Специалист 6-го разряда по установке холодильного оборудования Вадим вышел из душного подъезда и поставил, внушительных размеров чемодан возле двери, снял фирменную кепку, синего цвета, вытер пот со лба и выдохнул: «Ух, бля», длинно сплюнул перед собой.
На улице стоял жаркий июль, всё было до конца разморено от солнца, пыли и духоты. Был конец недели, пятница и дворы постепенно заполняли, весло идущие с работы люди в предвкушении выходных. У Вадима была последняя заявка, она оказалась неудачной, клиента не было дома, а это значило, что к нему придётся ехать в эту часть города ещё раз на следующей неделе.
Вадим достал в грязном пластиковом чехле небольшой дешёвый сотовый телефон и набрал номер клиента, указанный в наряде на выполнение работ.
После шести длинных, гулких посылок, на той стороне сняли трубку и быстро отозвались:
- Алло, алло, алло.
Голос был приятный, молодой женский, по интонации, даже напоминающий детский.
- Это Баркова Татьяна Николаевна?
- Да, это я.
- Из сто тридцать третьей квартиры?
- Да, да, да.
- Это техник из «Спецгидростроя», я сейчас у вашего дома, у квартиры. Пришёл подключить ваш кондиционер. Вы же на двадцать первое вызывали?
- Ой.
- Вы на какое время делали заявку?
- На три, вернее на полчетвёртого. Вы меня извините, но меня тут вызвали на работу, срочно. Можно перенести заявку на понедельник?
- Хорошо, - угрюмо проговорил Вадим. – Только вам самим надо будет позвонить, и точно уточнить в какое время, чтобы мы сто раз не ездили.
- Да, вот так именно и сделаю, обязательно.
- Татьяна Николаевна.
- Да, что?
- Можно один вопрос? У вас время есть?
- Ну, да, - в трубке кашлянули. – Это, что, по поводу гарантии? Мне в офисе всё объяснили, если, что… только вот паспортные данные ещё внести и…
- Да, нет, я по другому вопросу, - оборвал он её на полуслове. Вадим облизал губы и сдвинул кепку.
- Я слушаю? Что ещё?
- Вас на «ты» можно называть?
Женщина снова кашлянула в трубку и что- то промычала утвердительное.
- Да?
- Ну, да.
- Татьяна, это конечно не очень профессионально, с моей стороны, не по правилам совсем, - Вадим ухмыльнулся в трубку, прислонился спиной к стене подъезда и высунул зубами сигарету из пачки. – Но у вас такой красивый голос, что просто заслушаешься.
- Спасибо.
- Да не, очень красивый. Я вот слушаю вас и прям, ну не знаю, что сказать. А тут лето, птички поют…
- Слушайте, это всё хорошо, но я вот тут на работе и не могу долго разговаривать. Вы на работе и я на работе.
- Да, да я понимаю конечно, - он выдохнул дым и сплюнул под ноги. – Вы не пугайтесь, я просто предложить вам хочу. Вот сейчас пятница, погода такая стоит. А я вот один, представляете? Хоть мне уже и за тридцатник перевалило, а всё не женат. Но это не важно. А сейчас же длинные выходные будут, ещё же и праздники прибавятся, а мне эти дни совершенно не с кем провести. Представляете? Совершенно один. И я не знаю, как вам это сказать. Ну, вот я вас не знаю, никогда не видел, только голос ваш слышал и всё и вы меня вообще то не знаете. Для вас я просто техник. И я вот тут хотел вам предложить провести эти праздники со мной, на даче. Здесь не далеко, пятнадцать километров от города. Я понимаю, у вас может быть молодой человек есть или муж. Но вот так по простому разве нельзя? Просто отдохнуть душой, оторваться от обыденности. Как, нельзя? У меня дача хорошая, ещё от родителей досталась, ремонта правда требует. Там крыша и кое что по мелочи. Зато баня есть новая, ещё в том году с Александром Михайловичем из соснового сруба собрали. Знаете как там хорошо, так вечерком в баньке попарится, венечком, а потом на речку, там совсем рядом, можно пешком, даже без машины.
- Ну… просто…
- Нет, вы подумайте, подумайте. Лето, вечер, уже не жарко, воздух такой пряный стоит, речка не далеко, лес берёзовый, шашлыки приготовить, вина выпить. Только со мной ещё два товарища будут с работы, Юра и Антошка, они тоже холостяки, мы постоянно вместе выходные проводим, ну они ко мне на дачу тоже подтянуться. А то без женского общества нам никак, заскучаем.
- Нет, я просто не понимаю, о чём вы говорите? - сказала она сдавлено.
- Как о чём? О даче.
- Я не понимаю. Вы хоть знаете, где я работаю? Что я в городской администрации старший секретарь, ко мне можно сказать мэр без стука заходит. Что я… да, что говорить, я просто не представляю. А что у меня муж есть, вам не о чём не говорит? Директор тур фирмы «Дионис», может, слышали такую, по телевизору показывают. И сын есть, в третий класс уже пойдёт. Вы хоть это понимаете? И мне тут… я просто не знаю…
- Нет, ну… я же… теперь вот больше о вас знаю, - Вадим затушил сигарету ногой. – Я же… как анонимно, вроде. Не знать, но общаться.
- Не знать, не знать. Извините, вы, что, охуели? – последнее слово она сказала тихо. Послышались приглушённые голоса: «Таня, что там? Кто там у тебя?». Потом звук, закрывающейся двери, стук каблуков по коридору, снова дверь. – Вы что, блять охуели?! – выкрикнула она.
- Если не согласны, сразу скажите. Что такого?
- Что скажите? Что скажите? Придурок!
- Я вас, что, обидел?
- Блять, это ****ец! – вырвалось у неё. – Ёб твою мать, обидел, нахуй!
- Нет, ну вы, что?
- Ты совсем на голову, долбанутый?
- Нет.
- Или ****анулся там совсем, не знаю от чего? Вообще ничего не понимаешь? Или не хочешь понимать?
- Слушайте Татьяна Николаевна давайте спокойней.
- Нет, а как, спокойней?! Как спокойней?! – завизжала она.
- У нас на предприятии всё проще. Не знаю, что там у вас? Если кто отдыхать там, или в поход, там, или на речку, всё просто. Компанию там собрать, не важно, там бабы или мужики. Подошёл: да-нет. Быстро собрались по- походному и вперёд. Сколько так было, недовольных ещё не было. Всё тип-топ, как говорится.
- Слушай, что ты мне всё увиливаешь, а? Что ты увиливаешь? Думаешь, я не знаю, на что вы там, навострились, три мужика. Холостых, вот блять ! Шашлыки, банька, вино, блять. Я что, дура малолетняя, не знаю, как вы там меня раком будете ставить, как последняя ****ную про***** пердолить будете. Три мужика, три мужика и я. Вот ****ец – то. Вы как меня сразу хором, оприходуете или по очереди? А? Как? Ну, твою мать отвечай! Что на шлюху уже денег нет? Да какая ****а согласится, на вас уродов. И не смей мне трубку бросать! Не смей, понял! У меня твой номер. Чего захотели, девочку выцепить, по телефону, покуролесить, за своё вонючее вино, за сто рублей и мясо сырое. Вот суки, вот блять, а? Да я сейчас такой шум подниму, такой. Вы все ёбнетесь там, нахуй. Ты, слышишь меня, ублюдок! Да я не то, что твоему начальству, я сейчас в милицию звонить буду. Среди бела дня, ты подумай, среди работы. Это же изнасилование, это хуже. Я даже не знаю, что вы там нахуй придумали, для меня. Как меня использовать будете? Может, вообще придушите, а, что, я слышала об этом, чтобы меня в зад оттрахать, чтобы сфинктер мягче стал. Может вы мне вообще, руку в жопу засунете. Ты меня слышишь, козёл вонючий, урод? Тебе всё крышка, ****ец тебе! Ты слышишь?
На другой стороне было тихо. Вадим молчал, раздавалось только тихое, спокойное дыхание. Он тем временем, взяв свой чемодан, медленно зашёл за дом и снова раскурил сигарету.
- Я слушаю тебя дерьмо, как же тебя не слышать, - медленно сказал он, совершенно другим голосом. – Я все твои вопли сучьи слышу.
- Что?
- Слушай ты мразь, и слушай внимательно, если жить хочешь, если хочешь, чтобы всё это не случилось с тобой.
- Что?
- Ты из меня лоха не делай, тварь. Поиграли и хватит. Я тоже устал ломать эту комедию, не хочешь так, будет по - другому, по жёсткому будет. Адрес твой у меня есть, думаешь, мои руки не достанут твоего щенка? А до твоего любимого мужинька, ****ного комерса? Ты даже не представляешь, какие у меня друзья есть, какой шашлык они из него в состояние сделать. Я тебе его башку в постель брошу, хочешь?
- Я не понимаю…
Вадим говорил совсем с другой интонацией голоса, как будто трубку взял другой человек, спокойно, тихо, уверенно. От его убедительности веяло настоящим ужасом.
- Твоего сыночка никогда ещё не били? Так по настоящему, чтобы сознание терять, а? А кишки он хочет свои увидеть, как их наматывают на дерево? Как псам его внутренности скармливают, а может они даже трахнут его. Всё зависит от того чем их напичкаем. Он хочет этого? Я не слышу, тварь?
- Пожалуйста, не надо, я вас очень прошу. Я всё забуду. Этого разговора не было, всё. Я вам верю. Извините меня, я тут не выдержала, вышла из себя. Алло, вы слышите?. У нас просто одна сотрудница из кабинета нашего, в реанимации. На шашлыки вот поехала. А с кем не знаем. Они её всю разорвали, как выжила не понятно. Километр ползла по лесу голая, до трассы. Вы слышите меня?
Было тихо, только слышались звуки двора.
- Ты хочешь, чтобы твой вы****ок жил, сука?
- Да.
- Что да?
- Очень хочу, пожалуйста, отпустите нас, - она плакала.
- Запоминай сука, суббота, восемь утра, у Автовокзала, чёрная БМВ, номер ……
- Я всё поняла, я на всё согласна, - она ревела и шмыгала носом.
- Только подумай сообщить или не придти.
Следующие три дня Татьяна пережила самые жестокие и постыдные события в своей жизни, от мерзости и зверства которых она едва выжила, и которые навсегда заклеймили её психику. Своему мужу и полиции она сказала, что ничего не помнит, единственное, чем она могла оправдать, что с ней стало, это одним: «капкан, дикие звери, боль».