Дневник Германа-Фридриха
"Сформировавшаяся в Западной Европе дихтомическая модель мышления :СВОЙ-ЧУЖОЙ категорично отнесла московитов к стану варваров, как и скифов, турок, татар".
Опять меня на "университетский слог" пробило, а ведь настрого заповедовал мне дедушка, что "академия мозгов не даёт" и высокий штиль изложения ни есть показатель умности. Так что ужесточим самоконтроль.
По каким-то своим, одному ему понятным признакам, счел дед что более мне под его крылом всякими мангоми обжираться хватит и выпер меня в Курляндию - батюшке дела вести помогать. Здоровенную тетрадь перед тем заставив законспектировать, где список первоочередных ожидающих меня дел приводился. Я был в курсе, что развед-сеть предком моим создана была сверхнадежная, но действия меня, ожидавшие должны были покоиться на информации добытой из столь высоких сфер, что удивляться пришлось все равно. Ибо надлежало мне начать подготовку к посещению Митавы московитским царем Петром еще за год до его визита. Удивляла не только дата - ибо казалось мне что и сам "пилигрим" не догадывался еще о "своей" затее, но и точность предсказаний, что с ним в дороге произойти должно и как из всех этих каверз пользу поиметь возможно.
Почему-то первым предписанным мне по дедову плану действием был визит на север Лифляндии, где недалеко уже от Эстляндских земель покоилась на островке живописного озера Мариенбургская крепость. В расположенном на бережку городке пастором, согласно полученных мной инструкций, должен был пребывать некто Эрнст Глюк. Вот в доверие к нему мне и надлежало втереться, на месте сориентировавшись, какую личину следует надевать - скромника ли, либо напротив - поражать широтой размаха. Главное - выцыганить любыми путями его воспитанницу 13-летнюю сироту - Марту Скваронскую, причем сделать это так, чтобы подозрений о моих педофилических наклонностях у пастыря божьего даже попыток закрасться не было.
Как только увидел я умненькие глазки пастора, то ясно стало, что воплотись я в роль богатого кутилы - результата не добьюсь. А вот если выпущу, наконец, из головы плотно нашпигованные туда в университетах рассуждения, например, о социальной психологии - любая моя просьба за честь будет сочтена. Короче - уболтал! А лобастенькая девчушка с уже весьма сформировавшимися вторичными половыми признаками, на обратном пути три ночи в придорожных крогах с огромным вниманием и удовольствием постигала со мной основные философские теории (и кое-что еще), а уж как её предыдущий попечитель Бога благодарил, за то, что в хорошие руки воспитанницу пристроил, даже не упоминаю. Ибо догадываюсь, что дед меня неделю зад в дороге отбивать не напрасно отправил - явно для серьёзной игры готовился.
Странно, конечно! С каких таких заслуг Востока дед так к дружбе с той частью света готовится. Ведь по какому пункту ни копни - достойного ничего там вроде и нет. И века еще не прошло, как Речь Посполитая - от которой и Курляндия ленно зависима, Москву покоряла. Да это и не мудрено - только по населению то более, чем вдвое, превосходя, а если другие показатели учитывать, так отставание у Московии и вовсе на порядки. И в экономике, и в политическом строе - не спроста ведь десятки тысяч старообрядцев к нам перебежало, даже жизнью при этом рискуя - стрельцы ведь порубежные секут раскольников нещадно. А дед этими трудолюбивыми людьми свои муйжи заселил, (и нашу фамильную, и все что скупить у разоряющихся баронов смог), взамен семигалов, латгалов и куршей, что оттуда забрал, чтоб заокеанские земли заселять. Теперь от границ Московии до самого устья весь левый берег Двины на славянском наречии изъясняется. Разумеется, за исключением той трети герцогства, что непосредственно в частной собственности здешнему правителю принадлежит. Только Митавский замок и был единственной недвижимостью, что еще у Якоба приобретена была. Дед у герцога когда-то пажем был и чтил своего сюзерена безмерно, а когда тому в тяжелые времена вступить пришлось - помогал как мог. Увы, потомки монарха такого же уважения делами своими заслужить не смогли, но из уважения к предку заповедано нам было по мере сил владения их от разорения уберегать. Хоть и не всегда это легко получалось - коли сами хозяева ленились и более об удовольствиях помышляли.
Вслед за великим тружеником Якобом герцогский трон в 1682 году унаследовал его старший сын - Фридрих Казимир, увы, способностями отца не обладавший. И более того, тяготевший как раз к противоположенным чертам характера. Абсолютно хозяйственными дарованиями не обладавший, тем не менее к блеску и роскоши питал он огромную слабость. Соколиная охота, превосходные кони, придворная капелла, итальянская опера, особое "парадное" войско из 95 пехотинцев, 70 драгун и 66 конных лейб-гвардейцов, наряженных как петушки, обходились весьма не дешево. А ведь кроме этого в немалые расходы выливалось разведение огромных садов и парков и постоянно зачинаемые "великие" стройки.
Отцовские накопления растеклись как вода, но это не предостерегло мота, в заклад тут же пущены были и промышленные заведения, и домены. Особенно этот процесс усилился после 1691 года, когда, овдовев, герцог женился вторично, на Елизавете-Софии - дочери прусского курфюста, девушке молодой и взбалмошной. Не способной остановить порочную страсть супруга, а напротив, только усугубив её.
У Якоба были и другие дети - три дочери, чьи судьбы можно считать сложившимися и младший сын Фердинанд, склонный к канонирскому искусству и весьма за то Речи Посполитой правителями уважаемый. Но законы престолонаследия, увы, не совершенны, и скипетр с державой не всегда достаётся наидостойнейшему. Да и дворянство он против себя настроить умудрился, точно так же как и его дед, закончивший свою жизнь в изгнании.
У Фридриха-Казимира также было три дочери от первого брака, коих он сумел в Германии удачно выдать замуж, а наследника - Фридриха-Вильгельма, ему подарить смогла только вторая супруга в 1692 году.
В отличие от семейных дел, ведомых за океаном, где условностями и традициями легко можно было пренебречь и в случае, если владетель какого-либо удела с обязанностями своими не справлялся, его (в его же интересах и превеликой радости) заменяли на более достойного, в Остезейском филиале дела требовалось вести с оглядкой "что скажут в Европе". Благо, что короны германского князя, еще хлопотами Якоба дед мой удостоен был, потому то после только первенцам в роду по закону наследовать прибалтийские земли надлежало. Титул давал юридическое право на содержание собственного вооруженного формирования, коим наша канонирская школа и являлась, хотя формально она подчинялась герцогу. Но в отличие от его "парадной армии", это "войско" действительно являлась серьёзной силой, ибо установленные на стенах древней цитадели бомбические орудия держали под прицелом мост через Аа (Лиелупе) и при желании закрывали доступ и в Ригу и из Риги.
Наш род и на содержание прочих родов войск законное право имел, но для потехи таковые уже в государстве имелись, а для дел серьёзных, без угрозы войны делать это было все же накладно. Потому-то и счел я задумку деда "скрестить ежа с ужом" гениальной. Московия уже со времен царя Алексея Михайловича всячески пыталась реформировать своё войско на европейский лад, но, обладая огромным мобилизационным фондом, в роли учителей довольствоваться вынуждена была по сути "отбросами" чужих армий. А вот владетель лучшей армии мира - шведский монарх, постоянно стоял перед дилеммой - чем её накормить. Почвы доставшегося ему королевства тучными назвать было нельзя.
У нас же образовалось множество пустующих еще Орденом построенных замков, которые вместе с прилегающими доменами соседи-бароны вынуждены были отдать за долги. Так почему бы не создать там учебные роты, в коих прошедшие огонь войны шведские капралы преподносить будут московитским новобранцам науку побеждать? Река позволила бы снабжать из Руси этот многонациональный воинский контингент беспроблемно, а Три Крунер получил бы прекрасную буферную зону.
И это было только самое начало большого плана, разработанного дедом на много лет вперед.