Наверное, не для всех будет понятным словосочетание "птичья верность" не в отношениях птиц друг к другу, а в отношении птицы к человеку и к тому дому, в котором она живет. А мне вот пришлось однажды столкнуться с таким случаем.
У моей подруги, Наташи, жил одно время чудесный поющий маленький комочек желтого цвета – кенар, которого ей подарил очень хороший друг. Для этого он поехал на рынок, который называется «Соловки» и, увидив там маленькую птичку - кенара, несколько часов к ряду выжидал, когда пернатый певец наконец запел. Дома кенара за его необыкновенно красивый птичий голос назвали Карузо, отдавая дань голосу великого певца. Птица действительно замечательно пела и была, наверное, тем же для своих соплеменников, чем был Великий Карузо у людей.
Я не раз слышала ее заливистые трели, которыми наполнялась Наташина квартира, когда ее солист распевал свои, чуть ли не оперные арии. Птицу отпускали время от времени полетать по квартире, чем она очень любила заниматься. Ведь пение – зарядка для голоса, а полеты в воздухе, хотя бы и со шкафа на стол, с телевизора на книжную полку – зарядка для маленького и щупленького птичьего тельца, которое тоже надо поддерживать в тонусе.
Но вот однажды у подруги наступил очередной отпуск, и она хотела уехать на отдых в Крым. Котенка, который тоже жил с ними, она отдала на это время, на воспитание в руки своей младшей сестры, а вот нашей семье достался уход за Карузо. Он приехал к нам в клетке в легковой машине. Приехал, осмотрелся вокруг, встряхнул свои перышки – и сразу заливисто запел. И как не радоваться маленькой столь талантливой птичке-невеличке? Ведь на улице бушует летняя изумрудная зелень, слегка припорошенная городской пылью, что придает ей своеобразный шарм, все вокруг цветет и источает прекрасный аромат. Небо за окном – чисто-голубое, почти без облаков. «Красота-то, какая! Как все-таки, прекрасна эта жизнь!» - так, наверное, думалось маленькой птице, которая пела почти все время, делая только небольшие перерывы в исполнении своих любимых мелодий.
От всей этой новизны наша квартира превратилась в какое-то подобие лесной чащи, зарослей кустарника, в общем, чего-то такого, что очень тесно было связано с матушкой-природой. Так мы радовались птичке дней десять. Наша мохнатая собачка относилась к кенару вполне благосклонно, никогда не трогая его, но в то же время, прислушиваясь, время от времени, к его прекрасному пению. Ведь многие собаки очень музыкальны, а иногда и сами не прочь что-нибудь спеть.
А потом кенар вдруг начал тосковать, и как мы ни кормили его, как ни пытались подбодрить и расшевелить, все было напрасно: он чах все больше и больше с каждым новым днем, а пение свое отложил до лучших времен, отказавшись совсем от еды и питья. Карузо стал таять на глазах, как тонкая горящая свечка. Мы, я и мои домашние, все очень расстроились по этому поводу и стали уже тревожиться за его жизнь. Считали дни до приезда его хозяйки.
Но как только Наташа приехала к нам и забрала птичку домой, та сразу пошла на поправку. А мы очень рады были, что наш временный квартирант все-таки выжил, пережив свою тоску по родному дому, и мы его успешно сдали хозяйке. А главное, это случилось вовремя. Вот вам и птичья преданность.
.