- Старуха...Жако...Жако...Жако...старуха..., - взволнованный шепот эхом разнесся по двору старого дома, а топот маленьких ног рассыпался, как бисер, и покатился по углам: за тяжелые двери подъездов, припаркованные автомобили, деревья. Бабки на лавочках прервали свои разговоры и спешно уткнули свои взоры в асфальт. Собаки умолкли, и даже воробьи притихли со своим привычным чириканьем. В воздухе остался только гул далеких машин и четкий, почти осязаемый, стук каблуков, доносившийся из черноты парадного.
А вот и она, пожилая дама. Несмотря на жару, на ней длинное пальто, бежевый цвет которого с трудом угадывается сквозь линялые пятна. На костлявых лодыжках морщатся коричневые тряпки, которые когда-то, вероятно, были чулками. Черные туфли отдают бликами потрескавшегося лака. Голову женщины венчает шляпка с блеклыми цветами, а больше половины ее лица скрыто под солнцезащитными очками в квадратной оправе. Алый платок плотно обвивает шею. На руках - сеточка перчаток. Провалившийся рот - и тот спрятан под толстым слоем помады, нанесенной в тех местах, где, по мнению его хозяйки, должны быть губы.
Как будто услышав тремоло притаившихся сердечек, дама остановилась и рассеянно пригрозила кому-то в воздухе.
Жанне Вениаминовне Невской, бывшей легенде советского кино, хорошо знакомой с Молотовым и получившей премию лично из рук Сталина, иногда самой приходится выходить в молочный магазин за углом. К огромному неудовольствию актрисы, "прислуга" появляется всего лишь один раз в неделю и то на пару часов. (На самом деле, это сотрудница собеса, которая навещает пенсионерку Ж.В.Невскую и еще нескольких закрепленных за ней одиноких стариков Центрального района). Но в любом случае к выходу в свет Жанна Вениаминовна относится очень серьезно: подбирает наряд, накладывает грим перед миниатюрным позолоченным зеркальцем, не забывает и о броши - подарке поклонника.
* * *
В то время когда Жанна Невская была еще молоденькой выпускницей Ленинградского театрального института, она вынуждена была несколько месяцев ухаживать за своей больной бабушкой. Мама тогда не могла оставить завод из-за смертельной ответственности за выполнение плана очередной пятилетки. Потом Жанна Вениаминовна часто вспоминала время, как они вместе хохотали над бабушкиной забывчивостью или над недоразумениями, которые получались из-за еще не полностью восстановившейся у бабушки речи после инсульта. Еще бабушка рассказывала о том, что каждый раз, когда она подходит к зеркалу, сильно удивляется при виде совершенно безобразного существа вместо стройной миловидной женщины, какой она была когда-то. Жанна думала тогда: "Простым людям вполне нормально становиться такими со временем, а вот известным красавицам - актрисам, певицам, танцовщицам - ни в коем случае нельзя превращаться в чудовищ. Уходить нужно молодыми. Пусть не в двадцать шесть лет, как Джин Харлоу, но хотя бы в сорок-пятьдесят. Можно эффектно покинуть мир от передозировки снотворного, а еще лучше при помощи красного шарфика, случайно намотавшегося на колесо лимузина...". Через много лет, уже в более зрелом возрасте, Жанна пообещала себе, что если ей не удастся повторить судьбу Мерилин или Айседоры, то она, как Грета Гарбо, станет вести затворнический образ жизни.
* * *
Жанна Вениаминовна никогда подолгу не задерживается в просторном холле своей квартиры, где стоит старинное трюмо, потому что там, в полумраке, всегда кто-то есть. Очков актриса не носит, но бледное морщинистое лицо той женщины она рассмотрела хорошо. Каждый раз, когда Жанна Вениаминовна пыталась прогнать прочь непрошеную гостью, она снова видела свой кошмар, а голову ее пронзали невыносимые детские голоса. Со временем она научилась не смотреть в ту сторону, и жизнь ее стала спокойнее. Только по ночам ее терзают одни и те же сюжеты, в которых она видит свои киноленты, бабушку, отца, невернувшегося с фронта, маму, Генералиссимуса, режиссеров, которые были ее бесконечными мужьями или любовниками, своих нерожденных детей, но самое мучительное - саму себя: стоит она, облаченная в нелепые одежды, посреди двора и закрывается руками то ли от больно бьющих ее камней, то ли от летящих в нее слов "Жако!", "Сумасшедшая!", "Ведьма!"
Увидев, как старуха возвращается с полной авоськой, дворовые мальчишки осмелели и дразнили ее открыто, хотя и на безопасном расстоянии. Жанна Вениаминовна опять помахала свободной рукой куда-то в пустоту, чем вызвала у детворы очередной приступ ужаса, и скрылась в парадном. Зайдя в переднюю, она почувствовала странный холод в груди. Вдруг ее резко качнуло, и она вновь встретилась взглядом с тем же, сейчас почему-то скорченным в страшной гримасе, лицом. "Старуха Жако..."
* * *
Через несколько дней двор охватило невиданное оживление. Посреди толпы перед микрофонами, украшенными логотипами популярных телеканалов, стояла женщина из собеса. Она увлеченно на камеры рассказывала подробности того, как нашла известную актрису Жанну Невскую мертвой в своей квартире.