- … Это не «новая метла» - это новое время, - вспомнив Одесские рассказы Бабеля, подумал полковник милицейского спецназа.
Он сидел на коллегии министерства, где после выборов нового президента, новое руководство МВД строило свои планы и об этом рассказывало присутствующим высшим чинам милиции. Очень мало в этих планах было проблем борьбы с преступностью, проблем собственно милиции или других проблем, как-то связанных с государством в понимании полковника. Много было того, что они все называют политикой, а вернее расстановкой акцентов новой власти в области касающейся министерства.
- … Новый деребан государства, - подумал полковник, почувствовав боль раненного когда-то плеча, покалывание с левой стороны грудной клетки, мысленно кому-то бросил в пространство – бандюки.
Сидеть было крайне не удобно. Не интересные речи, ругань с трибуны людей, которые были очень далеко от работы в органах, мало того – многие из них были, так сказать, с противоположной стороны баррикад борьбы со злом. А тут еще это плечо, суставы, сердце. Новый министр грозился, угрожал и обещал разные кары служебные, но не преступности, а тем, кто и как бы с ней боролся. Это начинало раздражать.
Начали представлять новых руководителей высших подразделений милицейской власти. Раздражение начало переходить в негодование – практически ни одного настоящего или стоящего профессионала – какие-то не понятные личности с весьма туманной карьерой. Нет, но ставить подполковника из МРЭО на генеральскую должность в МВД – это уж слишком. Припомнил полковник того наглого старшего лейтенанта из МРЭО, который заставил ждать двух полковников, пока не наиграется в пасьянс на компьютере - занят ли он слишком. Даже на замечание о том, что в отражении окна видно чем он занимается, наглый сотрудник коррумпированного МРЭО лишь дерзко посмотрел, взял какие-то бумажки и вышел куда-то. И вот теперь это хамло из МРЭО будет бороться с преступностью…
… Две таблетки нитроглицерина по язык и постараться не слушать то, что услышать не возможно – слишком хорошая акустика.
- … У меня чуть ли не сорок лет выслуги, что я здесь делаю, - продолжал свой мысленных разговор сам с собою полковник, - пора на покой. И пусть все катится к чертям…
Наконец-то коллегия закончилась, желающие могли пойти в буфет и там за бесплатно выпить чего-то и закусить чем-то. Полковник, получив в дежурного сданный на хранение пистолет, засунул его в подмышечную кобуру (привычка носить оружие), заспешил к выходу. Неудовлетворенность уже давно переросла в негодование и очень хотелось выплеснуть хоть частично его наружу. Но день был по-осеннему теплый и какой-то светлый. Полковник внимательно осматривал всю близлежащую территорию в надежде заметить хоть какое-то правонарушение, чтобы хоть немного передать кому-то, разумеется из правонарушителей, своего испорченного настроения. Но мир был прекрасен, люди спокойны и счастливы. Даже дорогу все переходили на зеленый свет и в положенном месте. Хотя б какой-нибудь пьяница или наркоман попался, не говоря о грабителях или бандитах – все преступники как бы вымерли.
Возле Собора в историческом центре города большая толпа народа.
- …Не праздник, вроде, - подумал полковник, а потом с надеждой, - а может там чего-то случилось…
И в надежде найти применение своей милицейской принадлежности, власти и умению, полковник заспешил к той массе народа, которая заполнила площадь перед собором.
Оказалось, народ внимал речам очередного проповедника или мессии. Проповедник был негром или темнокожим, как кому угодно. Он стоял на возвышении и в микрофон, через переводчика чего-то там говорил о грехах, вере и апокалипсисе – впрочем, как и все проповедники. Но это был не просто темнокожий проводник в стране белых, но еще проходил по нескольких уголовных делах связанных с финансовым мошенничеством. И только благодаря высоким, в смысле власти, покровителям, он находился на относительной свободе – на подписке о невыезде. Странно, но этого глашатая охраняли не только частные охранники, но и сотрудники службы охраны из МВД. Полковник слишком много знал о покровителях этого вещуна, да и о его причастности к обману тысяч сограждан. Внутреннее негодование достигло уровня взрыва.
- … Ну, парень, - подумал о чернокожем знатоке религии полковник, - тебе сегодня не повезло…
Полковник достал свое служебное удостоверение и как пропуск показал его охране. Полковника и так хорошо знали – заслуженный человек, для многих почти живая легенда. Частные охранники, здоровые упитанные верзилы с наушниками в ушах, настороженно посмотрели на скромного и не очень то выделяющегося уже не молодого мужчину – им успели передать кто это.
Но полковнику было уже все равно, что за ним следят. Он расстегнул ворот рубашки на несколько пуговиц, чтобы был виден небольшой железный крестик с распятием. Заметив пристальное внимание верзил, нарочито оголил рукоять пистолета под мышкой, приблизился к проповеднику.
- Можно задать вопрос этому пастору? - спросил полковник переводчика.
- Да, конечно, сын мой, - на ломаном русском ответил за переводчика пастор, обнажив свои просто не естественно белые зубы.
- Это хорошо, что ты все понимаешь, - сквозь зубы процедил полковник. – Послушай, ты, обезьяна с Камеруна. Тебя только не так давно с дерева сняли и насильно окрестили. И ты приперся из своих джунглей в столицу православного государства, в родину этого православия, чтобы учить нас вере. Убирайся отсюда на хрен…
Проповедник застыл, не убирая с лица своей искусственной белозубой улыбки, охрана его задергалась как-то, не зная, что предпринимать. Полковник на всякий случай еще раз пошевелил левым плечом, под который явно угадывался кобур с пистолетом – ему очень захотелось, чтобы его попытались вывести. Он даже продумывал все свои действия и выбрал первую жертву для отработанного боксерского удара правой – это был самый рослый и самый толстый охранник. Но тут его кто-то легонько дернул за рукав куртки.
- Товарищ полковник, оно Вам надо? – на полковника смотрел почти детский взгляд молодого сержанта из госохраны.
- Да, сынок, я все ему сказал, - ответил полковник и решительно направился подальше от временно онемевшей толпы.
Когда полковник отошел на несколько шагов от затихших людей, то услышал как-то вначале робко, а потом сильнее захлопал в ладоши, его поддержали еще и еще. Полковник боковым зрением заметил – это рукоплескали свои – милиционеры из оцепления.
- …Не все еще пропало, - полковник даже улыбнулся и почувствовал, что тяжесть слетела из того места, где, по всей видимости, у него была душа…
* * *
Из слов главного фигуранта событий записано верно
(Подпись).