(свободный перевод сказки Милен Фармер "Лиза-Лу и Сказочник")
Она миновала поле, потом перешагнула мурлыкающий, как кошка у ног только что вернувшегося хозяина, ручеёк и оказалась в небольшой рощице.
«Интересно, куда меня выведет ветер теперь?» - спросила себя девочка, наблюдая за изгибающимися верхушками деревьев.
После беседы со странным обитателем камеры 1026 в душе у Лизы царил непонятный покой – такого она не испытывала уже очень давно. Слова буддиста во многом ей были непонятны: слишком специфическим языком тот выражался, однако, тот огонь, который вспыхнул в её сердце после знакомства с Лолой, теперь разгорался всё сильнее и сильнее, поддерживая её изнутри; и это был не огонь желания, когда необходимо тут же, немедленно, сломя голову куда-то бежать, что-то делать или кого-то искать, нет, это был огонь спокойной уверенности в том, что она делает всё правильно.
Шаг. Стабильность.
Ещё шаг. Умиротворение.
Следующий. Покой.
Ещё один. Где искать Лу и друзей?
Прыжок через корягу. Понятия не имею.
Ногой по еловой шишке. Но точно знаю, что очень скоро найду.
Рощица закончилась внезапно: деревья будто аккуратно обрезали, и Лиза очутилась на поляне почти правильной круглой формы метров пятидесяти в диаметре.
Поляна оказалась заросшей, и это было странно: рядом был город, тюрьма (хотя оттуда вряд ли выпускали на пикники); но по высоте травы и отсутствию мусора было очевидно, что посещается она редко. То тут, то там небольшими группами, как гости на светском рауте, перешёптывались молодые берёзки; везде, словно им было мало места, громоздились друг на друга цветы всех возможных расцветок, а на свободной от кустов середине, дополняя эту идиллию, красовался... воздушный шар.
За последние дни Лиза удивлялась столько раз, что хватило бы на несколько жизней, но, всё-таки, когда она подошла поближе и разглядела того, кто совершает последние приготовления к полёту, её брови непроизвольно поползли вверх, а рот раскрылся от удивления.
- Бенуа! – девочка подбежала к долговязому парню в кожаной лётной куртке и шлеме с огромными, на пол-лица очками, и радостно бросилась ему на шею.
- Лиза?! Вот так встреча! – пилот был удивлён не меньше, но своих приготовлений к полёту прерывать не стал. – Что ты здесь делаешь, в этой глуши?
Пару слов о Бенуа сказать всё-таки следует.
Лиза знала его достаточно давно, и на её вкус он был довольно красив; когда-то он работал сантехником, и у него была одна странность, если не сказать болезнь: он практически никогда не спал. Нет, конечно, бывали минуты, а порой даже часы, когда природа брала своё, но, в основном, Бенуа день и ночь как угорелый носился по заказам: менял трубы, чинил краны и проч. и проч., а на все вопросы относительно того, как ему удаётся так мало спать , отвечал одно: «Видимо, у матушки природы на меня свои планы – особенные».
Поэтому сейчас, вкратце рассказывая старому знакомому о своих приключениях, Лиза всё ещё не могла прийти в себя; но не от воздушного шара, будто поджидавшего её на поляне, а от того, каким странным образом симпатяга Бенуа, к которому она питала более чем искреннее расположение, проводит свой отпуск. Или всё-таки не отпуск?
- О, нет, нет, моя милая! – от этих слов Лиза буквально вспыхнула и начала торопливо обмахиваться рукой: вот, мол, как жарко – я аж вся покраснела. – Я совсем недавно переквалифицировался: всё равно по ночам не сплю, а труб и кранов на меня уже не хватает – перечинил уже весь город и окрестности... А ведь я так мечтал быть поближе к звёздам! Детская мечта...
- Вот здорово!
- Да, неплохо. Фотографирую, катаю любопытных... А хочешь, и тебя прокачу? – от этой идеи у Бенуа даже глаза заискрились.- Заодно и друзей твоих поищем.
Сказано – сделано!
Что может быть лучше для юного искателя приключений? Небо, ветер, который уносит ярко раскрашенный воздушный шар, а ты – в нём!
На некоторое время Лиза забыла о цели своего путешествия, о Сказочнике, об оставивших её друзьях и теперь, свесившись из корзины, широко раскрытыми глазами наблюдала, как грозная тюрьма стремительно превращается в серый спичечный коробок, как от отверстия в потолке Мадам Оne-X остаётся одна лишь блестящая на солнце точка, и как медленно, будто это исполинская невидимая рука выдавливает крем, сбоку и сверху опускаются облака.
Сквозь облака они летели недолго, но и этого времени Лизе с лихвой хватило на самые невероятные эксперименты: она трогала облака, осмелев, зачерпывала влажную белую вату горстями, пыталась смастерить что-то вроде снежка, дула, пытаясь изменить направление их полёта, нюхала облака и даже пробовала их на вкус.
После того, как облачность закончилась и звенящая синева и прозрачность неба стали уступать место черноте космоса, стало холодно.
Не помогли ни подпрыгивания, ни бег на месте, ни любые другие телодвижения, на которые только способен человек, лишь бы отогреть одеревеневшие от мороза члены; ни даже любезно предоставленная Бенуа куртка - он и сам особо не замерз, и за Лизу особо не волновался: сейчас, мол, поднимемся повыше – ещё вспотеешь.
Выбивая каждое слово зубами, Лиза поинтересовалась, как такое возможно, ведь это противоречит всем законам природы, на что Бенуа ответил, что все учёные сплошь ослы и, на самом деле, чем ближе к звёздам, тем становится жарче и, вообще, там запросто можно выращивать редиску и, что он, Бенуа, пробовал, и у него получилось.
Лиза с сомнением представила себе грядку с овощами, парящую в безвоздушном пространстве, но спорить не стала и, в надежде побыстрее согреться, застыла на дне корзины.
Бенуа не обманул. Не прошло и десяти минут, как порядком обледеневшая после игры с облаками девочка начала оттаивать, затем пошла паром, потом согрелась окончательно и, в конце концов, когда они уже подлетали к ближайшей группе из четырёх звёздочек, решила позагорать и хотела скинуть кофточку, но, взглянув на хозяина шара, быстро спохватилась, покраснела и стала снова обмахиваться руками.
- Вот, смотри, - Бенуа показал девочке на ближайшую звезду,- я когда сюда залетаю, всегда с ней здороваюсь. Эй, привет! – обратился он к звезде и она, как показалось Лизе, подмигнула ему в ответ.
- Они разговаривают? – спросила девочка, завороженно глядя на звезду.
- Да. Но не так, как мы.
- Вот здорово! А можно...
- Потрогать?
- Да.
- Только очень, очень осторожно.
Лиза дотронулась до звезды и отдёрнула руку:
- Она тёплая и... шершавая...
Потом аккуратно, словно раненую птичку взяла звезду в руки.
- Бенуа, она... она живая! – её лицо озарилось удивлением и радостью. – Посмотри, она тёплая, она живая!
- Тсс, - прошептал в ответ Бенуа. – Звёзды нельзя долго держать в руках: они могут погаснуть.
Лиза с сожалением отпустила звезду, но ещё долго смотрела на её чистый свет; они улетали, звезда пульсировала и подмигивала: она прощалась и что-то шептала на своём неведомом языке; это было непостижимо, но девочка её понимала:
Прощай! Я ж на небе пребуду, покуда
До края Вселенной мой свет не дойдёт.
И в то же мгновение он позабудет
Откуда он вышел. И что его ждёт?
Скажи, ты не знаешь? И мне любопытно.
Придумай скорее, ведь ты – человек!
Я ж только звезда – в чёрной толще забыта ...
Мечтать не умею, хоть долог мой век.
Быть может, там море? А может и суша?
Ведь так не бывает, что нет ничего.
Фантазией смелой порядок обрушишь,
И красок возьмёшь из луча моего.
Потом, словно холст, разверни Бесконечность,
Рисуй всё, что хочешь на том берегу.
Твори и не бойся: подвинется вечность.
От бога ж и дьявола - я сберегу.
Затем улетай. Я пошлю за тобою
Свой огненный вздох: он твой путь озарит;
Он может обжечь, только следом за болью
Тебя облегчением вознаградит.
Меня не забудешь? Тебе подмигну я,
Когда ты растаешь в далёкой стране .
И в счастье, и в горе, что душу взволнуют,
Хотя б иногда вспоминай обо мне!
От песни звезды у Лизы тихонько звенело в голове; эта песня ей что-то напоминала: уж не тот ли зов, или голос, который она слышала на кладбище в самом начале своего путешествия? И, хотя это было считанные дни назад, казалось, что прошло уже не меньше сотни лет.
Девочка позабыла обо всём на свете и невидящим взглядом смотрела на облака. Теперь – сверху.
Зрелище было впечатляющим и грандиозным, но напрочь лишённым ореола таинственности: солнце щедро обливало облака своим светом, не оставляя тени ни малейшего укромного уголка; в разрывах между облаками синела океанами земля и это тоже было невероятно красиво, но тут-то и крылся подвох: в конце концов, тебя ждёт всего-навсего место твоего постоянного пребывания с его треволнениями, заботами и вечной спешкой; Лизе же больше по душе был вид облаков с земли – в предзакатные часы, когда они, подсвеченные снизу всеми оттенками красного, важно и спокойно обозначают весь свой объём, все свои неповторимые формы и, как величественные стражи небесных тайн, прерывают твой жадный взгляд и заставляют гадать: ах, если бы я смог чуточку раздвинуть их рукой, что бы там было?
... Девочка очнулась от окрика Бенуа:
- Лиза, смотри, что это там?
Он указал на кажущееся с высоты тёмное прямоугольное пятнышко на одном из облаков, которое, по мере их приближения, всё больше и больше приобретало человеческие очертания.
Наконец, Лиза вскрикнула:
- Это же Лу! Бенуа, мы можем забрать его отсюда?
- Запросто!
Бенуа ловко подёргал непонятного назначения рычажки - и шар послушно поплыл в нужную сторону. Ещё пара минут - и Лу был в корзине.
- Вот это да! Это невероятно! Я чувствовала, что скоро тебя отыщу, но где?!
- Знаешь, Лиза, после всех этих неприятностей... этот твой арест, это бегство... Мне просто была необходима перемена – так, чтоб успокоиться... И я решил, что это – самое подходящее место…
- Да-а, красота! Какие контуры, какие кружева! Известные кутюрье посходили бы с ума, если бы смогли рассмотреть их поближе! – Лиза ещё раз обвела взглядом белоснежные хлопья, а затем, вспомнив одну странность, спросила: - Кстати, Лу, вот интересно: стоило мне о тебе подумать, как ты сразу появился...
- Лиза, я не существую, - завёл Лу старую пластинку, - я пуст, я – плоский, у меня нет родителей...
- Да перестань ты это всё время повторять! К тому же, ты говоришь неправду, – за время их совместного путешествия эта канитель Лизе порядком надоела, и она решила положить этому конец. – Между прочим, если хочешь знать – это я тебя придумала! Я создала!
- Нет! – от такой новости Лу аж подпрыгнул. – Нет! Я был ТАМ ещё до тебя!
- Ч-чего-о??!
- Да, вот так! Я был ТАМ до тебя, потому что я был СОБОЙ!
«Наконец-то, расшевелился: ни вялости, ни апатии.»
- Ну, хорошо. Предположим – был. И кем же ты тогда был?
- Я был динозавром, - ответил Лу и сразу спрятал глаза.
- Динозавром?? – на эту реплику Лизы оглянулся даже Бенуа, всецело поглощённый приготовлениями к посадке.
Лиза перевела дух и спросила:
- Динозавром, значит? Так, так. Ну, хорошо. И почему же ты тогда плоский?
- Потому что я – это Душа моего того самого – давнишнего тела, – ответил Лу и с вызовом посмотрел на девочку: он будто бы ждал от неё чего-то.
Что касается Лизы, то после философских дуэлей между Мартином и Хамфри, после посещения Мадам Оne-X и, особенно, после беседы с буддистом, она уже начинала кое-что понимать.
- Ладно. Ответь: если бы ты был ТАМ ещё до меня, почему же ты постоянно повторяешь: «Я не существую»?
- Потому что я только и жду пока ты мне скажешь, что...
- Что ты – это часть меня? Что ты живёшь во мне?
- Да. И то, что я ТАМ – для тебя; и ты – это я! – твёрдо заключил Лу.
То, о чём Лиза лишь смутно догадывалась, но не хотела об этом задумываться, со словами Лу приобретало всё более чёткие очертания.
Она заплакала.
Не нужно себя обманывать. Если Лу не говорит на самом деле, а лишь в мыслях Лизы, значит он – ещё скрытая её часть, которая пока молчит.
И если Лу не слышит, значит и ей ещё слишком рано слышать то, чему должна научить её жизнь, то, что должно приручить её страх и её вечную тоску. Рано. Пока – слишком рано. И что остаётся?
«Иди туда, куда тебя ведёт твоё сердце. Это – всегда самая лучшая дорога. Иди вперёд и не оборачивайся. Смотри вперёд и всегда держи глаза открытыми...» - будто прозвучал в её мозгу голос странного заключённого.
- Никогда не покидай меня, ладно? Ты – мой лучший друг, моя лучшая половина, – Лиза роняла слёзы, которые тотчас уносил ветер.- Я бы хотела сказать, что люблю тебя, но... Получается, что я должна сказать это себе? Так ведь? Ведь я – это ты, а ты – это я… Но, если я не люблю себя, то как я могу сказать «Я люблю тебя» себе самой? Ты ведь понимаешь? – Лиза утёрла слёзы и посмотрела на Лу.
На этот раз Лу её не услышал...
____________________________________
- Смотри-ка, я что-то вижу: там, под оливковым деревом, не ваша ли весёлая компания? – Бенуа, который для сохранения душевного равновесия за диалогом Лизы и Лу не следил, подал девочке подзорную трубу.
Она навела резкость и увидела расположившихся в тени Кролика, брезгливо разглядывающего надкушенную морковку, спящего у него на колене Хамфри, и Паука, удобно примостившегося у Кролика между ушей.
- Бенуа, ты можешь высадить поближе к этому месту?
- Нет проблем!
Как ни жаль было Лизе расставаться с одним из немногих людей, заставляющих её невольно краснеть, всё-таки эта минута наступила.
Корзина мягко опустилась на траву недалеко от дерева, друзья вылезли из корзины, а Бенуа, даже не сделав передышки, заспешил дальше: видимо, у природы на его счёт были какие-то свои планы – особенные.
- До свиданья, Лиза! Я скоро вернусь в город: встретимся, расскажешь...! – Бенуа махал рукой, и с каждой секундой и он, и его шар становились всё меньше и меньше, и наконец растаяли совсем: будто и не было ничего – ни звезды в руках, ни вкусных облаков, ни куртки Бенуа, от запаха которой, чуть-чуть, самую малость... кружилась голова.
Продолжение http://www.proza.ru/2012/05/25/1991