1
Мудрый Мум в молодости много странствовал, наблюдая людей и устройство жизни. Однажды он оказался в жару в пустынном месте, а воды почти не осталось. Он опустился на потрескавшуюся землю, достал фляжку, в которой было на пару хороших глотков, и собирался уже её выпить, как вдруг заметил странного старика с белой чуть не до колен бородой и такими же длинными волосами. Тот, как будто погибал от жажды не меньше его. Мум, как плохо ему ни было, с трудом поднялся и с поклоном предложил флягу старцу. Тот принял её и осушил, не поблагодарив, не оставив даже глотка Муму.
Мум понял, что теперь вряд ли выживет, а у него осталось немало вопросов. Нельзя было умирать. Но не задавать же их такому невеже и убийце? Проклинать его Мум не стал: ведь сам предложил воду. И тут неожиданно старик улыбнулся и достал полную большую фляжку, спрятанную на поясе за складками одеяния. Озадаченный Мум приложил её к устам, чувствуя, как с каждым глотком возвращается жизнь. Он остановился, примерно, на половине сосуда, вернув его с поклоном старцу.
Немного придя в себя, он выдохнул хриплым голосом благодарность спасителю, снова поклонился тому и ушёл, ничего не спросив.
«Он и так сделал для меня больше, чем я мог желать, сохранив мне жизнь, - подумал Мум, - А ответы на свои вопросы каждый должен находить сам».
Из таких историй о мудреце с последующим толкованиями и состоит учение Мума. Его ученику Рами приписывают следующее объяснение этой самой старой легенды о мудреце: «Учитель прошёл испытание, благодаря чему получил в дар жизнь с последующими открытиями». Ученик Рами, Граи, добавил от себя: «Помощь может прийти к нам с самой неожиданной стороны. Главное, не отчаиваться и поступать надлежащим образом».
Трудно не согласиться с выводом Граи. Достойный помощи да обретёт её!
2
Как-то Граи размышлял и читал допоздна при дрожащем огоньке фитиля лампы и, то ли впав в забытье, то ли в мыслях оказавшись столь далеко, что не воспринимал окружающее, он не сразу услышал стук в дверь, который повторился, уже настойчивей.
- Так поздно? – удивлённо пробормотал Граи, - Ну, входите, наконец!
Его взору предстал некто с сумой и посохом, поздоровавшийся, назвавшийся Аром, пришедшим оспорить учение. Голова и лицо странника до самых глаз были скрыты синей материей плата, поэтому Граи затруднился определить его возраст, ибо двигался тот легко и быстро, голос же был глухим. Плат Ар снимать не стал, отговорившись болезнью кожи. Граи ответил, что не прогонит и прокажённого. В ответ тот только хмыкнул и перешёл к делу:
- Знание, которое ты исповедуешь, это -- знание твоего Учителя, мудрого Мума, как будто давшего им ответы на свои вопросы. Вы – его последователи -- не ставите своих, пользуясь его, перетолковывая их, поклоняясь им, пытаясь ему подражать внешне, а по сути, изменяя ему!
Граи внимательно выслушал слова Ара и, в свою очередь, спросил:
- Скажи, если у тебя появится знание, способное принести людям пользу, ты станешь его скрывать, довольный уже тем, что один постиг это? Или пользоваться им, чтоб извлечь выгоду?
Ар словно задумался. Потом медленно сказал:
- Чужое знание… оно может выручить на время. Но, не создав привычки искать своё, не спасёт в следующий раз, когда понадобится иное. И получается: в конечном итоге не станет благом. Поэтому, вероятно, мудрый Мум и пришёл к этому.
- Но ведь все мы, научаясь с детства, используем чужое знание. Не будь его, мы не стали бы тем, кто есть. Значит, знание, добытое одним, служит многим. Недаром же Учитель, став признанным мудрецом, врачевал и помогал другим, не отказавшись и от предложения занять пост советника правителя. Что же, он, по-твоему, изменил себе?
Казалось, Граи нанёс неотразимый удар.
Ар только усмехнулся:
- Это оборотная сторона его открытия. Да, тому чужому знанию, из которого нас поначалу лепят окружающие, мы, как правило, не способны сопротивляться. Хотя даже дети воспринимают одно и то же по-разному. В дальнейшем же, чем лучше мы усвоили уроки прошлого, тем от большего нам приходится избавляться, идя к себе, чтобы родиться вновь. Другое дело, что на такое способны немногие, поэтому большинству это не только не удаётся, но и не приходит в голову. «Ведь так жили наши предки!» Полагаю, позже Мум понял это и смирился с действительностью.
Граи нахмурился:
- Ты говоришь, как человек, который живёт для себя. Стать собой – лишь первая ступень восхождения. Есть следующие: понять другого, поделиться... Мудрый Мум мог бы и не предложить последнюю влагу, а старец – свою воду. Да, не все одинаково одарены от рождения. Каждому – своё испытание, и менее одарённый может его выдержать, оставшись достойным уважения, а одарённый – нет. Ответь, что для тебя важнее?
Ар посмотрел на Граи и покачал головой:
- Мы начинали разговор с моего утверждения, что у вас – учеников великого Мума – нет своего пути, поэтому вы исповедуете его. Ты, одарённый Граи, способный извлекать откровения из текстов Учителя, лишь подтвердил это. Но нельзя замыкаться только в известном, следует быть открытым новому, которое может и отрицать привычное, предыдущее… Как и произошло с твоим Учителем. Хочешь узнать легенду о последней встрече Мума с седовласым старцем? Ты сможешь изменить мнение о многих вещах.
Граи возмущённо воскликнул:
- Лжёшь! Такой встречи не было!
- Откуда ты можешь знать это? – глухо смеясь, спросил Ар, - ведь ты при этом не присутствовал, как и при тех, в которые веришь?
Граи поднялся и указал Ару на выход:
- Вон! И забудь сюда дорогу!
Ар перестал смеяться, посерьёзнел и сказал:
- Сдаётся мне, мы можем больше не увидеться, Граи.
- Да, уж надеюсь! – сердито отвечал тот.
И неожиданно Ар произнёс:
- Поэтому я хочу сделать тебе последний подарок, значение которого поймёшь только ты. Я облеку его в форму, против которой возражать не станешь…
Граи со смесью удивления и недоверия глядел на дерзкого, не зная, что ещё от него ожидать.
Ар же продолжил:
- В притче о встрече мудрого Мума со своим спасителем, истолкованной тобой, как «никогда не отчаивайтесь, главное, поступайте, как должно», в этой притче никто не заметил один мотив.
Рассказчик внимательно посмотрел на Граи. Тот настороженно слушал, ожидая подвоха.
- Мум, сам мудрый Мум поначалу принял своего спасителя за невежу и даже убийцу… И только потому, что тот не повёл себя так, как мудрец ожидал! А ведь чудесный старец мог бы оставить его в этом заблуждении, оказав помощь так, что Мум не понял бы от кого она исходит. Не каждый будет столь великодушен. Учись и у противника!
Вспомни толкование твоего учителя Рами о встрече, как уроке. Я – твоё испытание сейчас, Граи, испытание, от которого ты хочешь избавиться.
Что ответит прогнанный тобой Ар на вопрос, как прошла встреча с учеником Мума? Только то, что последним твоим аргументом стало указание на дверь.
Не закрывай себе путь! Никогда не спеши с выводами.
3
- Погоди уходить, Ар, - уже примирительно произнёс Граи, - Спасибо за урок и толкование. Спасибо и за то, что внял моим доводам, поделившись своим знанием с другим. Ты – на верном пути.
Ар заколыхался от беззвучного смеха. Отсмеявшись, он сказал:
- Спасибо, Граи. Я в тебе не ошибся. Так сделай же на этом пути ещё шаг навстречу: выслушай одну историю.
- Ты опять за своё? – посуровел Граи.
- Хорошо. Назовём её участников: Чародей и Путник. Устроит?
- Ладно, - согласился Граи, - присядь и рассказывай. Только разреши мне вмешиваться.
- Больше того, - отвечал странный посетитель, - по ходу я буду тебя спрашивать!
История была о Путнике, который искал свою дорогу, и потому исходил их множество, встретив много правд, воевавших друг с другом, и затруднился с выбором.
Оказалось, ответы порождали лишь новые вопросы в большем количестве, разве это не так, Граи?
- Именно так, - со вздохом согласился тот.
Был сильный соблазн принять имеющееся учение и перестать изводить себя поиском того, чего не было и, может статься, никогда не будет.
Тем более, что хватало учений других, нашедших, весьма привлекательных.
Среди них выделялось одно, такого же Путника, учившего тому, что поиск истин и есть смысл поисков, прочее же – от лукавого. Перед странником мир открыт – во всём неисчерпаемом богатстве обманок и решений, но выбор делает не истина, а человек, по тому, что ближе его душе. Или – не делает, принимая то, среди чего вырос.
Учение это находилось под запретом, как еретическое, за него казнили, считая безбожным. Потому его последователи скрывались.
В глазах слушавшего зажглось удивление, но он ничего не сказал.
Ар продолжил:
- Однажды в дороге наш искатель встретил убелённого сединами путешественника, с такой же сумой и посохом, как у него. Они стали беседовать, и, если верить незнакомцу, получалось, что тот знал создателя еретического учения. Мало того, пожилой странник утверждал, что позже этот учитель изменил свои взгляды.
Наш искатель не поверил: с чего б это вдруг? Неужели испугался?
Нет, отвечал седобородый, он оказался по-своему последователен. Ведь этот путник нашёл смысл в поиске, но в ходе его открыл отсутствие Истины, коль у каждого она могла быть своя. Таким образом, и поиск утратил для него смысл. Он не хотел в это верить, как любой смертный, а смертному нестерпима мысль о конечности чего-либо, включая его самого и его деяний.
После этих слов говоривший искоса бросил взгляд на Граи. Тот весь превратился в слух.
И что же он предпринял? – не смог удержаться от вопроса наш искатель.
Тут Ар остановился и спросил:
- Можно я не стану говорить, что предпринял Учитель, Граи? Тем более, ты знаешь это не хуже меня…
- Не хуже, но иначе, - покачал головой Граи.
4
Тогда Ар вздохнул, молча, поглядел на Граи, словно раздумывая, но всё же продолжил:
- Разговор седобородого с искателем на том не закончился. Наш искатель неожиданно заметил, что, хотя беседа их затянулась, и тьма опустилась на землю, но вокруг них светло, он ясно видит собеседника, от которого словно исходит сияние… Открой глаза, Граи, и взгляни!
Граи только тут увидел, что в лампе его давно закончилось масло, и она потухла, за окном и не думал заниматься рассвет, а повисла чёрной завесой ночь. И в то же время в комнате было светло! Поражённый, он перевёл взгляд на Ара, который избавился от плата, оказавшись старцем с седой бородой до колен и с такими же длинными волосами!
Граи онемел.
«Ар» вздохнул и произнёс:
- Как думаешь, что главное в той притче о встрече Мума со мной в пустыне, которую толковали Руми и ты?
Граи постарался быть краток:
- О помощи за следование должному.
Старец усмехнулся:
- А Руми считал: о пройденном испытании… Но для Мума-то вывод был иным: «Ответы на свои вопросы каждый должен отыскивать сам». Хотя позже собственные ответы его не удовлетворили… Впрочем, именно этому завету Учителя следовать труднее всего.
Он замолчал. Граи, всё ещё не веря глазам, не зная, как лучше обратиться, однако решился признаться:
- Меня всегда удивляло, что вывод Учителя не напрашивается, как следствие в этой притче…
Сребробородый улыбнулся:
- Уже лучше… Действительно, это -- не вывод из притчи, это – убеждение, выстраданное, которое не изменило даже такое испытание на краю гибели. Тогда он остался верен себе… А ведь он мог получить от Меня ответ на любой вопрос. Как думаешь, почему Мум этого не сделал?
Граи покрутил головой, сжав кулаки, словно не желая отвечать, но неохотно пробормотал:
- Это были бы лёгкие, чужие ответы… которые потому мы и не способны ценить. Подобно бесценной душе, которую, как сказал поэт, мы получили Свыше в дар, без платы, и оттого не ведаем её цены.
Старец кивнул одобрительно:
- Ещё лучше. И...чужой ответ - не твоя заслуга.
На что Граи поджал губы, а его собеседник лукаво улыбнулся.
- Но… нерешительно протянул Граи и умолк.
Его собеседник произнёс то, на что Граи не решился:
- Теперь тебя всё же заинтересовало, о чём и почему мы говорили с ним при последней встрече… Он не смог согласиться, что сделал правильный вывод из поиска, ужаснувшись его. Ведь он верил в Меня, как в обладателя такого Ответа, и потому принялся искать иной, сообразный…
Пауза затянулась, и Граи подал голос:
- Но он же нашёл его? и себя в этом… или Ты хочешь сказать, что не верь он… Хотя Ты для того и существуешь… Я не понимаю… Ты же и есть Ответ! Открой…
- Видишь ли, - старец по-доброму посмотрел на Граи, - тот же поэт, которого ты цитировал, предлагал не искать после смерти человека в могиле, но в сердцах просвещённых людей. Разве не мука для творца -- жившего праведно, чья душа заслужила награду -- но не оставившего следа в том, над чем он бился всю жизнь земную? В то время как, получившим дар и не пренебрегшим им -- за то многое простится.
Мум был человеком крайностей. Он отказался от всего, даже приняв место советника. От личной жизни, от того, в чём заключался его талант… Он истово молился мне, советовался. Он! учивший поначалу быть свободным в поиске ответов на Свои вопросы. Ты заметил верно: не вытекает сей совет из первой притчи. Мум закончил прямо противоположным тому, с чего начинал...
- ...Он же пришёл к Тебе, к Истине… и Ты как будто не доволен этим? – прошептал Граи, окончательно сбитый с толку.
Грустно поглядел на него белобородый «Ар», приблизил к нему лицо, и, тоже перейдя на шёпот, поделился:
- Есть религия, последователи которой исходят в рассуждениях и спорах из священных для них текстов. Они пришли к согласию, что ни знамения, ни Глас Небесный не должны противоречить или вмешиваться в толкование их Писания. Я не говорю, что одна из религий истинней. Религии – это ваше и для вас. Я говорю о том, что открылся тебе, и ты смутился… Чего же стоит тогда разум мудреца и даже его вера? Сможешь ли их почерпнуть из нашей встречи?..
С этими словами Он поднялся и… исчез.
5
… Граи очнулся, не зная, что думать. Соблазн ли то был в явившемся видении, откровение ли, отдававшее ересью? Он долго не мог прийти в себя и как-то уложить свои мысли. В конце концов, он убедил себя, что то был страшный сон-искушение. Даже на вопрос ученика: с кем он разговаривал ночью? - отвечал, что во сне и не помнит. Разумеется, это был сон, повторил Граи, успокаиваясь, и надо его просто забыть. Он повеселел от найденного выхода и уже хотел выйти из комнаты на молитву, как его взгляд упал на синий плат, лежащий на полу…