятала его между дольками и никогда не доставала?
Весь блеск славы, всё признание, которыми ещё совсем недавно тешило её воображение, погасли. Разочарование было слишком глубоко. Хотелось разрыдаться, но ещё больше – пристыдить извергов, обижающих бедненькую, маленькую, беззащитную кошечку!
-Почему ты должна быть гением, а он – шкафом? – возразил Будульмар.
-«Это цитрусы», - проплыло мимо фиолетовое облако букв.
За ним последовало зелёное со следующим текстом:
-«Шкурка, семечки, дольки. Сок внутри них. Это то, из чего мы состоим. Это основа нашего бытия. Пока есть эти основы – неважно, какую форму принимает сам апельсин. Шкаф или табуретка – неважно. Пока у него есть дольки – он один из нас. И как один из нас, он рано или поздно будет разорван и из его семян вырастут шкафоапельсиновые деревья, шкафоапельсиновые плоды которых тоже будут разорваны, а их семена – посажены. Таков путь апельсина, так мы умираем, цветём, созреваем, чтобы снова умереть и расцвести.
Понимаешь ли ты это, Ща? Чего ты добьёшься своими экспериментами? Апельсино-шкафов, полезных кому-то, но неуклюжих и неповоротливых, неспособных выжить в жестоком мире, где многие из нас всего лишь пища для хищников - или себе подобных хищников, или хищников, подобных себе, но не подобных себе подобным хищникам. Сколько, ты думаешь, квадратных метров поляны можно устлать его шкуркой, и что получится в итоге? Скатерть-долькобранка? Апельсиношкафокот? Апельсинокотошкаф? Ответь же мне, чего молчишь?»
-Моё имя останется в веках! – вскликнула Ща, дочитав.
Мимо проплыло ленивое фиолетовое облачко, подводя итог и выводя общую мысль:
-«I-Phone или камень? Купи камень, они одинаковы».
Следом пропыло зелёное многоточие. А потом того же цвета рука из тумана, взвившись ввех, схватила княжну и утащила вниз – совсем как в фильме ужасов.
Поднялся ветер и весь туман сдуло. Ща шлёпнулась в траву и начала приходить в себя.
Фараон что-то командовал с её шкафа. Из-за дерева выбежал поводырь Гордея. Из дворца вышла группа апельсинов, нёсших подушки, и направилась куда-то за строение; князья последовали за ними. Княжна тупо проводила их взглядом, и только когда скрылся дымок из косяка Гордея, шедшего последним, она поползла следом. Верный шкаф потопал за ней. Фараон же, который и не думал никуда слезать, свысока поглядывал на неё. Новые феодалы подводили его в последнее время.
Жертва эксперимента шла точно за хозяйкой; поэтому, когда они добрались до места, князья уже расселись по своим подушкам, а Мурзика окружало фиолетовое облако в виде банки компота. К этой фиолетовой банке уже поднималась зелёная туманная рука с таким же туманным консервным ножом.
Ща взобралась на подушку, и продолжила приходить в себя. Шкаф встал за ней. Будульмар слез с него и, расположившись на своей подушке, провозгласил начало Совета. Мурзика меж тем открыли и как бы выложили на подушки. Сам котокнязь тихо злился.
За спиной фараона материализовалась богиня Митула, после чего Его Фруктовость объявил:
-Первый вопрос на повестке дня относится к вам двоим, - он указал лапками на Гордея и Ща.
Маг меланхолично выдохнул в его сторону дым. Ща моргала, пытаясь понять, что ей втолковывают – дымок всё-таки подействовал.
-Думаю, вы оба знакомы с нашим религиозным строем. У нас единобожие, - Будульмар указал лапкой на Митулу, апельсин с короткой стрижкой и золотым обручем на макушке. – И богиня заинтересована в распространении своего вероучения среди людей. Намёк ясен?
-Ей апельсинов мало? – поинтересовался полосатый князь.
Ща чесала лапкой затылок. Митула выступила вперёд.
-Гордей, я ищу паству по причинам, выходящим за рамки понимания смертного существа.
-Я слушаю.
-В смысле? – оживился Персивальд, решивший, что маг курит хорошую траву.
-В смысле, я не смертный.
-Даже если ты бессмертен, ты ещё слишком молод. Воспринимай это так: вы в меня верите, я вас защищаю.
-Ааа… - разочарованно протянул Гордей, и его втянуло в косяк.
Потом выдохнуло обратно на подушку.
-Гордей, Ща, не хочет ли кто-нибудь из вас стать религиозным лидером?
-Я в этом не заинтересован, - ответил косяк, получил затрещину от хозяина и обиженно умолк.
-А что этот лидер делает? – поинтересовалась княжна, мозги которой наконец прояснились.
-Проповедует.
-Это как?
-Несёт люду слово мое, дабы уверовал он.
-И что это за слово? – продолжала допытываться заинтересовавшаяся Ща.
Богиня открыла рот. Но вместо ожидаемого апельсиньего писка раздался громоподобный глас! Всех присутствующих вжало в подушки; деревья качнулись, грозясь рухнуть. Шкаф, не удержавшись на лапках, рухнул навзничь; писк застрял у него в горле. В целом, впечатление было такое, что начался ураган – лишь грома и молний не было. Косяк подавился Гордеем.
Когда всё стихло, Ща приподнялась на своей подушке. Её потрясённый взгляд остановился на спокойно стоявшей Митуле.
-Я… я так не смогу! – пробормотала она.
-Согласишься проповедовать – сможешь.
-Ладно, давай! – тут же оживилась княжна.
Ей показалось интересным иметь такой дар! То-то все удивятся!
Богиня подошла к ней и попросила превратиться в человека. Гордей, заинтересованный не меньше Ща, тут же махнул лапкой – и та стала обратно полукошкой. На месте богини-апельсина появилась богиня-девушка - невысокая, ростом со Ща, стриженная под каре брюнетка в белом платье. Она протянула руку к будущему религиозному лидеру…
Стихотворение известного поэта в точности передаёт то, что Митула сделала со Ща:
«…Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, —
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замершие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей»*.
Княжна шлёпнулась на землю, широко распахнутыми глазами уставившись в одну точку. Мурзик начал испытывать большее уважение к богине, и даже симпатию. Персивальд старался не ржать – ему всё это казалось очень забавным. Будульмар вжался обратно в подушку и ощутил потребность пошутить шутки над своим эмо-телохранителем, как это делал всегда для поддержания в себе и в нём жизнерадостности. Шкаф находился в натуральном обмороке; он так и не смог подняться после падения, и наблюдал экзекуцию, не в силах что-либо сделать. Куда делся поводырь, не было известно никому. Только телохранитель фараона был странно печален и ронял слёзы, вытирая о траву бритву. Гордей же меланхолично курил, думая, что действия Митулы не новы, и что сейчас он рассуждает, как разочаровавшийся в жизни древний старик.
Ща продолжала смотреть в одну точку, не подавая признаков жизни. Перед её глазами вновь и вновь проносилось то, что с ней сделали. Вновь и вновь – и так по бесконечному, адскому кругу…
Вокруг стояла звенящая тишина – даже ветер не шумел в кронах деревьев. Точка засмущалась под взглядом княжны и убежала. Взгляд остался буравить пустое место.
Богиня наклонилась к девушке.
-Ну, как ощущение?
Княжна с трудом выдавила из себя какой-то нечленораздельный звук.
-Не делай вид, что я тебе что-то неправильно собрала!
-Аааамммяяя…
-Говори! – властно произнесла Митула.
Ща наконец подняла голову и выдала первое, что пришло в голову.
Князей опять вжало в подушки. Шкаф очнулся и запищал, решив, что настал конец света. А богиня оказалась в эпицентре…
-А по-человечески? – она поправила вздыбившуюся причёску.
-За что так? – с болью заорала девушка, вскакивая.
-Так надо, - пожала плечами Митула. – Это чтобы ты поняла, что это всё не просто так, и не халява. С властью приходит и ответственность.
-Но это… это просто жестоко - так обращаться с бедной, маленькой кошечкой! Кто ты после этого?
-Большая, страшная собачечка? – предположил Гордей, выдыхая скелет собаки и с лёгкой досадой понимая, что благодаря своему отказу стать лидером он упустил незабываемые ощущения, которые вместо него испытывала княжна.
-Дочь моя, теперь я…
-Кхе-кхем, - перебил богиню фараон. – Я, конечно, за вас обеих рад, но у нас ещё пара вопросов на повестке дня.
*Отрывок стихотворения А.С. Пушкина «Пророк».
Глава 7 - http://www.proza.ru/2012/05/29/810