Глава 7. Моё первое ЛитО

Вячеслав Вячеславов
                Через месяц произошла непонятная история. Один из братьев Шумаковых, которые тоже жили в общежитии, пригласил меня, прогуляться по парку перед местным Домом Культуры. У него переносной магнитофон «Весна», и кассета с песнями Ободзинского, который потрясающе исполнял песню «Луна», впервые его услышал.

Тогда я не понял, что мне, больше всего, понравился его чарующий голос с необыкновенным своеобразным тембром, каких на нашей эстраде очень мало. Уж этот голос ни с чьим спутать невозможно, как это обычно бывает, когда мы гадаем, кто же это поёт?

Увы, певческая карьера певца была стремительно короткой, словно у падающего метеорита. Скоро он замолчал на долгих десять лет, и все его поклонники ломали голову, в чём же причина? А она была банально простой. Наркотики.

Он оставит квартиру жене и дочери, а сам уйдёт на дно. Начнёт бомжевать, работать грузчиком. Потом его подберёт поклонница и попытается вернуть на эстраду. Он даст несколько концертов. Голос не стал хуже. Почти такой же. Но у него исчезло желание, петь.

Будет рассказывать, что во время своего концерта, когда пользовался огромной популярностью у девушек, пел и думал о том, как после концерта пойдет в буфет, встретит там девушку, которую проведет в гостиницу. О любви речи не шло, звёзды нуждались в обыкновенном сексе, и все принимали это как должное.

Не пройдёт и года, как он умрёт в возрасте 55 лет. Вероятно, он смог как-то перебороть свою пагубную привычку, иначе его уход был бы намного раньше.

В 2013 году снимут о нём сериал, который покажут через два года. Смотрел лишь из уважения к его голосу, сериал скучнейший, далёк от правды жизни, комплиментарный, на самом деле, всё было не так, но режиссёр поставил галочку, засветился, закрыл тему.

Я согласился, прогуляться. Вышел, и увидел красивую контролершу, которая до этого отвергла меня. Я не понял, в качестве кого присутствую, и всё время молчал, не считал нужным, развлекать девушку, которая уже однажды отвергла меня, может быть, она случайно оказалась здесь. Молчали и они. Было тягостно и неловко. Лишь чарующий голос Ободзинского витал над нами.

Так, ничего не поняв, я, под предлогом, скоро ушел. Потом подумалось, что она, видимо, догадалась о моем намерении, и устроила эту встречу. Но меня смущало присутствие третьего лишнего, который мог бы уйти, но, почему-то, не уходил. Странная история.

После смены бегом в душевую, отмывать металлическую пыль. Народу полно, не всегда, с первого раза, найдешь свободную кабину, надо ждать. Раза два намылился, ополоснулся и вышел. Какой-то незнакомый парень, глянув в мою сторону, громко сказал:

— Ну, и здоровый же, у тебя.

Я промолчал. Не понял, какое ему дело. Я ни к кому не приглядывался, и не сравнивал. Уже второй человек обратил внимание на размеры, первой была Люба. В первую же помывку в этой душевой забыл взять мочалку с полки, совершенно новую, их делали из специальных тыкв люфы. Отныне пришлось, мыться без мочалки.

Братья Шумаковы, Валера и Борис, уговаривали меня, переселиться к ним в комнату, которая была угловой и очень светлой, с окнами по две стороны. Но у них шесть коек, а в моей — три. Ощутимая разница. Меньше характеров, меньше амбиций, столкновений.

Однажды, они позвали, пить вино. Мне надоело одиночество, да и хотел подружиться с хорошими ребятами. В комнате сидела молодая женщина приятной наружности. Как понял из разговора, Нина недавно развелась. Пила наравне с нами.

Две бутылки вина быстро закончились. Из закуски на столе ничего нет, только сигареты. Решили купить ещё вина.

Я понял, что если за вином пойдет кто-нибудь из братьев, то, экономя деньги, снова не купит закуски, поэтому вызвался пойти сам. Благо, магазин на первом этаже.

Я уже был довольно пьян, и, надо бы, на этом остановиться, но тогда еще не знал, что это нужно делать. Купил легкой закуски, и потом сидели до полуночи. Легкий трёп с, непонятно зачем сидящей рядом, женщиной.

Не помнил, как ушел в свою комнату, обрыгав пол перед своей дверью.

Утром меня разбудила уборщица, и заставила убирать красную блевотину. Убралось легко, так как мы ничем не закусывали, выходило только вино. Легкая закуска сразу же усвоилась, обратно не вышла.

Освоился с работой настолько, что в голову начали лезть стихи. Весна давала себя знать. Чтобы не забыть строфу, и освободить голову для следующей строчки, записывал мелом на задней голубоватой стенке электрошкафа.

То и дело подбегал к нему и добавлял новую строчку.  Скорей всего, мои упражнения были замечены со стороны, потому что молодая еврейка из пульта управления подошла ко мне и предложила, пойти в воскресенье в ДК на встречу с местными поэтами. Я согласился.

В огромном зале амфитеатра едва набралось два десятка человек. Поэты рассказывали о своих поездках по области, читали стихи, и в конце вечера пригласили, приходить к ним, кто пишет. Это касалось и меня.

Некоторое время колебался. Лень рано вставать в воскресенье, хотелось, хоть раз отоспаться всласть. Так трудно, встать по своему желанию, когда есть возможность, ещё поваляться, подремать.

Еврейка начала, изредка, подходить ко мне, когда видела меня свободным от работы, и мы разговаривали о поэзии. Поклонница Эдуарда Асадова, которого я не читал, лишь слышал, что такой есть, не знал, что он родился в городе Мары, под Севастополем в 1944 году получил тяжёлое ранение, и потерял зрение.

Принесла общую тетрадь, всю исписанную стихами. Некоторые были хорошими, о чем я и сказал ей. Она ответила, что сейчас не может писать стихи, мол, полюбила женатого, и не знает, как быть? Такая вот, трагедия. Она не блистала красотой, даже миловидной, нельзя назвать, обыкновенная серая мышка.

И снова я в недоумении: причем тут я? Кадрить меня, она и не пыталась, и намёков никаких не было. Принес свои стихи, которые ей не понравились. Не удивительно, это были мои  самые первые стихи. Позже, мать прислала вторую половину рукописи, пришел к ней, уже на дом, и вслух прочитал. Читал с выражением, с чувством, поэтому стихи выиграли больше, и ей понравились. На этом у нас с ней и кончилось.

Иногда она подходила на смене, но, все реже.

Ради интереса, когда в руки попалась книжка Асадова, прочитал несколько стихов и понял, что это не мой поэт. Поэзией там не пахло. Зарифмованные строчки малоразвитого и не очень культурного человека, всё на любительском уровне, для восторженных девчонок, которые млеют от зарифмованных строчек о любви, и считают любые стихи поэзией. Слепой фронтовик нашел хорошую нишу для себя. Его не в чем упрекнуть. Миллионы пишут почти так же, а я и так не могу.

Однажды, в воскресенье, я, всё же, решился, встать раньше и пойти в клуб, в ЛитО. Пешая прогулка в конец улицы отняла полчаса.

Пришел чуть раньше десяти, чтобы разыскать, где они собираются. В фойе стояли, покуривая, мужчины. Один, с выражением, читал поэму про шахматы.

 Видимо, он считал её гениальной, с таким чувством и достоинством он произносил, в тысячный раз, знакомые слова. Когда он завершил декламацию, я спросил, где они собираются? Он показал на дверь.

Я принес рассказ о баптистах. Чувствовал, что это мой лучший рассказ. Лишь концовку не смог сделать, скомкал. Руководитель, мужчина за 50, произнес:

— Сразу читать не будем. Надо посмотреть, стоит ли рассказ того, чтобы читать вслух?

Через неделю он громко сказал:

— Рассказ очень слаб, и, поэтому не стоит его читать. Автор хорошо знает среду баптистов. Можно подумать, что он сам состоял в секте.

Такой отзыв меня развеселил. Он сам себе противоречил. Значит, рассказ не настолько слаб, если автор хорошо описал секту, в которой никогда не был, просто представил, как всё это могло быть.

Но не стал спорить. Слушал. Было неимоверно интересно. Никогда не видел, чтобы люди так раскрывались. Мне они не нравились, но открытость удивляла. Я отчетливо видел их характеры, понимал, что каждый из себя представляет.

В это же день я, с восторгом, рассказал Яше о первом посещении, дав, почти каждому персонажу, сатирическую зарисовку. И так его заинтересовал, что он согласился, в следующий раз, пойти со мной.

Потом сказал, что я был прав. По моему рассказу он всех узнавал. И верно, они все очень потешны. Но, пойти ещё раз, не согласился, ему это было не нужно.

Когда мы вышли из клуба, нас остановил пожилой мужчина из литО, который сидел на скамейке, и начал говорить какую-то отсебятину о литературе, учить уму-разуму. Мы вежливо послушали и, при первой же паузе, вежливо распрощались.

После третьего посещения, ко мне подошел паренек, и пошел провожать. Рассказал о себе, что очень хочет писать, но не знает, о чем? Любит фантастику.

— Хочу описать такую ситуацию: изобретатель придумывает антигравитатор. А потом, что с ним делать? Может, штангистам штангу поднимать?

Было видно, что он мало читал. Его глупость поражала. Продолжать такое знакомство не  хотелось, я постарался быстрее с ним расстаться, и больше его не видел.

После четвертого посещения меня приняли как равного. Вернее, я не стал спешить домой. Задержался вместе со всеми, то есть стал делать то же, что и они. Пошли на второй этаж в буфет, пить пиво.

Ради знакомства, выставил всем по бутылке пива. Потом они еще сбросились. Хмель, чуть, ударил в голову. Решили ещё добавить. Зашли в магазин и, на собранные по карманам деньги, купили две бутылки красного вина. Чтобы не пить из горла, зашли в столовую, закуску не покупали.

Людей много, никто не смотрит, чем мы занимаемся. Потом пошли на дом к поэту, купив ещё водки. Сели за стол, и начали читать стихи.

Дошла очередь и до меня. А я недавно написал недурное стихотворение, и, подогретый вином, с удовольствие прочитал. Никто ничего не сказал, но все переглянулись. Не ожидали от меня такого?

Когда мы вышли, мой поэт, которому я дал свой рассказ на отзыв, он работал в редакции заводской многотиражки, и для меня был знатоком, едва держался на ногах. Пришлось, вести его домой. Было страшно неловко, что вот, в моей компании, он так сильно напился. Дома его встретила жена, которой было не впервой встречать мужа в таком состоянии.

Через уговоренное время, я пришел к нему домой за ответом, но жена не стала выговаривать мне, что я его споил, а даже, накормила вместе с мужем, котлетой с картофельным пюре. Потом он критиковал мой фантастический рассказ, который был слабым, по его мнению.

Я понял, что такие пьянки они устраивают каждый раз после сбора, и это очень не понравилось.

Молодой парень, в красивом свитере, хвастался, что посвящает стихи всем своим девушкам, и печатает с их именами. Другой бахвалился, что хочет послать в редакцию рассказ:

 — Хоть три рубля на водку пришлют.

Разговоры и интересы велись, в основном, вокруг водки. То и дело собирали копейки и рубли, у кого сколько было. А у меня каждый рубль на счету, и эти, бесполезные и ненужные траты, выбивали из экономной колеи. Поэтам не было необходимости, экономить, кормились в семьях.

Я перестал ходить в литО. Да и вставать рано, лень. Догадывался, что эти посиделки ничего путного не могут дать, но у парней был отличный повод для выпивки.

Продолжение следует: http://proza.ru/2012/07/15/323