Рыба умерла и не всплыла, а медленно-медленно шлёпнулась на дно.
Никто не захотел её мяса.
Мясо расслаивалось, струило мерзость,
отпускало себя крохотными кусочками невыносимо долго.
Потом вечно лежал на дне скелет.
Он стал окружающим, средой и обыденностью.
Говорили - около скелета, где скелет,
а ещё, в смысле никогда - когда скелет развалится.
Скелет разваливался, но настолько медленно, что
уж и не знаю на сколько поколений младшие той рыбины рыбки,
проплывая над невнятными ямками с намёком на остатки костей
говорили друг другу -
смотри, смотри как страшно! Это тот самый скелет.
А потом многие поколения видели останки рыбы -
потому, что хотели их видеть,
а некоторые из ещё следующих поколений обдирали на себе
чешую
и забивали песком жабры
от невозможности увидеть Рыбу.
Давно издохшего тупого трусливого пожирателя ну уж совсем зазевавшихся.
Вот поэтому, дети, вода из речки воняет и пить её нельзя ни в коем случае.