Любовь и обман
(Рассказ)
Эдуард Сергеевич Рыбкин
У дальнобойщика Фёдора Климова любовь пришла, пройдя далёкий путь - измену и обман. Обман вскрылся через много лет. А вначале изменила жена, не выдержав его постоянных и дальних поездок. Но, как известно, беда не ходит одна. Вскоре после ухода к другому его жены, у него на трассе случилась авария.
Он, на своей большегрузной фуре, уснув за рулём врезался во встречное движение, смяв "ГАЗЕЛЬ". Очнулся на больничной койке весь перевязанный бинтами и с гипсом на правой ноге. Да благо никого не задавил. Пострадал лишь водитель "ГАЗЕЛИ". Увидев зигзагом движущийся на него фургон, выскочил в последний момент. Его только слегка задело чем-то в плечо. И он теперь лежал на последней койке. Целый месяц Фёдор находился в тяжёлом состоянии. И никто ни разу за это время его не навестил. К пострадавшему "газелисту", то и дело приходили родственники, сердито косясь на Фёдора. А к нему пришёл лишь следователь. Впервые он понял, как он одинок и никому не нужен.
Часто приходил лишь практикант - студент мединститута. Вносил к нему в палату капельницу на крестовине. Ставил ему уколы, давал врачом назначенные таблетки.
Видя, что к Фёдору никто не приходит. Он же как-то принёс пакет с фруктами. Потом купил огромный узбекский арбуз, который ели всей палатой. И почему-то всё чаще задерживался возле него - Фёдора. Подвешивал его загипсованную ногу, менял бинты.
Когда он уходил, сопалатники Фёдора говорили ему, что парень сильно похож на него. А старичок с тростью с соседней койки в открытую спросил: "Уж не сын ли Фёдор, это твой?". Фёдор промолчал - по его мнению слова соседа были нелепы и отвечать на них не было никакой нужды. А вот сам студент в следующий раз, как разговор у них вновь зашёл об этом, как-то улыбаясь загадочно ответил: "Троюродный...".
"Что троюродный?" - не понял "газелист".
"То и значит, что троюродный сын", - полушутя, полусерьезно ответил студент.
"Это как?" - уставился на него Фёдор.
"Это Вам объяснит мама. Я вот уже неделю уговариваю её, чтоб пришла проведать Вас, но она стесняется" - ответил практикант, и ушёл, больше не проронив ни слова.
Ещё два дня всей палатой во главе с Фёдором в больнице ждали его - он вдруг перестал приходить. А ещё ожидали женщину, что была его матерью и естественно, если правду говорил студент, которая была женщиной Фёдора.
Кто она, он пока даже не догадывался и не мог поверить потому, что давно, кроме ушедшей от него жены у него никого не было. И вот ещё через день. В палату вошла белокурая симпатичная женщина, примерно лет сорока, как и Фёдор.
Фёдор сразу узнал её. Это была его троюродная сестра Ася с огромным пакетом провизии. Пока она шла, улыбаясь от дверей, он всё понял. Перед глазами Фёдора, как в кино, за один миг, как с киноэкрана, только в ускоренном варианте прокрутилась колесом времени вся его жизнь. Вот он восемнадцатилетним пареньком с посёлка "Новый", ездит со своим дружком Сашкой Мишиным на курсы шоферов. Во время учёбы в ДОСААФ, как-то забрели они с Сашкой по-соседски в девичье общежитие медучилища. Там он, прямо у дверей, столкнулся, что называется лоб в лоб со своей троюродной сестрой по матери Асей. И, сходу сориентировавшись, зная, что Ася учится в медучилище на фельдшера, предложил: "Ась, познакомься! Вот мой друг Сашок, мы с ним на шоферов учимся...".
Сашка заинтересовался и принял бравый вид. Но Ася не обратила на него никакого внимания. Сразу затараторила, закатывая глазки перед Фёдором, радуясь!
"Федя! Какой ты молодец! Я уже сама хотела ехать к вам. Ты уж полгода не был у нас!".
Следующая с ней встреча у Феди была вообще нелепой. Забежал он к ней в общагу, как-то примерно через месяц. И едва открыл дверь в их комнату, увидел такую картину. В комнате было пять коек. На средней из них лежала, дрыгая ногами, Асина ближайшая подружка, пухленькая, как пончик, Катенька. А на ней лежала и дёргалась, как мужчина, залезая то рукой под платье, Ася.
Увидев его, обе взвизгнули и прекратили столь странное занятие.
Выйдя, через пять минут, Ася его провожать, всё ещё смущаясь, пояснила: "К Кате, где она ходит через парк, с некоторых пор стал приставать незнакомый парень. Она его боится и не знает, что ей делать. Обратилась за советом ко мне. Я ей посоветовала, на всякий случай, изучить приёмы самообороны. Поэтому, когда ты вошёл, я лежала на Кате, изображая напавшего на неё парня, а Катюха, оказывала мне сопротивление, пытаясь применить болевой приём".
Фёдор посмеялся, тогда видя её смущение, хитровато посверкав глазами. Сделал вид, что поверил в её объяснения, хотя про себя сделал вывод, что троюродная сеструха, оказывается "лесбиянка" и он застал её с Катей на половом акте. Ибо обе девицы раскраснелись при этом и явно были взволнованы и довольны.
С тех пор Фёдор к троюродной сестрёнке слегка поохладел. Зато Ася по-прежнему была рада ему, если они случайно, где-то встречались в городе.
А потом каждое утро вдруг стала "оказываться" на автобусной остановке из посёлка. Туда она добиралась на попутном с Зонального. Едва Фёдор входил в свой автобус №14, она кричала ему: "Федь! Я на тебя место заняла!". Тот шёл садиться рядом с ней. А Сашка или стоял рядом или проходил дальше на свободное место. Весь путь Ася не переставала трещать, как сорока, что-нибудь, рассказывая ему и ненароком прижимаясь к нему боком.
Сашок, которому нравилась Ася, ревнуя, не выдержал однажды и почти в её присутствии, на выходе, сказал в сердцах матерно Фёдору: "Федь, ты вые... её!". "Не видишь, она сама вешается на тебя!".
"Ты чё Санёк? Она троюродная моя сестра! Да к тому же...", - Фёдор хотел сказать, что она "лесбиянка", но пощадил сестру - не сказал.
Потом Ася зачастила в их посёлок на дискотеку в их клуб. Где он едва собирался пригласить какую-нибудь девицу на танец, Ася оказывалась уже перед ним. А однажды даже пожаловалась его матери: "Тёть Валь, Федя не хочет со мной танцевать!". Тогда он, оттолкнув её грубо, пошёл провожать соседскую девушку до дому. В этот вечер она на правах родственницы пришла к ним ночевать.
У Фёдора был младший брат Славка, который учился в ПТУ и тоже в этот вечер остался дома на ночь. Жил Фёдор с матерью и братишкой в однокомнатной малогабаритной квартире. В комнате, почти у окна, стоял диван. По этой же стене была кровать. На правах гостя Асю положили на диван. Мать, как всегда, легла на кровать. Славке же постелили у окна на полу, а Фёдору на полу у самого выхода.
Ночью Фёдор (накануне выспавшись) долго не мог заснуть. Среди ночи при свете луны, вдруг увидел. Ася потихонечку встала, и опустившись на пол, на четвереньках поползла к выходу, и поравнявшись с ним, приподняв угол одеяла, хотела нырнуть под него. Тотчас вздрогнул от голоса матери: "Тебе что Ась?".
"Да мне в туалет надо. Я хотела Федю попросить, чтобы он проводил меня. Я одна боюсь". (Туалет, общий для всего дома, находился на улице).
"Федь, проводи", - коротко приказала мать.
Когда они с Асей вышли на улицу. Ася в туалет не пошла. Вдруг обняла и всем телом прижалась к нему: "Федь я люблю тебя!".
"Ты же родственница мне!" - пытался отстраниться он.
Она презрительно сплюнула сквозь зубы: "На одном плетне портянки сушили".
И вдруг ещё теснее прижавшись к нему, прошептала ему в самое ухо: "Федь! Сделай со мной, что Сашка тебе говорил!".
"Ты что? Обалдела?" - откачнулся он от неё. Хотел сказать: "Ты же лесбиянка...".
Но она продолжала своё: "Сделай мне ребёночка. У меня есть парень, но он оказался бесплодный. А я сыночка хочу. Ну, Федь, помоги мне забеременеть. Всю жизнь буду благодарна тебе!".
Тогда они ушли на край посёлка. Ночевали в каком-то сарае на сеновале. Где он понял, что Ася - не лесбиянка. А вскоре Фёдора призвали в армию. В армии он долго вспоминал этот случай. Но Ася больше не подавала о себе знать, хотя явно знала от его матери номер его полевой почты. Потом там, где служил он, встретил девушку, женился на ней. И об Асе забыл, как о привидевшимся ему однажды сне.
После демобилизации привёз молодую жену в свой город. Имея шофёрские права и опыт шофера в армии, устроился дальнобойщиком и вот уже который год водил большегрузную фуру в дальние рейсы. Пока не случилась эта беда.
Следователь сказал, что в аварии человеческих жертв нет. Ему грозит условный срок и денежная выплата "газелисту" на ремонт "ГАЗЕЛИ". С "газелистом" они уже обо всём договорились, когда и сколько он будет ему выплачивать.
И вот перед ним вновь Ася. Потупясь и поздоровавшись, села на стул рядом с его койкой.
"А где же твой тот бесплодный муж?" - хотел спросить её Фёдор. Но оглянувшись на соседей, слово бесплодный не произнёс. Но она всё поняла.
"Да ни какого парня у меня не было. Я всю жизнь любила только тебя!". Заплакала, утираясь платочком, чуть пополневшая в свои сорок, но всё та же ясноглазая Ася.
"Я в армии нередко вспоминал тебя", - помолчав, заговорил Фёдор.
"Но помнишь я вас с Катюхой застал, и в начале считал лесбиянками" - оглянувшись негромко проговорил он.
Та отшатнулась от него: "Ты чего это удумал? Я же тебе тогда ещё объяснила всё!".
"Прости Ась. Но мне показалось так...", - повинился Фёдор.
"А, потом армия, где познакомился с девушкой. Если бы ни это. Мы бы наверное давно были бы вместе", - выдохнул он.
"Потом и ты мне в армию даже не писала".
И увидев, как в палатку заглянул студент, шутя, пригласил: "Заходи уж, троюродный сын!".
Тот вошёл, внося ему в палату костыли: "Пап, тебя выписывают, но я знаю, тебе некуда идти - поживи у нас, пока совсем не окрепнешь".
"Приглашаешь, значит?" - грустно улыбнулся Фёдор, оглядываясь на Асю.
"Как ты Ась насчёт того, чтобы я побыл некоторое время у вас?".
И со вздохом добавил: "Я бы с радостью на всю жизнь бы остался у вас. Куда мне ещё? К тому ж и от родного сына?".
От этих слов Ася прослезилась: "Как я долго ждала этих слов Федя!".
"Я пап тоже мечтал всю жизнь, чтоб у меня был отец!" – подходя, взволнованно проговорил, ставя костыли, студент.
Фёдор, приподнявшись на койке, одной рукой обнял его, другой притянул к себе Асю. Сказал, оглянувшись на сопалатников: "Мужики! Всё поняли! У меня теперь семья! Приглашаю всех в гости".
"На свадьбу, что ли приглашаешь?" - спросил дотошный сосед с тросточкой, любивший во всём ясность.
"Да, на свадьбу!" - охрипшим вдруг голосом подтвердил Фёдор, подумав о том, что, если бы ни авария, ни больница, возможно бы их пути с Асей никогда не пересеклись.
Уже серьёзно дал согласие: "Ну, что сынок, подавай мои ходули. Будем рулить к дому".
"Кстати", - вдруг спохватился Фёдор.
"Сын! Я до сих пор даже не спросил, как зовут то тебя?".
Тот, в ответ, обнимая отца, хохотнул: "Да Фёдором же, как и тебя батя!".
"Фёдор Фёдорович!" - ахнула вслед вся палата. А сильней всех сам Фёдор, тараща глаза на Асю.
Та под его взглядом потупилась и смущённо пробормотала: "Я же любила тебя!".
"Ну а то, что троюродные мы", - глядя ей в глаза, задумчиво проговорил Фёдор.
"Это не беда! Жизнь наша сама всё исправила. Теперь мы родные - родней некуда. И пусть наш Отец небесный простит нас за наши грехи!".
Решительно потянулся к костылям.