Нужно было довести дело до конца.
Не сломаться ни под одним из факторов. А потом, выскользнуть дельфином из рук системы. Всех систем.
Об этом говорил Сергей, когда подарил ей «The fool circle». Она не до конца его поняла тогда.
Должно было найтись решение. Древняя мантра должна была обмануть проверявшего деяния, и провести в обход к свету*. Во всех культурах существовали исключительные персонажи, обходившие существующий порядок вещей.
Лиза зашла слишком далеко, и уже не могла просто остаться одним из тех, кем уже была.
Но и быть подвластной логическому ходу событий она также не хотела.
Она отпустила ремень с парашютной иглой.
Обойдя подвешенное тело, Лиза заглянула в глаза слуги, невольно исполнявшего прихоти окружающего мира.
Глаза жертвы улыбались. Видимо он до сих пор думал, что его игра в полотна – пик витка эволюции мироздания.
Но прежде чем убедить его в обратном, нужно было добиться, чтобы глаза мужчины перестали смеяться.
Опыт показывал, что урок незакрепленный кровью – плохо усваивался.
- I'm not gonna be there to revive you.
I'm not gonna be there to revive you…
Лиза взяла электрический нож для курицы.
В последний раз космос наблюдал за её работой. Заботливо окутав её руки, он произнес: «Дорогая, держи крепче, и плавно отрезай кусочки!»
Большой палец левой ноги, легко отделившись, упал на подготовленный полиэтилен!
Музей Криминалистики в Японском юридическом университете Мейджи, когда – то посещенный ею, в основном был наполнен экспозициями способов дознания.
В коллекции были как европейские вещицы («железная дева», гильотина), так и воссозданные сцены с чисто японским колоритом.
Японская пытка под названием " человек-свинья " заключалась в том, что для начала у пойманного шпиона отрезали первые фаланги пальцев на руках, дальше вторые фаланги, третьи, потом, то же самое на ногах, рубили руки и ноги по локти и колени соответственно, потом отрезали уши, нос и язык, выкалывали глаза, и отпускали.
Лиза отметила, что во время процесса, пациенту всячески мешали умереть от потери крови, в чем японские палачи ушли далеко вперед от своих европейских коллег.
Музыка стихла.
Бладхаунд слышал от старожил о зверствах разведки Нихо, но пройдя два конфликта, и собственноручно получая данные, не мог представить себя «свиньей» стоящей посередине авто сервиса.
Мастер пожалела его уши и глаза, только для последнего слова.
Кляп уже начал впитывать кровь и постепенно набухал.
Она заглянула, в глаза Сотрудника, и удовлетворенная тем, что блеск удовольствия в них сменился на морок страдания, опустилась перед ним на стул.
- Ты можешь не поверить…
Ничего что я с тобой на "ты"?.. Обоюдные пытки так сближают! усмехнулась Лиза, откинув волосы с зашитой щеки.
- Так вот, ты можешь не поверить, но испытывая нечеловеческие мучения, в момент нашей первой встречи, я все же внимательно слушала-то, что ты мне говорил!
Лиза для удобства вытянула свои ноги вперед. Труд палача, как и всякий труд – утомлял.
- Я не только слушала. Я даже обдумала твою точку зрения! – Наблюдая, внимательно ли свинья слушает, она сверкнула глазами.
- И ты знаешь… я не согласна с твоей гипотезой.
Она посмотрела, как вселенная скрывается, уходя сквозь темные углы, и мысленно попрощалась с ней.
- Может быть, ты действительно мастер. Но это не венец мироздания. Мало кому известно, где он находится…
Бесспорно, что ты создаешь, один из миров. Но твой мир мал от того – что имеет границы…
У полотна – всегда есть рама! – Лиза улыбнулась мучительному вопросу в глазах мужчины.
- Твоя рама – удовольствие от мучений других!
Суть ускользала от понимания Бладхаунда. «Мучения? Но она тоже мучила свои жертвы!» Физическую боль, этот момент, превзошла мысль.
Уловив, вопрос Лиза продолжила:
- В моем случае, страдание – было условием, для получения конечной истины.
Кроме сегодняшнего случая. Но ты меня пытал, и изуродовал, я должна была отомстить!
Внезапно её скрутило от прилива отвращения к происходящему. Она понимала – это начало перерождения. Нужно было успеть донести мысль.
- Катарсис, я испытывала, при получении дара человеческой воли.Его я всегда получала с согласия дарителя!
В глазах свиньи, начало проясняться.
- И в этом случае, являясь божеством мира боровшегося, с твоим миром жестокости, который когда-то создал меня такой, я не являлась мастером.
Я уже была выше.
Ты только злой механик, создающий ловушки, делающие, таких как я.
Вас – механиков много. А похожее на меня существо я так и не нашла за свой век.
Рвотный рефлекс вновь подкатил к горлу. Сдержав его, Лиза встала и направилась к винтовке, лежащей рядом со столом.
Зарядив оружие, она приставила дуло к виску жертвы, заканчивая речь:
- Логичное окончание формулы имеет несколько решений.
Домучить тебя, и терзаясь муками совести, покончить с собой или продолжать поглощать чужие воли дальше.
Внезапно остановиться, пожалеть тебя, и, вызвав спецслужбы, сдаться суду.
Оставить тебя жить у себя в подвале, и держать Франкенштейном напоминания о прошлом, а самой стать какой нибудь садовницей.
Но всё это вписывается в решения.
Я же обойду все ловушки системы.
Жалость, хлынув через край, надавила,её рукой, на спусковой механизм.
*Автор приводит как аллегорию тибетский обряд из книги мертвых. В тибетской религии, при смерти возможно избежать ада, читающие манры – ведут душу сквозь лабиринт мимо дракона взвешивающего добрые и злые деяния, т.к. конечная цель это перерождение. Иногда, душе удается избежать судилища.
http://www.proza.ru/2012/05/28/1539