Дождь пошёл сильный и по летнему тёплый. Экипажи вернулись на исходный рубеж.
Дождь лил непрерывно. Учебные стрельбы решили провести ночью.
Наблюдателем за ночными стрельбами назначили к-на Жару.
Помощником - пр-ка Громового.
Ночь навалилась плотная, хоть глаз выколи...
- Видимость конечно не ахти, но стрельнуть можно - сказал к-н Жара.
Стрелял первый батальон.
Танки выстроились на исходном рубеже.
- Экипажи к бою! - прозвучала команда.
И понеслась...
Корректировал огонь пр-к Громовой.
С вышки, как на ладони был виден весь театр боевых действий.
- Смотри, все экипажи как экипажи, а третий какое-то чмо.
Кто там командир, Аменьков что ли?
- Так точно, Аменьков! - ответил Громовой.
- Ты вот что, Серёжа, следи за третьим, мне кажется он чудит.
- Да нет, товарищ капитан, просто немного отстаёт.
- Огонь!- скомандовала вышка.
- Давай! Аминь! Давай! - дружно и весело кричали на небе, подкидывая над собой нимбы.
Третий экипаж стал яростно бить из пулемёта по впереди идущим танкам.
- Ты, что делаешь, урод?
Аминьков, прекратить стрельбу!- заорал по громкой связи ответственный офицер.
- Ни хрена не вижу, не вижу цели, чёрт побери...
О, вижу!- обрадовался третий.
Трассирующие пули, разрезав темноту, впились в вышку КП.
- Прекратить ёшь твою ... Прекратить стрельбу, третий...- прапорщик Громовой поливал третьего отборным матом.
На небе переглянулись.
- Изумительно вошёл в роль - Господь стыдливо пожал плечами.
- Громовой, смотри - прёт на нас, сейчас из пушки саданёт - заорал Жара и стремительно побежал в низ.
Помощник, отчаянно пытался утихомирить разбушевавшегося, не помогло.
Первый снаряд снёс крышу КП, фонарь не пострадал.
- Ага!- в бешенстве орал третий.
Есть! Бронебойным получай - азартно кричал командир третьего экипажа.
Два снаряда подряд, разорвали правый угол вышки КП.
- Прицельно бьёт, гад - не жалея рук, Жара быстро окапывался.
Громовой с микрофоном в руках, благим матом уговаривал третьего прекратить стрельбу.
Короткая пулемётная очередь добила - фонарь упал.
- Эх, снарядов маловато- с сожалением произнёс главный по небу.
- Третий стрельбу окончил - прозвучал голос командира третьего экипажа.
На небе вздохнули облегчённо.
- Да-а - сказал Господь.
Аминь, может поставить точку.
- Да ещё такую жирную - возбуждённая молодёжь на небе улыбаясь потирали ручки.
На исходном - Аминькова били все, желающих собралось предостаточно.
Он правда, что было силы отбивался, но одной силы было мало.
Утром Батерфляй долго и внимательно рассматривал расстрелянную насмерть вышку КП.
- Кучно легли снаряды, Жара своё дело знает...
А этого, чудотворца - он показал пальцем на разбитую вышку.
В рем. роту, к Баукину на перевоспитание! - в ярости он как слон затопал ногами.
Как он с ними справляется, ума не приложу - командир полка снял фуражку и протёр вспотевший лоб.
Подбитый глаз, внимательно рассматривал толстого ст. л-та.
- Младший сержант Аминьков прибыл для дальнейшего прохождения службы.
- Что, попал?
- Так точно, товарищ ст. л-нт, попал три раза.
- Ну что, снайпер, чем у нас заниматься будешь, парашу чистить или картошку?
Подбитого Аминькова, Выручил пр-к Громовой.
- А пусть идёт ко мне в 1-й взвод, разрешите товарищ ст. л-нт.
- Ладно, пусть идёт - удивился Баукин.
Дневальным по роте недельку походит, а там посмотрим.
Аминьков отдав честь ушёл.
Ушёл как-то немножко прихрамывая.
- Ты что, Громовой, он тебя чуть не угробил, а ты его к себе...
Как прикажешь понимать?
- Да, товарищ ст. л-т, своё вспомнил, из прошлой жизни.
Наклюкались как-то с капитаном Касеевым.
- Подожди, это тот с хроническим насморком?
Уже капитан, что ли?.
- Ну да, звёздочки приливали...
- Уже капитан - протяжно произнёс Баукин.
- Так Касееву повезло говорю, он хрюкал - хрюкал, а потом таки отрубился.
А меня понесло на ночные стрельбы, а там...
Стоять! Буду стрелять! Нельзя!
Ну и понеслось.
Я возмущённый таким гостеприимством, выстрелял все патроны из своего ПМ, а они прут.
Пришлось по рации вызывать огонь батареи на себя.
- Да ну?
И что дальше? - возбуждённо спросил командир.
- Батарея как жахнула...
Баукин открыл рот.
- И, что?
- Как, что - живой как видите, меня тогда быстро откопали,
говорили, что родился в рубашке.
- Рождённый папашкой, а то понапридумывают рубашки, какашки - с гордостью, высоко задрав нос, сказал Господь.
- Да-а, рота подбирается, что надо - уходя подумал Баукин.
Не видать мне капитанских погон, как своих ушей.
- Николай Дмитриевич, мне кажется Аминьков себя ещё покажет - крикнул вдогонку Громовой.
- Ну-ну, будем ожидать показательных выступлений.
Время было обеднее.
На небе с удовольствием кушали манну небесную и обсуждали ночные стрельбы.