Разговаривать про самое важное – всегда выпадало в самые поздние часы. Мы садились друг напротив друга, укутываясь в коричневый плед, а между нами ложился мой пёс и порой похрапывал. Ты ложил на его мордашку ладонь и он снова смиренно и тихо дышал, и то поднималась и опускалась нижняя часть собачьего живота. За нами – было ровно столько, сколько мы знаем друг о друге, и ровно столько, сколько могут позволить слова, память, чувства и всё, что мы имеем подсознательно.
Вот, например, в каком-то племени мужчины добывают мёд и это страшнее, чем идти на крупного хищника. Женщины раскуривают бамбук после, отгоняют пчёл. Они считают что во время набегов на ульи в пчёл вселяются злые духи и жалят их мужчин. Мужчины кричат от боли, а женщины им вторят, чтобы разделить их боль и отогнать бесов. А потом старательно дышат дымом на ужаленные места.
А на Патмосе растут сосны, хотя климат там не тот. Ну, не могут они там расти. А ведь растут! Высокие, стройные, сбрасывают шишки порой… потому что один монах с врождённым умением любить всех, поверил в то, что возьмутся сосны, ухватятся за землю и подымут свои стреловидные верхушки к небу. Старца во плоти и нет, а когда придёшь под сень тех сосен, он кажется, и шепчет что-то, словно молится.
На Арарате нашли останки Ноева Ковчега.
А я вдруг отпущу все мысли в своей голове, распущу, как неопытный пастух распускает и оставляет стадо… Я начну думать о том, что уже поздно и, кажется, закрываются глаза. Я буду бояться, что когда-нибудь останусь в вечном ожидании.
И вот рассказав тебе про свои страхи, слышу сквозь сон…
«нам, говорил один благочестивый, нужно заботиться о том, чтобы стать святыми»
Я вздрогнула. Я так боюсь в отличие от тебя говорить слова, в которые по бессовестности своей не верю.
Сквозь сон я вдруг скажу тебе: «домой хочу». А вокруг мои вещи, я лежу на своей постели, между нами моя собака, мой запах, мои стены… «домой? – переспросишь ты и добавишь – да, я тоже…» И это самое лучшее желание, которое может быть. Желание вернуться домой… а здесь, говорил один святой, мы в изгнании…
Я уткнусь лицом тебе в плечо и услышу голос мужчин… от них пахнет мёдом, потом и дымом бамбука, словно, я жила там… Нет. Я просто знаю, что они несут мёд для своих больных тифом детей…