Предыдущая глава:
Это служебный дух Светлой Нави – покровитель деревьев. Древесница в западных странах носит греческое название «Дриада». Её имя иногда совпадает с названием дерева, в котором она живёт. Древесницы смертны – то есть они могут переходить «с меры на меру», из одного мира в другой (вновь возвращаясь в мир Светлой Нави). Они рождаются в нашем мире Яви и умирают вместе с деревьями. Эти духи растительного царства обычно невидимы, прозрачны, но могут показываться людям, как юные стройные девушки с прекрасными лицами и зелёными волосами из листьев. Они приветливы, веселы и игривы; всегда рады пообщаться с добрым человеком, пошутить, поиграть с ним в прятки или догонялки. Однако взрослые Древесницы, которые могут «переселяться» из одного дерева в другое (есть деревья, которые живут по много сот и даже тысяч лет), редко являются людям в человеческом обличье. Они хранительницы древней мудрости с тех времён, когда на нашей Земле появились первые деревья. Шелест листьев – их разговор. Если обидеть одно дерево – об этом тут же узнает весь лес или сад.
Раньше люди умели общаться и разговаривать с деревьями, обращались к ним за советом или утешением. Чтобы не повредить Древесницам, в старину собирали хворост и сухостой на костры, а не рубили зелёные деревья. Если нужно было срубить живое дерево на строительство жилища – испрашивали разрешение у богов и совета у жреца, знающего лес: он указывал дерево и назы¬вал время, когда можно это сделать. Человек приносил требы дереву, Хозяину леса и богу-покровителю, а ещё – сажал взамен молодое деревце: так как, считалось, что тогда Древесница могла в него переселиться. Человек, сажающий деревья и ухаживающий за ними, пользуется особым покровительством Древесниц. Если дерево засохло – значит, его дух-покровитель умер (вернулся в мир Светлой Нави) или покинул своё обиталище (переселился в другое дерево нашего мира).
В русских сказках Древесницы-берегини часто помогают людям. На Руси всегда чтили духов деревьев, приносили им требы и подарки. У всех деревьев есть земные и небесные покровители: дуб посвещается богу воинов – Перуну, липа – дерево богини Лады, яблоне покрови¬тельствует Макошь, а берёзу любят Русалки и молодой бог Купала. Женский дух берёзы – её Древесница – покровительствует, в свою очередь, юным девам, которые заплетают ей в праздник косы из ветвей и украшают своими лентами. Часто девушки обращаются к берёзе со своими просьбами. Рябину любит Леший, и если её срубить без большой нужды – он обязательно покарает древоруба. В народе считается, что в елях могут жить и разговаривать с нами души предков, что по высоким елям они могут спуститься к нам из Ирия Небесного. Поэтому на Коляду (со¬временный Новый год) украшают и почитают именно эти деревья. Во многих деревнях люди до сих пор празднуют в начале лета «зелёные святки» (Семик), украшая «свои» деревья и принося в дом их ветви, после роспуска листьев, как оберег от бед и болезней и как благословение на весь год самой Матушки-Природы.
Деревья, а точнее – их Древесницы, выступают свидетелями клятв и преступлений людских. У дуба приносят клятвы и проводят свои обряды воины. По-старинному закону, венчанные под небом молодожёны могут трижды обойти вокруг ракиты или калины, принося тем самым клятву верности друг другу перед самим Родом Небесным. В необычном месте может подняться и расти плакучая ива, оплакивая безвинно погибшего. Покидая надолго свою семью или суженую, мужчина садил дерево, которое своими слезами или шелестом сообщало им о его бедах или радостях в разлуке.
Древние Славяне особо почитали Свещенную (Солнечную) Берёзу, которая росла где-то на заморском острове Березани и была «всем берёзам старшой сестрой». Следы её почитания можно найти и в современных записях учёных, сделанных в деревнях. В «Северных преданиях», записанных со слов сказительницы в 1978 году, написано: «Сколько топоров переломали, пока хотели берёзу срубить, так её и оставили в храме. Она была запрятана, шёлковыми платками занавешана. Как кто заболеет, так и несут ей дары». Раньше никогда не строили дом на том месте, где росли берёзы, не корчевали их. Если приходилось возделывать новую пашню, Славяне оставляли берёзы расти посреди поля. Девушки кумятся (роднятся) с берёзами, мужчины просят совета у зрелой берёзы, как у мудрой женщины. И сегодня берёза – светлый образ России.
Во всех народах и верованиях считается, что у каждого человека есть своё дерево-покровитель. Общеизвестен календарь друидов – лесных жрецов и восточные «древесные» гороскопы. До сих пор на Руси помнят обычай: сажать женское дерево после рождения дочери, и мужское – после рождения сына, чтобы у детей появился свой дух-охранитель. Люди верят, что если человек подружится с деревом, то получит покровительство и помощь его Берегини-Древесницы.
Даже сейчас есть люди, которые понимают разговор деревьев. Говорят, что дети, стихоплёты и музыканты слышат их пение. О духах деревьев писал и А.С. Пушкин в своей поэме «Евгений Онегин»:
«Огромный запущенный сад, приют задумчивых Дриад».
«Души отдельных деревьев … разумны, высокопрекрасны и мудры… Некоторые из них благи, подобно праведникам, и благосклонны к нам. Они терпеливы, спокойны и смиренно мудры. Иногда между ними совершается нечто торжественное: они склоняются друг к другу, все в одну сторону. Весь эфирный лес превращается в тихо сгибающиеся и выпрямляющиеся, друг в друга переливающиеся пламена; они возносят хором нечто вроде славословия».
(«Роза мира» Д.Л. Андреев)
«Как будто, чуя жизнь двойную и ей овеяны вдвойне, -
И землю чувствуют родную, и в небо просятся оне»
(А.А. Фет)
«Например, считается, что в Купальскую ночь деревья переходят с одного места на другое и разговаривают друг с другом.
Нельзя рубить дерево, которое скрипит, ибо люди думают, в нём мучается человеческая душа: срубивший такое дерево заставит её искать себе новое пристанище, за что может поплатиться увечьем или жизнью… Подобная участь постигает и того, кто решился срубить дерево, посаженное человеком и взлелеянное им. Кроме того, запретны деревья в заповедных рощах. Грешит тяжко даже тот, кто решит срубить в такой роще старое дерево, отнимая у него заслуженное право на ветровал, то есть на естественную, стихийную смерть…»
(«Словарь русских суеверий»)
«Замотал Егор головой, сказать слова не может. И встала Нина, засмеялась, корешки из ног пустила, листьями оделась и стала яблоней. И чувствует Егор, что и сам он в землю ногами входит, меж камешков корнями путь ищет, ввысь вытягивается, расчленяется на ветки и листья, и стал он тополем, и хорошо ему и тревожно…
Егор жил внутри дерева. Не в дупле, не обособлено от дерева, а внутри его древесины, и тело своё отграничивал корой и листьями. Через него шли земные соки, внутри него медленно нарастало годо¬вое колечко, и он, Егор, поскрипывал всем своим телом под порывами ветра. Его совсем не удивляло это новое состояние, считал его естественным и даже удобным. Он рос на большой поляне, и корни его уходили глубоко в землю, сплетаясь с чужими корнями…»
(«Башня птиц» О.С. Корабельников)
«Стал я на огороде с краю, да босыми ногами в мягкую землю! Чую: в рост пошёл! Ноги – корнями, руки – ветвями. Вверх не очень поддаюсь: что за охота с колокольней ростом гоняться!
Стою, силу набираю, да придумываю, чем расти, чем цвести. Ежели малиной, дак этого по всей округе много. Придумал стать яблоней. Задумано – сделано. На мне ветви кружевятся, листики развёртываются. Я плечами повёл и зацвёл. Цветом яблонным весь покрылся.
Я подбоченился, на мне яблоки спеют, наливаются, румянятся. От цвета яблонного, от спелых яблок на всю деревню зарозовело, и яблочный дух разнёсся».
(«Яблоней цвёл» С.Г. Писахов)
«Вы видали у берёзы деревянные глаза?
Да, глаза! Их очень много с веками и без ресниц.
Попроси Лесного бога эту странность объяснить…»
(И. Сельвинский)
«Свейте, девушки, веночек невелик –
Ожила берёза-дерево на Семик».
(«Семик» А.Н. Толстой)
«Все деревья мира, казалось, устремились к Аслану. Приближаясь, они перестали быть деревьями, и вскоре толпа их, кланяясь, делая реверансы и протягивая к Аслану длинные тонкие руки, оказались вокруг Люси. Она увидела, что все они приобрели человеческие очертания. Бледные девушки-берёзки вскидывали головы, женщины-ивы откидывали назад волосы, чтобы взглянуть на Аслана, царственные буки спокойно стояли, склонившись перед ним, косматые дубы, тонкие и меланхоличные вязы, кудрявые остролисты (сами тёмно-зелёные, а их жёны – украшены яркими ягодами) и пёстрые рябины кланялись и снова поднимались, восклицая: «Аслан! Аслан!» - хриплыми скрипучими голосами, похожими на шум волн».
(«Принц Каспиан» К.С. Льюис)
«О чём лопочет дерево другому,
Такому же, как и оно, живому?
О чём берёза клёну говорит?
А что ореху нашептал самшит?
Мы тщимся разгадать хотя бы слово
Лугов и рощ, подлесков и садов,
Но это слово племени иного
И чуждое созвучью наших слов.
Оно дыханье и оно шептанье,
Оно как трепет и оно как стон,
О чём кусты хотят на расстоянье
Другим кустам сказать, для нас как сон.
Необъяснимо, если сон и вещий.
Но чувствую: душой хочу сберечь
То нежный, то суровый, то зловещий
Язык дерев, их потайную речь».
(Л. Озеров)
Продолжение: