Я влетела в дом, громко хлопнув дверью.
Взбежала, перескакивая через несколько ступенек, на второй этаж, и скрылась в своей ванной… в прямом смысле. Я села в ванну, подобрав ноги к подбородку и беззвучно плакала. Слёзы были злыми, и от обиды, и от глупого положения. Они текли в три ручья, а я сотрясалась от беззвучных всхлипов…
Как он мог?.. так надо мной поиздеваться? Так разыграть? Через минуту мне уже казалось, что он подстроил даже ветер, лупивший по проводам… а потом стало так стыдно… от одного только воспоминания о том, что случилось на улице, моё лицо стало пылать, а слёзы, казалось, прожигали дыры даже в фаянсе… Ну какая дура! Нет, какая же идиотка!..
Я не знала, на что злюсь больше. На то, что поверила в серьёзного Энди, на то, что поддалась на его розыгрыш, или на то… что целых пятнадцать минут была в него влюблена… как только эта нелепая мысль засела в моём мозгу, я поняла, что воображение не ограничится одним только воспоминанием, а с удовольствием дорисует всё дальше… от досады, желая выбить эту дурь из головы, я стала лупить кулаками по своей голове и лицу.
- Эй-эй-эй, стоп! Нет, не могу просто смотреть на это! Хватит, Эмма, ты покалечишься!
Энди влетел в ванну и схватил меня за руки. Но не тут-то было… меня уже было не остановить. Иногда на меня накатывают приступы неконтролируемого гнева. Длится это всего пять-десять минут, но в такие мгновения я просто неуправляемая… просыпается невиданная жажда крови, хочется всё крушить, ломать, убить всё, что движется… а что не движется, подвинуть и убить…
В общем, Энди пришлось туго… в итоге, он просто крепко обнял меня, завернув мои руки за спину… моё лицо находилось у него под подбородком, нос уткнулся в шею и я почувствовала аромат Armani Code…
Это подействовало, как ведро ледяной воды. Я вдруг осознала, что нахожусь в ванной, что свидетель моего позорища тоже тут, и… что меня обнимает потрясающе соблазнительный парень.
- М… эм… кхм… Энди… я это… можно уже…
Я боялась, что ещё чуть-чуть, и стану вести себя, как неприличная девушка…
- Точно всё? Ты уверена? Я беспокоюсь…
В голосе и правда слышалось беспокойство. Он слегка пошевелился, наклонил голову ко мне, чтоб посмотреть в глаза. Но новая волна сногсшибательного запаха и просто неприличная близость лица ударили меня, будто током. Я отскочила от него, как ужаленная, и прижалась к противоположному бортику ванны.
Он непонимающе нахмурился. Я поняла, что веду себя, как идиотка и поспешила объяснить:
- Да-да, всё нормально, не беспокойся…
Он встал, чтобы подойти ко мне. Я, понимая, что для меня это обернётся новой порцией немотивированной любовной агрессии, опередила его, выскочив из ванной.
- Э… Энди… пойдём на кухню… у меня чудесные пирожные…
И вылетела в коридор. Брови Энди, от удивления, наверное, слились с волосами на затылке…
Влетев в кухню, я рывком открыла кран и стала плескать себе в лицо ледяной водой.
Когда Энди вошёл, я уже совершенно успокоилась, налила чай и красиво разложила пирожные.
Мы устроились на высоких стульях, я старалась весело щебетать, но бестолку. Обычно неугомонный Энди сидел тихо, смирно пил чай и ел пирожные, даже не пачкаясь кремом…
Я заподозрила неладное.
- Энди… ты в порядке? Я тебя куда-то ударила?
- Знаешь… там в ванной…
Наверное, он понял, что я в тот момент относилась к нему не как к простому знакомому и теперь хочет, чтоб я прекратила с ним общаться…
- … часто у тебя бывают такие приступы?
Ах, вот он о чём...
- Ну… в детстве часто было… а теперь очень редко… ты извини, я не знаю, что на меня нашло…
- А… ты… как бы это… тебе хочется…
Я видела, что он очень смущен… но почему?
- … тебе в такие моменты хочется разорвать зубами кого-нибудь?.. чтоб кровь лилась ручьём?.. окунать в неё руки, чувствовать её тепло?
ЧТО?!.. он издевается?! Что за ужасы? Что за… а потом я поняла, что он удивительно точно описал то, что я чувствую во время особо сильных приступов…
- Э… нет… нет, что ты, я же не сумасшедшая…
Он смутился ещё больше, неловко попрощался и вышел.
Чай стал безвкусным, пирожные – гадкими. Я, даже не вспомнив о книгах, пошла спать в постель.
Но сон не шёл. Хоть организм каждой клеточкой взывал к Морфею, но коварный бог не спешил со своими сладкими сновидениями. Я ворочалась с боку на бок. В голову лезли непрошенные мысли. Больше всего мне было страшно, что Энди решит, будто я сумасшедшая… в детстве, когда со мной первый раз приключился такой вот приступ, мама потащила меня к психологу, проверить, всё ли со мной в порядке. Отклонений не нашли, врач сказал, что это у меня гиперактивность, пройдёт с возрастом, и что к диагнозу «неконтролируемая агрессия» никакого отношения не имеет… но с тех пор я больше всего на свете стала бояться того, что меня посчитают ненормальной…
Я села в постели. Включила ночник. На часах было три часа утра. Надеюсь, Энди не спит…
Энди не спал. Я вышла из дома, и увидела, как он выходит из машины с двумя размалёванными девицами и направляется к себе. С чего я решила, будто он сейчас дома, переживает из-за меня?..
Разбудил меня какой-то странный гул. Потом меня выдернули из постели и куда-то потащили. Уже на улице, за несколько метров от дома, я поняла, что рядом Энди и… что наш дом на наших же глазах, мягко, но уверенно разваливается и уходит под землю. Я почти увидела блеск отчаяния и призыв о помощи, исходящие от дома. Как к родному, бросилась я к нему, чтобы как-то помочь, даже не осознавая, что уходящему под землю дому я мало чем смогу быть полезной. Прежде чем Энди успел меня остановить, дом поставил между собой и мной барьер… я бессильно смотрела, как он скрылся из виду, и земля с гулким хлопком сомкнулась над ним.
В себя я пришла только спустя несколько часов. Вдруг включился звук, появились предметы и окружающий мир. Я поняла, что нахожусь в чьём-то незнакомом доме, укутанная в какой-то мех.
Я высвободила голову и осмотрелась. Дом был обставлен дорого, со вкусом, в каком-то странном стиле, смешанном из хай-тек и личных предпочтений хозяина. Я вспомнила свою чудесную круглую жёлтую гостиную… На глаза сами собой навернулись слёзы. Они скатывались большими горошинами и терялись в меху… наверное, я похожа на большой меховой шар, плачущий крокодильими слезами…
В углу что-то зашевелилось. Я не успела напугаться, как увидела, что ко мне бежит собака. Милейшего существа я в своей жизни не видела! Рыжий, почти оранжевый, небольшой пёсик, покрытый тугими короткими кудряшками с ног до головы, и только чёрные угольки глазок и блестящий носик указывали, что это не игрушечная собачка, а настоящая. Крепкие толстые лапки дробно стучали по полу. Пёсик подбежал поближе, встал как вкопанный, просканировал меня своими угольками-глазками и вдруг тявкнул так звонко и громко, что у меня заложило уши.
- Это, наверное, Эмма проснулась.
В комнату вошли двое. Приглядевшись к одному, я узнала Энди.
И правда, пришлось приглядываться. У него изменилась причёска. Теперь волосы стали длиньше, чем были, они полностью закрывали уши и спускались на шею, и уже не одна только чёлка являла миру крупные локоны. Да и одет он был совсем не в своей манере. Если раньше на нём всегда были огромные длинные бесформенные кофты и непонятные штаны, диких расцветок, то теперь он являл собой воплощение стиля и вкуса. Чёрные узкие джинсы (не замечала раньше, что у него такие красивые ноги…), чёрная обтягивающая футболка с треугольным вырезом (всегда говорила, что треугольные вырезы добавят мужества даже дереву), и пиджак из ткани, в которой я опознала шерстяную и джинсовую одновременно (я тот ещё эксперт по тканям…). На пальцах было несколько колец, одно из которых было в форме улыбчивого черепа… Энди, ты ли это?
Второй человек пробудил во мне вопрос тысячелетия – парень, или девушка? Длинные чёрные шёлковые волосы, небрежно отброшенные за спину, большие зелёные миндалевидные глаза с пышными ресницами, тонкий прямой нос, небольшие полные губы… хмм… такое лицо с одинаковым успехом может принадлежать женственному парню… да что там, лицо прямо скажем вполне себе девичье… Так… фигура… человек достаточно высок, даже выше Энди. Но и девушки бывают высокими… Худощавого телосложения. Свободная тонкая трикотажная кофта зелёного цвета с длинными рукавами открывала острые плечи и выдавала полное отсутствие даже намёков на грудь. Но тут мне вспомнилась моя школьная подруга, у которой грудь так и не выросла, и я отмела и этот аргумент… Худые прямые ноги, обтянутые белыми штанами, обутые в ботинки с высокой шнуровкой, на толстой подошве… с небольшими, но отчётливыми каблуками… Чёрт! И обувь могла принадлежать как парню, так и девушке… Тонкая цепочка с необычным кулоном в виде песочных часов, так же кольца на пальцах… О! Руки! Ну слава Богу, вполне себе мужские руки… пальцы длинные и тонкие, как у пианистов, кожа явно холёная, а ногти отполированы, но, как ни крути, руки мужские! Так. С полом определились…
- Ну, раз ты нас уже полностью рассмотрела, позволь представить тебе моего старшего брата Юри.
Брат?! Сказать, что они не похожи, значит ничего не сказать.
Юри обаятельно улыбнулся в ответ на моё явное удивление, и я увидела, что они оба одинаково «клыкастые». Он наклонился ко мне (идеально прямая спина! Я два года ходила в балетную студию, но так и не отучилась сутулиться…), протянул свою холёную белу руку, унизанную перстнями, и сказал неожиданно глубоким бархатным голосом:
- Юри. Очень приятно. Надеюсь, в моём доме вам будет удобно.
Я была сражена наповал. Такого количества бесконечного обаяния и очарования я ещё ни разу не встречала.
- Эй, хватит, она сейчас слюни пускать начнёт!
Энди ткнул брата в бок и они оба засмеялись. Я решила обидеться, но надолго меня не хватило.
- Энди… может, ты уже объяснишь, что случилось… что с нашим домом?
Юри сделал вид, что у него срочные и неотложные дела, и горделиво удалился.
Энди вздохнул, сел рядом на диван и сказал:
- Понимаешь… нас как бы убили…
- Как бы что?!
- Ну, нет-нет, мы живы, разумеется, но… по чистой случайности… после такого, сама понимаешь, в живых не остаются… наш дом сейчас, наверное, уже растворился в области ядра планеты…
Мне до слёз стало жалко свой милый живой дом… ведь у него была душа… он был живее многих людей… он был моим другом…
- Не знаю, утешит ли тебя это, но… его душа не ушла с ним под землю…
Я икнула. Потом ещё раз.
- Ты меня сейчас разыгрываешь? Как тогда с вампирами и демонами?
Он смутился и покраснел.
- Нет. Прости за то… я не мог удержаться. Но, сейчас я говорю правду. Это вот пёсик… он и есть душа нашего дома.
Я посмотрела на свернувшегося клубком кудрявого малыша, и почему-то сразу поверила в безумную теорию Энди.
- Это не теория. Это правда. Когда ты кинулась к разваливающемуся и уходящему под землю дому, я думал, всё пропало, и ты уйдёшь в никуда вместе с ним, но… не знаю, как это происходит, расскажу, как видел… Ты бежала, и вдруг бах!..
Энди раскинул руки, едва не съездив мне по лицу.
- … тебя отбросило на несколько метров, всё закружилось, загрохотало, а потом всё ухнуло под землю, земля захлопнулась и тишина… я подбежал к тебе, встал на колени, стал звать по имени…
Энди свалился с дивана, и в лицах показывал, что вот он на коленях, что вот это пустое пространство, это как будто бы я, что вот так он меня встряхнул, что я никак не прореагировала, что вот так вот он меня взял на руки…
- … а потом, когда мы уже ехали в машине, я увидел, что у тебя под футболкой щенок… он тогда был совсем маленький, но за неделю подрос, даже не верится, так быстро…
- Да, даже не верится… постой. За неделю? За… какую неделю…
- Ну… ты неделю проспала… Я сначала думал, ты умерла, или в коме, или ещё что, но Юри сразу сказал, что ты спишь. Он тогда сильно удивился, ведь нельзя вытащить душу, не повредив себе. Но мы тебя осмотрели, ты абсолютно целая и здоровая! Ты даже… ой…
Видимо, он всё же заметил, как я изменилась в лице. Судорожно развернув меховой плед, я увидела, что одета в кофту, такого же покроя, как у хозяина дома, только красную, и короткие широкие хлопковые штанишки белого цвета… заглянув под одежду, я увидела нижнее бельё. Не моё. Кровь бросилась в лицо, в глазах потемнело. Стыд-то какой… ужас-то какооой… И не просто полностью, ПОЛНОСТЬЮ переодели… ключевое слово ОСМОТРЕЛИ… ужас!!!
- Эмма… Эм… Эмма! Мы не…
- Что вы видели?.. да разумеется, всё… чёртовы извращенцы…
- … мы не сами тебя переодевали… Осматривали мы тебя в белье… ты уж извини, а переодевали не мы… У Юри живёт наша няня. Она старенькая, но ещё очень ничего. Она заменила нам мать, так что… мы ей доверяем…
- А… ну… раз так…
Взглянув на него, я подумала, что надо ещё разобраться, кому из нас больше стыдно.