- Батюшки! Закат-то, какой страшный! – занавешивая ночные шторы, горничная Глаша старательно перекрестилась. – Словно кровью небо залито! …Не к добру это! Еще матушка сказывала…
- Глаша. Ты бы лучше делом занялась! – прервал ее причитания мажордом Игнатий Кузьмич. Скоро Андрей Петрович с петербургским другом изволят с охоты вернуться! Приберись еще раз в покоях как следует! Не подобает нам перед столичным гостем лицом в грязь падать! – строгий тон Кузьмича не терпел возражений.
- Да прибирались уже, Игнатий Кузьмич! Давеча к молодому барину в открытое окно птица черная влетела! Большая такая! Еле с Акулиной выпроводили! Плохо это… - захлебывалась от волнения горничная.
- Так. Сколько раз я уже говорил тебе, что нет такого слова давеча! И хватит всякие сказки сказывать! Ты мне всю прислугу переполохаешь! Народ темный, во все поверит! Ступай лучше на кухню! И распорядись, чтобы ужин разогрели!
- Да уж какой ужин то! Ночь почти!
- Ох, и язык у тебя, Глаша! Ступай, я сказал! И потише, сама говоришь, ночь на дворе. Все отдыхать изволят. Аграфена Константиновна не велели шуметь. У них мигрени приключились, так с ними и ушли почивать….Да, хорошая девка! Руки золотые, все может! А болтлива до жути! Что тут поделаешь! – глядя вслед горничной размышлял мужчина. – молодая еще! Да глуповата чуток! Не пришлось бы другую брать…
- Едут! Едут! – вдруг закричала на весь дом разрумяневшая Глаша, напрочь забыв все нравоучения Кузьмича. Тот только махнул рукой и торопливо направился к выходу.
Издали слышался заливистый собачий лай, хрипели разгоряченные быстрой ездой кони...охотники возвращались. Вскоре они уже были на территории усадьбы.
Крики, шум, возня… Показалось, несколько человек кого-то осторожно снимают и несут по направлению к дому. Сердце больно ударилось о грудь и замерло! Неужто, Андрюшеньку? Обрывки рассказа одного из охотников, едва долетали до встревоженного мажордома.
- Кони встали как вкопанные и отказались идти вперед, ни кнут и тычки пятками в бок не помогали, они просто мелко дрожали и вставали на дыбы, стараясь скинуть седока. Долго мучились, кое-как успокоившись, поехали дальше. Чего они учуяли? Волка? Или какого другого хищника? А потом глядим…барин лежит…А Александра Васильевича так и не доискались…как сквозь землю провалились. Ни его…ни коня!
- Игнатий Кузьмич! Беда с барином! - сказал кто-то и виновато затих. - Не уберегли!
Едва живого Андрея внесли в гостиную. Он был еще в сознании, но мертвенная бледность говорила о большой потере крови. Местный светила медицины долго осматривал пострадавшего и заметно помрачнев, послал незамедлительно за священником.
А на вопрос, что же случилось с молодым и здоровым барином, на теле которого не обнаружилось никаких телесных повреждений, предпочел молчать. Игнатий Кузьмич, любивший Андрея, как родного сына не отходил от несчастного ни на минуту.
-Горе-то, какое! Горе! А как же Александр Васильевич? Того наверное уже и в живых-то нет! - Глаша, то и дело шмыгала носом и, вытирая красные от слез глаза продолжала причитания. – Говорила я не к добру…ох, говорила…
Андрей Петрович все чаще проваливался в забытье, а когда приходил в себя, отчаянно пытался о чем-то сказать убитому горем Кузьмичу . Но тот ничего не мог разобрать, кроме невнятного, похожего на бред – кровавый рубин….
- Кровавый рубин? – крутилось в голове управляющего…
- Кровавый рубин – неожиданно слетело с моих уст.
- Ирис! Слышишь меня?! Ты вся горишь! – голос Корнея доносился откуда-то издалека.
Странное ощущение. Я словно нахожусь в доме молодого умирающего барина и, пытаясь найти нужные ответы, сопереживаю ему.
В то же время я здесь…рядом с Корнеем! Вижу эту злосчастную деревню, которую мы теперь уже проезжаем без остановки.
Но меня вновь что-то тянет в ту усадьбу, в покои Андрея. Я теперь уже почти уверена, почему исчез петербургский гость Александр Васильевич. И что случилось на самом деле …на той далекой августовской охоте на медведя!
Я чувствую боль, слышу, плачь женщины…она пытается сдерживать себя, но у нее это плохо получается. Полночь. Аграфена Константиновна держит за руку сына, не веря в происходящее! Он медленно умирает…без покаяния и причастия! Священник так и не смог приехать. Барыня в недоумении, такое происходит впервые! И лишь мне известна истинная причина отсутствия служителя Бога. Ибо пути загадочного гостя и Отца Иоанна неслучайно пересеклись этой ночью…И столичный гость не был расположен к беседе. Батюшка до последнего вздоха будет противостоять злу. Наутро растерзанное тело священнослужителя найдут перепуганные до смерти крестьяне! А его сияющая Душа будет любовно принята Господом на Небесах!
- Кровавый рубин! Кровавый рубин! - Вспышка августовской зарницы! Безжалостная рука, хлещет загнанного шальной ездой коня, тот падает и хрипит от боли. Мужчина злобно пинает беднягу в бок и бросает умирать…Так же как и Андрея. Хотя нет, тут иное. Он жаждет подарить Андрею вечную жизнь! …
Новая вспышка! На мизинце монстра сверкает кровавый рубин, тот, что сейчас лежит в моих ладонях.
- Ирис! Очнись! – Корней вновь пытался вернуть меня в реальность.
Миллионами огней, уходящих за горизонт, нас встречал незнакомый город. Рубин все больше менял свой цвет! И это действовало более чем отрезвляюще!