Друзья мои, "лоскутное одеяло" означает именно это - где-то лоскуты сшиты, а где-то еще нет. И где-то они пока не пригнаны полностью. Поэтому новая глава - это "прыжок" через несколько незаконченных глав.
Мы все еще находимся в сборнике "Полдень", но, чтобы сориентироваться в событиях - в этой главе они происходят через пару месяцев после событий в главе "Отчаяние" (после этого Домиарн уехал на рудники). В Дейкерене параллельно с этим происходили всякие события, в том числе достаточно бурные отношения Арканда и Нилариа (мы познакомились с Нилариа в начале сборника "Полдень"). Также я пока оставила отношения Домиарна и Мелстрома - это параллельная нить, к которой мы еще вернемся.
Иммаюл - это постоянный спутник Домиарна, сущность из параллельного мира, или с другой планеты, который (сущность :) обрадовался, что его слышат, и решил быть полезным. Я включаю его не везде, потому что в последней группе глав он казался неуместным.
Итак, события в этой главе следуют за "Черным и Красным", но пропускают группу глав про отношения Домиарна и Мела.
« Моя встреча с Лиатрисом в Варнареале прошла совсем неплохо. Я очень благодарен караину Лиатрису за то, что он так старался, чтобы избежать малейшего конфликта. Мы так мило пили их совершенно невыносимые отвары из трав, курили синисаран, гуляли, беседовали на разные темы вместе с его супругами Датармирой и Кравиару Креоралином.
Но совсем мало было времени, чтобы беседовать наедине – о том важном, о чём мы смогли по сути - лишь немного коснулись. У меня сейчас нет возможности писать часто – много работы, поэтому прости. Но я надеюсь, что ты приедешь, и мы все обсудим.
Лиатрис также сообщил, что ты обещал приехать к нему весной в Варнареаль! Варнареаль прямо становится местом встречи для всех важных людей в моей жизни. Может, скоро Лиатрис решит встретиться с руководством Братства, сесть за стол переговоров и попытаться остановить кровопролитие в провинции. Ах, как бы хотелось, чтобы он смог убедить Братство, что в Северном Геймтуке земли, синисарана и полезных ископаемых хватит всем, и не нужно сражаться за это до смерти.
А у вас не получится пообщаться втроём - ты, Лиатрис и Дорилин? Откровенно говоря, лучшего и желать нечего. Тогда бы всё получилось, я уверен. Что ты на это можешь сказать? Ваша встреча втроём действительно может дать удивительные результаты для восстановления мира в провинции.
С поклоном, Макс Синелис».
- Да, Дорилин уже бежит с ним встречаться, не чуя ног.
- А Лиатрис накрывает на стол.
Смеясь над комментариями Иммаюла, я вошел в спальню. У окна, прямо на подоконнике, сидела Нилариа.
- Что ты тут делаешь? Ты меня напугала. Опять что ли поссорилась с Аркандом?
Я бросил письмо на стол, думая ответить позже, и стал зажигать свечи.
- Вы тоже с ним поссорились.
Я напрягся на секунду, проигнорировав ее комментарий.
- Ты снова беременна. И вы поругались из-за этого. Прости, я был очень занят последнее время и мне было ни до чего. И, да, ты права, мы с Аркандом последнее время много ругаемся.
Нилариа тихо вздохнула, но на ее лице не отразилось ничего, кроме чрезвычайной усталости. И тут я увидел, как у нее над головой появился и медленно раскрылся сардаран.
Я решил, что должен что-то сделать против этого. Я срочно что-то должен придумать. Я не могу все время быть тупой марионеткой, которая убивает по указке. Я постараюсь все изменить. В этот раз все будет по-другому!
- Послушай, - торопливо заговорил я – в этот раз у тебя пока только четыре недели. Не делай никаких глупостей. Я предлагаю тебе все то же, что и полгода назад – я приму роды, я позабочусь о ребенке.
- А что будет делать Арканд?
- А Арканд решил не брать на себя за все это ответственность, и поэтому кто-то же должен сделать это вместо него.
- Как вы думаете, где он сейчас?
- Что тут думать – пьянствует в «Глотке Сладкой Удачи». Послушай внимательно, нам сейчас не важно – где Арканд. Нам сейчас важно обсудить твою судьбу. Я так понимаю, что ссора у вас была из-за того, что он опять отказался на тебе жениться?
Она молча кивнула.
- Ну и прекрасно. Никто ничего не узнает. В замке ты будешь под моей защитой. А выходить из него необязательно. Я все это тебе уже говорил.
- То есть я буду жить тут под замком и в плену?
- Ну почему же... – Я осекся – Ну что ты хочешь, чтобы я сделал? Что я могу сделать? Я пытался заставить его на тебе жениться – у меня ничего не вышло. Я могу его публично высечь, хочешь? Могу отправить в тюрьму.
- И от этого он захочет на мне жениться?
- Я думаю, что очень даже наоборот...
Нилариа отрешенно усмехнулась.
И тут черт меня дернул это сказать. Но я сказал от отчаяния, от желания предложить ей все, что в моих силах...
- О! Вот, я придумал – я возьму твоего ребенка к себе на службу. Я возьму его судьбу под свой контроль – и тогда с ним ничего не случится.
Запах дыма от потухающего в соседней комнате камина потянуло ко мне в спальню, на секунду заставив отвлечься от происходящего. Я любил запах горящего дерева. Он радовал и успокаивал меня. Дарил обещание покоя. Он был связан с самыми лучшими воспоминаниями моего детства...
- Это мальчик...? – Прошептала она – Да? Это мальчик? Потому что вы не берете на службу женщин, значит это мальчик.
- Да, это мальчик. – Для меня пол ребенка был так очевиден, что я не хотел тратить на это время для обсуждения. –Так вот, послушай. Он родится, и...
- И вы его заклеймите. Когда?
- Да хоть сразу после рождения. И это будет означать практически то же, что твой брак с Аркандом – даже лучше. Потому что у твоего ребенка будет статус моего приближенного, пожизненное обеспечение, и все возможные льготы.
- Не влезет.
- Что не влезет? – Не понял я.
- Клеймо. Не поместится на руку младенца... – Она говорила без эмоций, как будто уже не ассоциировала себя с этим самым младенцем.
- Мы сделаем ему маленькое. И вообще –клеймо – это просто условность, следствие соглашения между мной и этим вторым человеком. Дело не в клейме, а в соглашении. Я не могу заставить кого-то мне служить насильно. Человек должен дать согласие.
- Как мы спросим у него согласие?
- Он уже дал согласие. – Я нетерпеливо пожал плечами. К этому моменту сущность, готовившаяся родиться у моей собеседницы, уже минут пять, как дала оптовое согласие на все, что бы мы ни решили, только бы родиться.
Нилариа немного побледнела. Но быстро взяла себя в руки.
- Хорошо, допустим мальчик родится, вы станете ему отцом и хозяином...
- Я стану ему очень хорошим отцом. Я дам ему лучшее образование, у него все будет, все, что он ни пожелает – у него будет.
- Вы тоже самое говорили Арканду, когда брали его на службу. И посмотрите, что из этого вышло? Вы дали ему все, а чем он отплатил вам? И я произведу на свет еще одного такого же – неблагодарного пьяницу и повесу, который будет жить и здравствовать под вашей защитой и покровительством, бессовестно пользуясь всеми благами, и ничего не давая взамен? И вы хотите, чтобы я в этом участвовала? Вы развращаете людей своей любовью, лорд Гидеалис. Вы слишком много им позволяете. Вы бросаете в них деньгами и думаете, что они взамен дадут вам чувства. Но у Арканда к вам нет ничего, кроме чувства жалости! И вы хотите, чтобы я родила ребенка от этого человека, и чтобы ребенок в конце концов стал его копией?! Избалованной, неблагодарной скотиной?!
«Нет, нет, все будет совсем не так, не дайте ей сделать, что она задумала, пожалуйста. Я клянусь вам, что ни чуточки не буду похож на Арканда Бальтонари! Я вообще не буду пить. Я сделаю все, что она скажет, все, что вы скажете, ну не дайте же ей...»
Голос сущности был юношеским и звонким. И очень настойчивым. И вобщем-то я был непротив. Мальчик с готовностью согласился нести бремя моего клейма, согласился быть незаконнорожденным, и заранее согласился вообще на любые условия, и все это – за какие-то минуты жарких уговоров дать ему возможность появиться на свет. Но уговаривать нужно было не меня.
Нилариа щелкнула замком и окно распахнулось, обдав нас холодом.
- Хотите что-то для меня сделать, лорд Гидеалис? Не дайте мне согрешить.
Сардаран над ее головой расправил лепестки и протянул их ко мне в немой мольбе.
«Нет, пожалуйста, нет!!!» - сорвался на крик юношеский голос у меня в голове.
Подруга моего нерадивого фаворита смотрела на меня спокойно и отрешенно.
И тогда я подошел и толкнул ее.
Ставни окна бились на ветру о наружную стену, и одно из стекол разбилось с громким, резким звоном, заглушившим ее крик.
Юношеский голос у меня в голове зашелся в рыданиях.
- Уходи. – Сказал я ему.
- Нет, подождите! У нас же соглашение.
- Какое соглашение? Я заключил соглашение с тобой, но делал я это для нее.
В воздухе заметался запах разом потухших свечей.
- Вы заключили соглашение со мной!
- Ну что ты от меня хочешь? Пойти вниз и оживить женщину, тело которой разбилось вдребезги? Послушай, я тебя даже не знаю, а ты заставляешь меня оправдываться. Я проводил эксперименты на животных. И на пленниках. Любое тело, основанное на углероде, при переходе точки невозвращения наполнения моей энергией попадает под стопроцентную зависимость от меня. И перестает быть... человеческим. А как все это отразится на плоде – я даже и думать об этом не хочу.
- Хорошо, хорошо, должен быть еще какой-то выход. Не аннулируйте нашего соглашения. Я найду способ родиться и выполнить свою часть соглашения.
- Даже если мой непотребный фаворит имеет близость с женщиной прямо сейчас, у тебя все равно остается всего восемь месяцев. Мое соглашение распространяется только на сына Арканда, который родится четырнадцатого Сентября.
- Быть сыном Арканда – необязательное условие моего рождения!
- Но это обязательное условие моего соглашения с тобой. Я предложил службу сыну Арканда Бальтонари. Как ты появишься на свет сыном Арканда Бальтонари, меня не волнует. Это не моя проблема, что ты так уцепился за это соглашение, как будто оно медом намазано. Спроси у Арканда, чем оно намазано.
- Но Лорд Гидеалис...
- До свидания.
Я прошелся туда-сюда по спальне. Интересно, что слышал слонявшийся внизу гонец Максиграна? На письмо отвечать уже не было никаких сил.
- Где Нилариа, Иммаюл?
- Ее забрали в Свет. О ней позаботятся.
- Надеюсь лучше, чем позаботился о ней я. Что там дальше по Сценарию?
- «Арканд в ту ночь домой так и не явился».
И на том спасибо. Все вокруг вдруг стало иметь давно забытый вкус недосоленной пищи. И увиделось мне мелким, глупым, пустым.
И все звучали в голове отголоски того звонкого юношеского голоса. Показалось, что это самое несчастное соглашение на самом деле было нужнее мне, а не ему.