Пирожки с калиной
(Рассказ)
Эдуард Сергеевич Рыбкин
Шестидесятилетнему пенсионеру Ефиму Сковородину позвонила на сотовый жена Мария уехавшая к сёстрам в Акутиху: "Фим! Встреть меня! Тут родня надавала мне всякой всячины, а кума Евдинья навязала аж целое ведро калины. Ты любишь пирожки с калиной, вот и встреть, а то мне не дошить".
"Ладно, встречу!" - пообещал Ефим.
Автобус приходил с Акутихи в полдень. Но Ефим решил из дома выйти заранее, чтоб зайти на привокзальный рынок. И купить в магазине "Садовник" семян чеснока, что они собирались посадить с женой под зиму. С женой они вот уже два десятка лет занимались садоводством. Особенно любительницей этого дела была жена. Её трудно порой было оторвать от садовых работ. Огромное удовольствие ей доставляло даже прополка травы. Она надевала резиновые перчатки и специально ходила выискивая в потаённых углах и местах полынь, лебеду и крапиву.
Так же хорошо и старательно управлялась на кухне. Впрочем в этом преуспевал и сам он. Сноровисто и охотно лепил пельмени, манты, жарил котлеты, пёк блины. Разбирался он в сантехнике, электрике и в плотницком деле. И своими руками сделал домик в своём саду из бруса.
И вообще уважал, только деловых людей. Ко всему прочему он ещё писал стихи и печатался в городской газете. И только это жена не уважала в нём - считая это пустым и никчёмным делом.
Но в этом он сам отчасти был виноват. Написал критическую статью в газету, а ночью их дверь подожгли. Жена от страха чуть не умерла. После чего о его писанине даже слышать не хотела. А ему было обидно.
И вот проходя по рынку. Он невзначай забрёл в вещевые ряды. Щупая материал рубашек, брюк и трико.
Несколько прилавков были с нашим Алтайским трико. Проходя мимо этих прилавков он пощупал несколько трико. Тотчас откуда-то сбоку вынырнула пожилая продавщица со словами: "Покупайте, не пожалеете - очень качественное трико!". Сказала взглянув на него и осеклась, пальнув в него огнём взволнованных глаз. Он узнал её. Это была давняя знакомая Марина.
Но он сделал вид, что не узнал её, прошёл мимо.
Шёл и вспоминал, как после смерти первой жены, остался совершенно один. И целых три года не женился.
Как вдруг к нему в квартиру позвонила незнакомая женщина. И едва он открыл дверь воскликнула: "Правда, довольно симпатичный мужчина!".
"Вы кто?" - ничего не поняв спросил Ефим.
"Вы пропустите, не бойтесь меня, я вас не съем!" - протиснулась она между ним и дверью.
"Мне вас рекомендовали. Правда, пока не скажу, кто. Но говорили добрый, порядочный, при этом одинокий. Я тоже одинокая!" - сразу взяла быка за рога пришедшая женщина.
"Ничего себе напор!" - расхохотался Ефим.
"Так скажите наконец, от меня, то, что вам надо?".
"Ничего особенного. Просто познакомиться, посмотреть. Кстати меня звать Марина! А вас я уже знаю, звать Ефимом".
"Я вас не знаю, а вы меня. Разве так можно?" - удивился он.
"А чего нам терять. Я не девочка, вы не мальчик" - урезонила она его.
Но он не согласился с ней: "Вы извините меня, но я так не могу" - вытеснил её в коридор.
Она пришла ещё раз. Рассказала, кто ей его порекомендовал - это оказались соседи. Едва он её впустил, и они попили чай, она со стоном его увлекла в постель, жалуясь, что давно без мужика. Рассказала, что торгует на рынке. В Горно-Алтайске по дешёвке закупает обувь, а в Бийске с наценкой продаёт.
"Обманываешь значит?" - констатировал Ефим.
"Не обманешь, не проживёшь" - парировала она.
"Не знаю... не знаю..." - в сомнении покачал головой Ефим.
"Я даже в литературе не люблю обман. Ещё в детстве, когда узнал, что сказки и фантастика неправда - перестал их читать. А в жизни вообще не люблю никакой фальши". И рассказал о своей жизни всё без утайки, даже интимные подробности.
"Ну это ты зря!" - не одобрила сразу Марина. "Всего про себя никогда рассказывать нельзя - это тебе же вылезет боком. В конце концов глупо и наивно самому, так подставляться. Тебя же, так любой может обидеть" - в сердцах сказала она.
А когда он задумал продать "Жигулёнка" сказала сразу: "Я куплю у тебя для своего племянника. Сколько ты за него?".
Он назвал цену казалось ему дорогого и бесценного для него автомобиля, на котором он прошёл огонь и воду, и медные трубы, а продавал его лишь потому, что бензин стал дорогой и зарплату на его работе стали редко выдавать. "Бомбить" же как другие на своём "Жигулёнке" он не хотел. Потому что был заранее против этих новых рыночных отношений - торговли воздухом, считал он.
Марина в тот же вечер принесла деньги, но вполовину меньше названной им суммы. Он хотел возмутиться, но тут же подумав, что она стала ему почти женой, а он и с чужим человеком раньше торговаться не стал бы. А она уловив его смущение нагло заявила: "Это я тебе, как только своему такую цену дала, чужого я бы ободрала, как липку!".
С этой минуты, он ничего не сказав ей, но тайно возненавидел "торговку" которую он видел во всех её действиях и бездействиях.
А тут ещё добавил к ней неуважения её собственный племянник. Как-то зашёл Ефим к Марине по делу. Почти одновременно с ним на его "Жигулёнке" - возле дома появился племянник. Марина встретив их у порога, послала Ефима за тестом - решив их угостить пирожками с капустой.
Через минуту Ефим принёс ей тесто - племянник смотрел телевизор. Марина, роняя по очереди, то тесто со стола, то ложку со скалкой - принялась неумело лепить пирожки. Делала их так робко и неумело, что издалека было видно, что это ей в жизни приходилось делать ну, может от силы, раз или два. А когда она их наконец испекла и подала на стол обуглившиеся, наполовину развалившиеся. Пригласила мужчин за стол. Племянник, несмотря на то, что она только что купила ему автомобиль, без всякой задней мысли совершенно искренне воскликнул: "Тёть Марин! Что с вашими руками? На ваши пироги противно даже смотреть - как жабы!" Сославшись на то, что он сыт, отказался от Марининых пирогов и Ефим, помня, как она неоднократно роняла тесто на пол.
Таких безруких людей он не уважал. И когда она через день или через два пришла вновь к нему, он решительно заявил: "Марин, не ходи больше ко мне. Я не люблю ленивых женщин. Я мужчина и всё умею, не намерен готовит всю жизнь на таких бездельников, как ты. У меня на таких баб аллергия!".
"Если бы ты полюбил! Готовил бы!" - заплакала Марина.
"Да, я, не люблю тебя!" - подтвердил Ефим.
Она ушла.
Ещё раза два, уже гораздо позже, она пыталась приобщить его к торговле. Он довольно часто ездил в командировки в Казахстан. Она попросила ей привести оттуда стиральную машину и холодильник, которые тогда были в дефиците. Но он презирая всякую торговлю, отказался.
И вот встреча через двадцать лет. Его она ни капельки не взволновала, а вот Марину, как понял он по её блеску глаз, похоже враз взбудоражило вновь. Но ему на это было плевать. Он торопился к другой женщине на встречу, к своей жене.
Едва подошёл к остановке. Показался 595 автобус с Акутихи. И жена ему ещё издалека махала рукой радуясь. "Фимушка! Ты такой у меня обязательный!" - весело приветствовала его она и подала из автобуса ему ведро с калиной. Он подхватил его и понёс. Она за ним шла, передавая приветы от сестёр. Он шёл, только слушая её голос, но не слышал, о чём она говорит. Вспомнил вновь о Марине и вообще о людях, подобных ей односторонних дарований, жалея их. Вздохнул: "Что было бы если и он был таким и писал к примеру, только стихи?". Сам же и ответил: "Лапу сосал и выл бы от голода!". И тотчас поймал себя на мысли: "За Мариной он однако ничего такого не заметил с её торговыми прилавками и развалами всякой одежды. Она явно не бедствовала сейчас торгуя".
И тут же спросил сам себя: "А что было бы сейчас со мной, с моими умелыми руками, без пенсии и с их женой садом". И выходило, что в сегодняшних рыночных отношениях, они оказались бы не менее беспомощными, чем Марина в быту.
Сыронизировал: "Вот тебе и одностороннее дарование!". Вы, что зря он не любил и пренебрегал торговлей. Но тут же мысленно махнул рукой: "Каждому своё!". И дальше уже шёл слушая жену, ощущая тяжесть ведра в своей руке с калиной, предвкушая, как придут они с ней, напекут пирогов, а завтра поедут в сад закапывать виноград. "Сад для жены, что мне стихи, хотя и я не против сада" - думал он. "Жаль, что жена не воспринимает его любимого дела". И тут же усмехнулся про себя: "А сам то я воспринимал торговлю той же Марины?".
И едва вспомнив про Марину с её блеском глаз за прилавком, понял, что она до сих пор его любит. И в то же время его осенила догадка, что жена не воспринимает не его творчество, а не любит его - и считает, во-первых, это его несерьёзным, раз он занимается, по её мнению, не делом, а пустым времяпрепровождением.
И ему сразу расхотелось ехать в сад закапывать виноград и есть пирожки с калиной. Он вдруг отчётливо припомнил пирожки Марины с капустой, похожие на жаб. Криво усмехнулся: "Выходит он их поменял на пирожки с калиной. А в итоге оказалось, что у жены его нет к нему любви. Получилось по известной пословице - хрен редьки не слаще". А припомнив, что у жены он никогда не видел таких как у Марины любящих глаз. Вся её любовь распространялась лишь на сад.
"Так почему же я, если нет любви, не могу так же любить и заниматься своим любимым делом?". И тут же решил: "Всё, завтра же начинаю новую жизнь! Хоть поздновато и многое он упустил, но всё равно - это его дело. Как говорится, кесарю - кесарево, а слесарю - слесарево!". И у него вдруг сразу стало легче на душе, и он вздохнул полной грудью: "Пусть Марина занимается торговлей, его жена Мария садом, а я буду творчеством. И никто теперь меня не разубедит в обратном, ни за какие пироги!". Решил он раз и навсегда...